Двуглавого Юла, и двухголовый пират медленно поднялся на ноги. - Ты
заманил нас в ловушку, подлый предатель! Но уж меня-то тебе не пережить!
обирая с брюк мокрые от пота клочья Мээсовой шерсти. - Криком делу не
поможешь... В чем дело, Мээс? Надеюсь, вы не ошиблись? Это действительно
палаты чудо-доктора Итай-итай?
может. Пиковый туз оранжевого цвета, люк над бочками синильной кислоты,
настоянной на камнях из печени гигантских птиц с планеты Локи, забыл их
название... Но в этом помещении всегда было пусто, когда Мээс сопровождал
и поднимал сюда Великого Спрута. Сам Мээс никогда в глаза не видел
чудо-доктора. Он доставлял сюда Великого Спрута или дорогих ему мертвецов,
а затем его отсылали обратно в погреб с приказом ждать... Да, чудо-доктор
воскресил его, Мээса, но где и как это было... Мээс понятия не имеет. И
любой не имел бы, если бы в него всадили такую кучу разрывных пуль... И
вообще, он, Мээс, сделал все, что от него требовали: привел землян в
палаты чудо-доктора Итай-итай, а дальше разбирайтесь сами. Ему же, Мээсу,
теперь все равно смерть, потому что Великий Спрут ни за что не простит ему
такого проступка. И не надо ни утешений, ни обещаний. Его, Мээса, карьера
кончена раз и навсегда, и в лучшем случае ему, Мээсу, уготована жалкая
участь изгнанника на каком-нибудь мерзлом астероиде вдали от друзей и
близких, а между тем он привык каждое утро получать в постель чашечку
горячей целебной воды с южного полюса планеты Разбитых Сердец и
свежеиспеченную булочку из муки злака, произрастающего исключительно на
одном-единственном островке посередине Восточного океана планеты Подземных
Хорьков...
и член Всемирного совета Земли, отлично понимал, что на этот раз старик не
врет. Он действительно больше ничего не знает. Он всецело отдался на
милость своих пленителей и только у них может теперь искать защиты от
гнева своего бывшего хозяина. Возможно, Великий Спрут догадался о цели
таинственного вторжения и уже распорядился, чтобы чудо-доктора перетащили
в другие апартаменты. Возможно, чудо-доктор сам не желает иметь дела с
дерзкими пришельцами. Возможно, чудо-доктор вообще не живой носитель
разума, а хитроумный механизм, секрет которого известен со слов покойного
Богомола Панды только самому Великому Спруту. Все возможно. А тем временем
у них под ногами кишат жаждущие крови тарантулы Конопатой Сколопендры, а
по коридору за какой-то из этих белых стен гремят когтями вооруженные до
зубов отряды охранников, а на поверхности планеты у них над головами гудит
потревоженным ульем вся несметная боевая сила профессиональных убийц и
грабителей...
постучал в нее рукояткой бластера.
ценителями и творцами чудес. Но то, что представилось их взглядам за
исчезнувшей стеной, потрясло даже их. Что угодно, только не это ожидали
они увидеть в недрах бесконечно чужого и бесконечно враждебного им царства
зла.
окруженный старинными стульями с мягкими сиденьями. Посередине стола
сверкал чистым серебром и пускал облачка пара огромный пузатый самовар с
пузатым же фарфоровым чайником на конфорке. Самовар окружали хрустальные
вазы с вареньем, серебряные подносы с пирожными и плетеные корзинки с
сухариками и булочками. По краю же стола перед каждым стулом красовались
фарфоровые чашки на блюдцах и хрустальные розетки с маленькими серебряными
ложечками. Запахи крепкого свежего чая, ванили и свежей сдобы носились над
этим удивительным столом, и теперь уже Двуглавому Юлу пришла очередь
задерживать дыхание и хвататься за свои носы.
шевелюрой, мохнатыми бровями и аккуратными усиками под розовым носом
картошкой неторопливо поставил на стол блюдце, промокнул губы салфеткой и
встал, отодвинув стул.
голосом. - Наконец-то вы явились. А я жду вас вот уже более тысячи лет.
глаза.
Хохо.
высовываясь из-за пазухи прославленного космолетчика.
вроде "Господи, спаси нас и помилуй!") и с головой ушел в свои кожистые
крылья. Только Атос не сказал ничего, а с неясной ему самому тревогой и
ожиданием всматривался в большие темные глаза незнакомца. Удивительно
знакомые глаза!
Впрочем, давайте знакомиться. Я-то вас знаю, а вы меня - нет. Меня здесь
зовут... вернее, здесь я известен как чудо-доктор Итай-итай... Флагман
Макомбер, поставьте на пол ваш портфель и уберите это оружие в карман.
Оружие вам вообще больше не понадобится, а портфель понадобится не раньше
чем через четверть часа. Атос, спрячьте ваши бомбочки. Арамис, мой
бесценный родственник, отложите вашу острогу: Двуглавый Юл вам больше не
противник, а Мээс и без того едва дышит. Ну-с...
Юл, пошатываясь от слабости и возбуждения, заступил ему дорогу.
чудо-доктор Итай-итай? Вылечи меня, доктор! Клянусь кровавой Протуберой и
мертвенной Некридой, вылечи меня, и ты не пожалеешь!
прапрапра... (Тут флагман Макомбер вторично протер глаза и потряс головой)
прапрапра... (Атос, спохватившись, принялся отсчитывать на пальцах)
прапрапра... (Арамис глубоко перевел дух) прапрапрадедушку.
Арамис, не сговариваясь, шагнули к нему. Доктор Итай-итай выпрямился и
строго взглянул на них, сдвинув мохнатые брови.
И советую отойти подальше, здесь сейчас будет довольно прохладно. Нет-нет!
- Он стремительно поднял ладонь. - Никаких вопросов! Воскрешение мертвых и
вообще-то дело очень ответственное, а уж воскрешение собственного предка и
подавно. Не отвлекайте меня. Вот покончим с делами, сядем за стол, тогда
будете задавать вопросы.
накрытом столе вновь исчезла за непроницаемой белой стеной, в углу
тоскливо завыл под своими крыльями Мээс, беспокойно задергал ушами
профессор Ай Хохо, прячась за широченными плечами Двуглавого Юла. Флагман
Макомбер хотел что-то сказать - и только закашлялся. Да и что тут скажешь?
Атос протянул руку, чтобы то ли помочь, то ли помешать, - и упала рука. Да
и кому помочь, чему помешать? Арамис с окаменевшим лицом скрестил руки на
могучей груди и застыл в ожидании. Словно во сне все смотрели на этого
вдвойне чудо-доктора, как он ходит вокруг платформы, вглядывается в
мертвое лицо их друга, мурлычет вполголоса какую-то странную песенку,
постукивает по спектролиту чуткими пальцами.
Столб серого тумана взвился над раскрытой капсулой, ледяной вихрь ударил
по комнате, и Двуглавый Юл с ужасным воплем опрокинулся на спину, задрав
длинные тощие ноги. А серый туман заполнил все, закрутился струями,
забился в стены, и ничего не стало видно, кроме этих бешеных серых струй,
которые визжали в ушах, валили с ног, швыряли в лица пригоршни колючего
инея, и космический холод пробирал до костей и прокрадывался к сердцу, в
мозг, в самую душу человеческую.
заиндевевших стен и от наметенных по углам сугробов потекли струйки воды.
Доктор Итай-итай неторопливо отошел от платформы, вытирая сразу
осунувшееся мокрое лицо огромным носовым платком.
пронзительно взвизгнув, в панике полез под мышку прославленному
космолетчику.
двинулись к капсуле.
жизни три года спустя после короткого боя на сто двадцатом километре,
оказался Двуглавый Юл, на четвереньках выбиравшийся из-под платформы, куда
забил его серый ураган. Велико, поистине волшебно было искусство
чудо-доктора Итай-итай, но три года по ту сторону роковой черты не
оставили, разумеется, ни малейшего следа в сознании Портоса. Он очнулся,
как и умер, в разгар и в пылу боя за Зеленую долину, за родную планету, и
появление жуткой двухголовой фигуры на фоне белого потолка, почему-то
мгновенно сменившего черное звездное небо, вызвало у него мгновенную и
четкую реакцию.