как волк, попавший в капкан, отгрызает себе лапу и уходит, зализывая
рану... Дом оторвал нас от себя и ушел, а мы остались - гниющий кусок
никчемной плоти - остались и поняли, кем мы были, и кем - стали. Мы,
считавшие себя отцами Дома-на-Перекрестке...
всем своим грузным телом, и мне показалось, что невидимая крышка
навалилась ему на плечи неподъемной тяжестью, и вот-вот захлопнется.
Перекрестков... Дом порвал нас - пойми, Таргил, враг мой, брат мой! - Дом
прорвал во мне дыру, и я чувствую, как вера течет сквозь меня и изливается
в никуда... Раньше ярость толп сворачивалась во мне в тугой комок, и я был
- Я БЫЛ! - я вставал вровень с молниями Инара, и сказители пели песни; о,
какие песни они пели!.. А теперь я довольствуюсь крохами и счастлив, когда
отребье визжит при виде урода Рукошлепа! И не могу уйти с Зуботычихи,
потому что в других местах не найду и этих крох...
поддерживал голову юноши, а затем осторожно переложил его на единственную
кровать. Так они и замерли - один раскинулся на покрывале, другой
опустился на пол; палач Косматого Тэрча и убийца Найка-Рукошлепа,
Мифотворцы, уставшие, обессилевшие люди...
все в порядке, пусть мальчик поспит...
Гро - снова в Доме, в Доме-на-Перекрестке, в моей неменяющейся комнате;
Гро скорчился на лежанке, Эйнар сидит на полу, глядя на обугленный тюльпан
в знакомой вазе, а я опираюсь о косяк двери, и мне очень трудно стоять...
Себя я не видел, но откуда-то твердо знал, что мы вернемся в Дом, что мы
должны вернуться во что бы то ни стало, и уйти должны, и еще много чего
должны...
головой, вцепившись ладонями в виски - пока глухой голос Таргила не вернул
меня к действительности.
время... Просто ты слишком долго прожил под крышей Дома, и Он успел
переварить тебя почти целиком. Я сбежал раньше вас, но я прекрасно
понимаю, что ты испытываешь сейчас. Со мной было так же. Кому, как не
тебе, Махиша-Предстоящий, знать, что дело не в вере и богах, а в людях и в
нас самих - потому что мы тоже люди...
просто боится разбудить спящего Гро. Предстоятель Хаалана опасливо
поглядывал на слегка дрожащие ресницы юноши-леера, а я вспоминал ночь в
Фольнарке, стилет под грудью Клейрис... О люди, воистину неисповедимы пути
ваши!
не упасть в пропасть зверя - это ключ, образ, помогающий собрать росу
чувств человеческих в НАШ кубок - собрать и затем вернуть волшебной
сказкой... Злость, свирепость - это все так, ерунда, пыль, но когда за
ними встает Бог - мы говорим: "Ярость". Влечение, похоть - грязь, пот и
сопение, но когда Богиня взмахивает своим плащом, мы падаем на колени и
шепчем: "Страсть"... Опаска, боязнь - одна улыбка Ахайри, Матери-Ночи - и
они превращаются в "Ужас". Бог встает над мертвецом, которого скоро сожрут
черви - и живые пишут слово "Смерть" с большой буквы. И непонятное знание
в руке божества оборачивается Тайной...
порог посредственности; мы копили его в себе и возвращали миру сверх
естественное; но, отказавшись отдавать - мы лишились имени Предстоящих и
стали вампирами человечества. Вспомни, Махиша, начало всего, вспомни Авэка
Эльри... В основе Дома лежали его голод и наша жадность, и Он в конце
концов пожрал и нас. Теперь мы остались в мире плоских бумажных людей, где
одна реальность - Дом-на-Перекрестке...
не вам - нам.
неизбежное?
увидел меня впервые, и я никак не мог понять, что происходит - но Махиша и
Таргил, по-видимому, прекрасно понимали друг друга.
последний из той бешеной недели, в течение которой мы с Таргилом рыскали
вдоль излучины Хриринги, разыскивая следы Лайны-Предстоящей. Нас направил
сюда Махиша, но при этом он все время старался не встречаться со мной
глазами и под конец намекнул, чтобы я ехал один. Или, в крайнем случае, с
Таргилом.
погоняя купленных у хозяина двора Арх-Ромшит лошадей. Правда, примерно
через час я заметил в голубизне неба над собой черную точку, описывавшую
круги, и не удивился, когда возмущенный Роа свалился нам буквально на
головы и полдороги обзывал нас всякими нехорошими птичьими словами.
такой: редкие леса с колючими вечнозелеными деревьями, такие же редкие
хутора с хмурым и неразговорчивым населением и изматывающие попытки
разговорить хуторян и выжать из них хоть слово, способное навести на след
Лайны. Дважды Таргил натыкался на Перекрестки, но один из них не подходил
Лайне, а другой находился в труднодоступном месте, и люди там давно не
жили. И в конце недели, когда я уже готов был убить Махишу по возвращении,
нам встретилась та крестьянка.
ветке и помалкивать, не привлекая к себе лишнего внимания. Алиец лениво
клевал крупную шишку, сбивая чешуйки на плечи и платок полной круглолицей
женщины лет сорока - сорока пяти, с объемистыми корзинами в обеих пухлых
руках.
толстушка после того, как мы купили у нее абсолютно ненужную нам рыбу и
круг пористого козьего сыра.
осведомилась крестьянка. - Соседи говорили, что в неделю до пяти, а то и
шесть раз случается, - да врут небось, шиши языкатые...
ночной холодок, хотя было еще не поздно.
петлю на невидимой шее, и сам Предстоящий вдруг стал подозрительно похож
на заплечных дел мастера, ушедшего на покой в связи с возрастом. - Всяко
случается, хозяйка... А тебе-то что с того, в глухомани вашей? - или
курицу свою четвертовать собралась?
куда хошь - рукой доплюнуть, хоть до столицы, хоть куда... А спрашиваю по
делу, не просто так говорилом болтаю...
физиономию, на какую был способен, и, кажется, мне это удалось.
крестьянка, сцепив руки под необъятной грудью и придвигаясь поближе. -
Думали, всех повывели, ан нет, об явилась одна... У старого Черчека коровы
уксусом доятся, младшенький его женился осенью, а детей до сих пор нету...
град, опять же, зачастил... А тут и шепнули знающие люди, что на Кроапской
пустоши черная одна жить стала, и ворожит по ночам. Вот парни Чековы ее и
вынули, порчу тощую, и теперь жгут под закат, возле елок, да не знают, как
оно положено, по правилам-то, чтоб заклятья на себя не накликать. Хотела я
остаться, посмотреть, только поздно уже, мужик мой драться станет, а мужик
у меня жилистый - все знают...
что-то такое... этакое. - Хутор где лежит?
лошадей так, словно за ними гнались все демоны этого проклятого леса, и
предзакатное солнце забрызгало беркута кровью.
рыбку забыли! И сырок тоже... ой, горе-то какое, а я ж деньги брала, дура
старая, стыдобища одна... Видать, не так Черчеки ведьму палить собрались,
Эриксон Стивен
Орлов Алекс
Афанасьев Роман
Елманов Валерий
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий