Чтение 26–й страницы книги ~Неукротимые сердца~

огонь. Она устала от борьбы с Трентом и не может позволить ему подвергать
себя ненужной опасности!

Что, если выпустить Пегаса на волю?

Сюзанна боязливо обернулась, словно опасалась, что Трент подслушает ее
мысли. Возможно, он видит ее, освещенную светом костра; может быть, только и
ждет какого-нибудь ее неверного шага... Ну и пусть, ей все равно.

Сюзанна чувствовала, что сегодня Трент уже больше доверяет ей. Может
быть, даже поверил - или только начал верить - ее объяснениям относительно
того дня на ранчо Эйса...

Сюзанна застонала и, обхватив руками колени, подняла лицо к полной луне.
Видит Бог, она не хочет его предавать, но еще больше не хочет, чтобы он
пострадал из-за собственного упрямства.

Душа Сюзанны была в смятении: она с ужасом понимала, что свобода Пегаса
ее больше не волнует. Если она и хочет отпустить его, то только ради
мужчины, которого любит.

Сюзанна порывисто вскочила и отошла прочь от костра; грудь ее бурно
вздымалась. Трент никогда не поймет ее, и все же она это сделает. Сделает
ради него.

А если так, надо торопиться.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Сюзанна развязала веревки, скрепляющие самую непрочную часть баррикады, и
оттащила в сторону легкие камни и ветки.

Пегас, насторожив уши, наблюдал за ее работой. В темноте он белел, словно
привидение. У Сюзанны мурашки побежали по коже: ей почудилось, что она
чувствует на себе словно человеческий взгляд - внимательный и
недоброжелательный. Ерунда, сказала себе Сюзанна: Пегас, конечно, умен, но
все же не так, как человек.

Чтобы выжить в дикой прерии, коню необходимы недюжинный ум и сила. Пегас
не родился вожаком; он добыл это звание в бою и вынужден был постоянно
отстаивать его в жестоких схватках с соперниками.

Может быть, он понимает, что Сюзанна хочет ему помочь? Будем надеяться,
что так, сказала себе Сюзанна. Она опасливо покосилась в сторону холмов.
Только бы Трент не вернулся раньше времени!

Увы, Пегас оказался не так проницателен, как надеялась Сюзанна. Увидев,
что она идет к нему, жеребец предостерегающе фыркнул и рванулся прочь,
насколько позволяла короткая веревка. Для него Сюзанна была еще одним врагом
- не больше.

- Тише, мальчик, тише... - успокаивающе заговорила Сюзанна. Сердце ее
билось где-то в горле. Нет, она не боялась Пегаса, но сознавала опасность и
понимала, что должна быть очень осторожна.

Жеребец наклонил голову и в первый раз встретился с ней взглядом. В
глазах его мерцали лунные блики.

- Спокойно, не нервничай, - пробормотала

Сюзанна. - Я о тебе же забочусь...

Пегас снова фыркнул и попятился. Однако

Сюзанна шла вперед и бормотала какие-то ласковые слова, и конь постепенно
успокоился, хотя по-прежнему тяжело дышал.

Сердце Сюзанны отчаянно колотилось, но голос звучал тихо и ласково. Она
подвигалась к коню медленно, шаг за шагом. При каждом ее шаге он вздергивал
голову и с шумом выпускал воздух через ноздри, но затем снова успокаивался.

Сюзанна, казалось, загипнотизировала не только коня, но и себя. Весь мир
сузился для нее до размеров узкой площадки, освещенной луной. В душе
осталось одно желание - успокоить жеребца, убедить его, что ей можно
доверять.

И вот наконец она стояла с жеребцом глаза в глаза. Протянув дрожащую
руку, Сюзанна в первый раз погладила его по серебристой изогнутой шее.

Под белоснежной шкурой вздулись могучие мускулы, но конь не отпрянул и не
отдернул голову. Затаив дыхание, Сюзанна протянула другую руку к веревке.
Жеребец закатил глаза и фыркнул, но не двинулся с места.

Забыв обо всем, не обращая внимания даже на болезненные свежие мозоли на
ладонях, Сюзанна трудилась над узлами. Наконец терпение ее было
вознаграждено - конец веревки упал на землю.

С торжествующим ржанием жеребец взвился на дыбы; копыта его нависли над
головой Сюзанны. Не успев испугаться, она отшатнулась и оперлась спиной о
дерево. А Пегас издал новый ликующий крик, от которого по спине ее прошли
мурашки, и, повернувшись, бросился к расчищенному ею проходу.

Едва дыша, Сюзанна прислушивалась к его легкому бегу. Голова у нее
кружилась от физического напряжения, но еще более - от осознания того, что
она сделала.

С той стороны барьера снова послышалось ржание, но уже испуганное и
гневное. Топот копыт оборвался. Сюзанна бросилась туда.

Она сразу увидела Пегаса: он лежал на боку, отчаянно молотя копытами по
воздуху, передние ноги его были опутаны веревкой.

Трент стоял рядом, держа конец веревки. Он метнул на Сюзанну такой
убийственный взгляд, что ей захотелось повернуться и бежать без оглядки.

Пегас не сдавался без борьбы. Даже снова привязанный к дереву, он рвался,
бил копытами и пытался перегрызть веревку.

Сюзанна стояла рядом, закрыв лицо руками: она боялась даже взглянуть на
Трента. Теперь, конечно, он и видеть ее не захочет - и будет прав. Ведь она
предала его! Трент никогда не поверит, что Сюзанна сделала это для его же
блага.

Трент молча заделал дыру в баррикаде, затем повернулся к ней - темная
угрожающая тень на фоне звездного неба.

- Черт возьми, Сюзанна! - приглушенно заговорил он. - Похоже, тебя ни на
минуту нельзя оставить одну!.

Сюзанна сглотнула слезы, подступившие к горлу.

- Чего ты ждешь от меня, Трент? Извинений?

Сожалений? Не дождешься! Единственное, о чем я жалею, - что ты не
вернулся на пять минут позже!

Трент сухо, невесело рассмеялся.

- Мне-то показалось, что мы договорились ничего не предпринимать до
завтра... - Он с негодованием потряс головой. - Но, похоже, я недооценил
твоих чувств к этому проклятому жеребцу!

Внутри у Сюзанны что-то болезненно сжалось.

- Нет, Трент, - воскликнула она со смелостью, порожденной отчаянием, - ты
недооценил моих чувств к тебе!

Она повернулась и пошла к догорающему костру, но не успела пройти и двух
шагов, как Трент схватил ее за плечи и развернул лицом к себе.

- Объясни! - потребовал он, вцепившись ей в плечи.

- Я боялась, что жеребец убьет или покалечит тебя, - просто ответила
Сюзанна.

- Я сам могу о себе позаботиться! - взревел Трент. - Черт возьми, я
объездил лошадей больше, чем тебе случалось видеть!

- И одна из них заставила тебя навсегда отказаться от родео?

У Трента перехватило дыхание.

- Это Род тебе наболтал? - Он произнес это таким тоном, словно увидел
рядом с собой еще одного предателя. - Черт возьми, а он-то откуда знает?

- Род ничего мне не говорил. И никто другой тоже. Просто у меня есть
глаза. Я давно заметила, что от усталости ты начинаешь прихрамывать. И то и
дело машинально потираешь правое колено. - Трент тяжело дышал, но Сюзанна
уже не боялась его гнева. Терять ей было нечего. - Думаю, это случилось
около полугода назад. Я права?

- Что за... Как ты догадалась?

- Ты не приехал на похороны Эйса.

Руки Трента бессильно упали с ее плеч; он смотрел на нее, широко открыв
изумленные глаза. Сюзанна продолжала стоять перед ним в безумной надежде,
что он поймет ее искренность - по глазам, по голосу, по воздуху, которым они
оба дышат. -

Она нашла в себе силы продолжить разговор.

- Я даже боялась подумать о том, что с тобой может что-нибудь случиться,
- призналась она. - Свобода мустангов - это для меня дело принципа, но твоя
жизнь и безопасность... это больше... чем принцип. Трент, скажи, что ты мне
веришь!

- Я верю тебе.

- Тогда почему сердишься? - бросилась в атаку Сюзанна. - Я не нарушала
никаких обещаний. Я хотела сделать как лучше! Почему же ты и сейчас
разговариваешь со мной, словно с нашкодившей девчонкой?

- Я не сержусь, - тихо ответил Трент. - Это совсем другое... Страх. Ты не
представляешь, как я испугался!

И вдруг он притянул ее к себе и крепко, до боли, сжал в объятиях, хотя
она и не думала сопротивляться. Даже сквозь рубашку Сюзанна слышала
отчаянное биение его сердца.

Он заговорил, зарывшись лицом в ее волосы, и голос его звучал странно и
глухо:

- Он же мог затоптать тебя насмерть! Когда я его увидел, первая моя мысль
была, что ты лежишь там в грязи... раненая... умирающая... В руках у меня
было лассо, и я бросил его - скорее инстинктивно, чем сознательно. Но если
бы он ранил тебя или... - он сжал ее еще крепче, - или того хуже, клянусь, я
отдал бы его на растерзание твоему отцу!

- Не надо! - прошептала Сюзанна, целуя его в шею - Сердце ее таяло от его
слов. - Он не причинил вреда ни мне, ни тебе, а мы не причинили вреда ему.
Ты сам однажды сказал: все хорошо, что хорошо кончается. Эта история
кончилась хорошо...

- Она еще не окончена.

И он поцеловал ее - сперва нежно, потом с возрастающей страстью, затем
подхватил на руки и понес к костру.

У походной постели он остановился и вопросительно взглянул ей в лицо.