мордорского Властелина. Но потом нашелся один из вождей - более сильный
или просто более удачливый, - который и объединил всю страну. Тогда, шесть
веков назад, он и основал Хриссааду - в трех днях пути от знаменитой
Черной Скалы, которой испокон веку поклонялись харадские жители.
еще? Дурь на этом дереве растет, самая настоящая!
- все с какой-то дрянью. Харадримы эти листья жуют, из орехов отвар
какой-то делают, а из коры даже ухитряются что-то добыть - мол, в бою
храбрее воинов делает. Да только ерунда все это, по-моему. Наши жизнью
рисковали, листьев этих добыли - только провалялись потом три дня, будто
крепким вином упившись.
не видывал. За облака уходит! Вокруг ствола не сразу и обойдешь...
словах сомневались. - Не веришь мне, что ли?
Средиземье таких деревьев! Понимаешь? Ветер такое легко повалит, какие бы
крепкие корни ни отрастило. Уж в этом ты мне, тангару, поверь. Нам строить
немало приходится, так уж умеем рассчитывать, что и где выдержит, а что
рухнет.
кулаком в грудь.
Магия какая-то в этом дереве должна быть, понимаешь? Так просто эдакие
громадины не вымахивают.
рукой, - я во все эти чудеса не верю. Потому как не видел еще ни одного
чародея, чтобы бурю, например, мог остановить.
и наслать!
сцепился - утопи меня Отец Морской, до сих пор не пойму. Чем они ему
мешали?
Торин.
ведь тан-то наш со Скиллудром к эльфийской гавани не пошел!.. Вот и
Олмер... Завоевал бы Гондор с Арнором, потом - Беорнингов... а эльфы сами
бы ушли - они ж, бают, и так уплывали? И чего он на них полез? - закончил
Рагнур с явным сожалением.
заметил Малыш.
успел, эх, жаль... Воевать-то тоже, знаешь, надоедает. Но, - белозубо
усмехнулся эльдринг, - пока еще не надоело!
к другому, сторожевые разъезды харадских воинов... Малыш из кожи вон лез
от возмущения, когда они, четверо отлично вооруженных и бывалых воинов,
лежали в кустах, носами в землю, а мимо и проезжала-то всего лишь жалкая
пара дозорных всадников-новобранцев.
сделали, мальчишки эти? Мы ж пока с ними не воюем.
найдут их быстрее, чем хотелось бы, - продолжил Рагнур. - Тогда не
миновать облавы. Погоди, гном, вот доберемся до Хриссаады, придется мечом
поработать...
звери... Мир этот незнаком хоббиту, здесь ему вновь придется учиться, а
урок должен проверить самый суровый из всех учителей - бой.
недавно вернулся - ходил на разведку в город. Новости по южным базарам
разносятся быстро: караван, что вез невольниц для правителя, попирающего
золотые моря пустынь, днем раньше достиг столицы. Известие занимало многих
торговцев живым товаром, и не без оснований - рабыни, отвергнутые
престолодержцем, пойдут с молотка, а северные красавицы издавна ценились в
Хараде...
конечно, не преминули растрепать по всему базару. Единственная
золотоволосая пленница - спутать ее не с кем.
нет, хорошо.
кто такие, да откуда, да предъявите подорожную, да почему отметок постов
на Тракте нет... В город лучше проскользнуть незаметно. Там у меня есть
где укрыться.
девчонку забрать нужно? - съехидничал Малыш.
харадримов, и у меня с ними давние счеты. В свое время они прижали нас к
Мордорским Горам и едва не искрошили всех до единого. Вожди спасли племя
лишь тем, что пали в ноги хозяину Черного Замка и он харадримов
приструнил...
улыбкой, - но и не нужно. Будем действовать так...
героических балладах, в которых девы-воительницы, попадая в плен, всегда
уходили в смерть от осквернения, стараясь при этом захватить с собой
побольше врагов. И Эовин надеялась не отстать.
другие невольники, а с ее головы не упал и волос. Весь путь от Умбара до
Хриссаады она проделала в закрытом паланкине, получая вдоволь воды.
Попыталась отказаться - стали поить насильно: харадские работорговцы
накопили немалый опыт в этом тонком деле. За девушкой бдительно следили
двое слуг, с одним-единственным приказом - не дать особо ценной рабыне,
предназначенной для услаждения взоров и чресел Повелителя, покончить с
собой. И только здесь, во дворце, среди поражающего обилия безвкусной,
кричащей роскоши, она избавилась от докучного надзора.
мягкими коврами. Кроме железной посудины, в каморке ничего не было -
совсем-совсем ничего, что хотя бы отдаленно напоминало бы оружие. Через
отверстие в потолке проникал свет. Вместо двери - простая решетка.
Внушительного вида стражница, темнокожая баба, шириной плеч не уступавшая
гному, вооруженная кнутом и кинжалом, расхаживала взад-вперед по длинному
коридору, всякий раз останавливаясь возле камеры Эовин. По-видимому,
службой своей эта тетка дорожила.
Невольно Эовин начала прислушиваться - и внезапно вздрогнула, когда перед
камерой совершенно бесшумно появилась еще одна фигура. Девушка была
потрясена еще сильнее, разглядев новоприбывшего как следует.
сжаты. На щеках ямочки - легкомысленные, совсем не вяжущиеся с
воинственным обликом гостьи.
старше Эовин. Пришелица казалась смуглой, но это был загар, а не природный
цвет кожи. Дугой выгнутые гордые брови, точеные скулы, острый подбородок -
она легко могла сойти за рожденную в Рохане или иных северных землях.
Легкая белая блуза, белые же широкие шаровары, удобные для езды верхом, на
тонкой талии - узкий коричневый пояс. И вооружена до зубов - тонкая кривая
сабля, обычная для харадских воителей, пара кинжалов, за плечами -
небольшой лук, на запястьях - шипастые боевые браслеты. Но главными во
всем ее облике были глаза.
них, глубокая бездонная ночь, когда не видно ни луны, ни звезд, древняя,
первородная ночь, когда и сами небесные огни еще не были сотворены
Бардой... Взгляд девушки пронзал, словно отточенная шпага.
предательскую дрожь в коленках. Она готова была к встрече с
отвратительными палачами, к пыткам, к боли, даже к смерти, но не к
дробящему яростному взору.
обошел меня! Старый плешивый велбуд! Ты сама откуда?
сопротивлении. Губы пленницы открылись словно бы сами собой:
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Верещагин Олег
Куликов Роман
Круз Андрей
Контровский Владимир