Чтение 26–й страницы книги ~Трудно быть Богом~

- А хорош камушек у дона!

- Камушек будь здоров, - согласился другой. - Королю впору. И обруч
литого золота.

- Нынче мы сами короли.

- Так что, снимем?

- Пр-рекратить, - негромко сказал человек в черном плаще.

Штурмовики с недоумением воззрились на него.

- Это еще кто на нашу голову? - сказал штурмовик с заплывшим глазом.

Человек в плаще, не отвечая, повернулся к нему спиной, подошел к
Румате и встал рядом. Штурмовики недобро оглядывали его с головы до ног.

- Никак, поп? - сказал штурмовик с заплывшим глазом. - Эй, поп, хошь
в лоб?

Штурмовики загоготали. Штурмовик с заплывшим глазом поплевал на
ладони, перебрасывая топор из руки в руку, и двинулся к румате. Ох, и дам
я ему сейчас, подумал Румата, медленно отводя назад правую ногу.

- Кого я всегда бил, - продолжал штурмовик, останавливаясь перед ним
и разглядывая человека в черном, - так это попов, грамотеев всяких и
мастеровщину. Бывало...

Человек в плаще вскинул руку ладонью вверх. Что-то звонко щелкнуло
под потолком. Ж-ж-ж! Штурмовик с заплывшим глазом выронил топор и
опрокинулся на спину. Из середины лба у него торчала короткая толстая
арбалетная стрела с густым оперением. Стало тихо. Штурмовики попятились,
боязливо шаря глазами по отдушинам под потолком. Человек в плаще опустил
руку и приказал:

- Убрать падаль, быстро!

Несколько штурмовиков кинулись, схватили убитого за ноги и за руки и
поволокли прочь. Из-за портьеры вынырнул серый офицер и приглашающе
помахал.

- Пойдемте, дон Румата, - сказал человек в плаще.

Румата пошел к портьерам, огибая кучу пленных. Ничего не понимаю,
думал он. За портьерами в темноте его схватили, обшарили, сорвали с пояса
пустые ножны и вытолкнули на свет.

Румата сразу понял, куда он попал. Это был знакомый кабинет дона Рэбы
в лиловых покоях. Дон Рэба сидел на том же месте и в совершенно той же
позе, напряженно выпрямившись, положив локти на стол и сплетя пальцы. А
ведь у старика геморрой, ни с того, ни с сего с жалостью подумал Румата.
Справа от дона Рэбы восседал отец Цупик, важный, сосредоточенный, с
поджатыми губами, слева - благодушно улыбающийся толстяк с нашивками
капитана на сером мундире. Больше в кабинете никого не было. Когда Румата
вошел, дон Рэба тихо и ласково сказал:

- А вот, друзья, и благородный дон Румата.

Отец Цупик пренебрежительно скривился, а толстяк благосклонно
закивал.

- Наш старый и весьма последовательный недруг, - сказал дон Рэба.

- Раз недруг - повесить, - хрипло сказал отец Цупик.

- А ваше мнение, брат Аба? - спросил дон Рэба, предупредительно
наклоняясь к толстяку.

- Вы знаете... Я как-то даже... - Брат Аба растерянно и детски
улыбнулся, разведя коротенькие ручки. - Как-то мне, знаете ли, все равно.
Но, может быть, все-таки не вешать?.. Может быть, сжечь, как вы полагаете,
дон Рэба?

- Да, пожалуй, - задумчиво сказал дон Рэба.

- Вы понимаете, - продолжал очаровательный брат Аба, ласково улыбаясь
Румате, - вешают отребье, мелочь... А мы должны сохранять у народа
уважительное отношение к сословиям. Все-таки отпрыск древнего рода,
крупный ируканский шпион... Ируканский, кажется, я не ошибаюсь? - Он
схватил со стола листок и близоруко всмотрелся. - Ах, еще и соанский...
Тем более!

- Сжечь так сжечь, - согласился отец Цупик.

- Хорошо, - сказал дон Рэба. - Договорились. Сжечь.

- Впрочем, я думаю, дон Румата может облегчить свою участь, - сказал
брат Аба. - Вы меня понимаете, дон Рэба?

- Признаться, не совсем...

- Имущество! Мой благородный дон, имущество! Руматы - сказочно
богатый род!..

- Вы, как всегда, правы, - сказал дон Рэба.

Отец Цупик зевнул, прикрывая рот рукой, и покосился на лиловые
портьеры справа от стола.

- Что ж, тогда начнем по всей форме, - со вздохом сказал дон Рэба.

Отец Цупик все косился на портьеры. Он явно чего-то ждал и совершенно
не интересовался допросом. Что за комедия? - думал Румата. Что это значит?

- Итак, мой благородный дон, - сказал дон Рэба, обращаясь к Румате, -
было бы чрезвычайно приятно услышать ваши ответы на некоторые интересующие
нас вопросы.

- Развяжите мне руки, - сказал Румата.

Отец Цупик встрепенулся и с сомнением пожевал губами. Брат Аба
отчаянно замотал головой.

- А? - сказал дон Рэба и посмотрел сначала на брата Аба, а потом на
отца Цупика. - Я вас понимаю, друзья мои. Однако, принимая во внимание
обстоятельства, о которых дон Румата, вероятно, догадывается... - Он
выразительным взглядом обвел ряды отдушин под потолком. - Развяжите ему
руки, - сказал он, не повышая голоса.

Кто-то неслышно подошел сзади. Румата почувствовал, как чьи-то
странно мягкие, ловкие пальцы коснулись его рук, послышался скрип
разрезаемых веревок. Брат Аба с неожиданной для его комплекции резвостью
извлек из-под стола огромный боевой арбалет и положил перед собой прямо на
бумаги. Руки Руматы, как плети, упали вдоль тела. Он почти не чувствовал
их.

- Итак, начнем, - бодро сказал дон Рэба. - Ваше имя, род, звание?

- Румата, из рода Румат Эсторских. Благородный дворянин до двадцать
второго предка.

Румата огляделся, сел на софу и стал массировать кисти рук. Брат Аба,
взволнованно сопя, взял его на прицел.

- Ваш отец?

- Мой благородный отец - имперский советник, преданный слуга и личный
друг императора.

- Он жив?

- Он умер.

- Давно?

- Одиннадцать лет назад.

- Сколько вам лет?

Румата не успел ответить. За лиловой портьерой послышался шум, брат
Аба недовольно оглянулся. Отец Цупик, зловеще усмехаясь, медленно
поднялся.

- Ну, вот и все, государи мои!.. - Начал он весело и злорадно.

Из-за портьер выскочили трое людей, которых Румата меньше всего
ожидал увидеть здесь. Отец Цупик, по-видимому, тоже. Это были здоровенные
монахи в черных рясах с клобуками, надвинутыми на глаза. Они быстро и
бесшумно подскочили к отцу Цупику и взяли его за локти.

- А... н-ня... - промямлил отец Цупик. Лицо его покрылось смертельной
бледностью. Несомненно, он ожидал чего-то совсем другого.

- Как вы полагаете, брат Аба? - спокойно осведомился дон Рэба,
наклоняясь к толстяку.

- Ну, разумеется! - решительно отозвался тот. - Несомненно!

Дон Рэба сделал слабое движение рукой. Монахи приподняли отца Цупика
и, все так же бесшумно ступая, вынесли за портьеры. Румата гадливо
поморщился. Брат Аба потер мягкие лапки и бодро сказал:

- Все обошлось превосходно, как вы думаете, дон Рэба?

- Да, неплохо, - согласился дон Рэба. - Однако продолжим. Итак,
сколько же вам лет, дон Румата?

- Тридцать пять.

- Когда вы прибыли в Арканар?

- Пять лет назад.

- Откуда?

- До этого я жил в Эсторе, в родовом замке.

- А какова была цель этого перемещения?

- Обстоятельства вынудили меня покинуть Эстор. Я искал столицу,
сравнимую по блеску со столицей метрополии.

По рукам побежали, наконец, огненные мурашки. Румата терпеливо и
настойчиво продолжал массировать распухшие кисти.

- А все-таки, что же это были за обстоятельства? - спросил дон Рэба.

- Я убил на дуэли члена августейшей семьи.

- Вот как? Кого же именно?

- Молодого герцога Экину.

- В чем причина дуэли?

- Женщина, - коротко сказал Румата.

У него появилось ощущение, что все эти вопросы ничего не значат. Что
это такая же игра, как и обсуждение способа казни. Все трое чего-то ждут.
Я жду, когда у меня отойдут руки. Брат Аба - дурак - ждет, когда ему на
колени посыплется золото из родовой сокровищницы дона Руматы. Дон Рэба
тоже чего-то ждет... Но монахи, монахи! Откуда во дворце монахи? Да еще
такие умелые бойкие ребята?..

- Имя женщины?

Ну и вопросы, подумал Румата. Глупее не придумаешь. Попробую-ка я их
расшевелить...

- Дона Рита, - ответил он.

- Не ожидал, что вы ответите. Благодарю вас...

- Всегда готов к услугам.

Дон Рэба поклонился.

- Вам приходилось бывать в Ирукане?