read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



прорехи меж бревнами лба и накатом виднелось темно-синее небо в звездах.
Тут, на попонах, тюфяках, ряднине, накинув на себя что нашлось теплого под
рукой - толстины, попоны, зипуны, - они все и полегли вповалку спать:
слуги, господа и холопы, мужики, жонки и дети. Варфоломей едва сумел
пробормотать молитву на сон грядущий и, как только лег, обняв спящего
Петюшу, так и провалился в глубокий, без сновидений, сон.
Утром он проснулся рано, словно толкнули под бок. Все еще спали,
слышались богатырские храпы и свисты уломавщихся за дорогу мужиков.
Какая-то жонка хрипло, спросонь, уговаривала младеня, совала ему сиську в
рот. Прохладный воздух свободно вливался сверху, овеивая сонное царство.
Меж тем небо уже посветлело, стали видны начерно рубленные, еще без окон,
стены в лохмах плохо ободранной коры и висящие над головою переводины
будущего потолка в сосульках свежей смолы. Варфоломей тихо, чтобы не
разбудить братика, встал, укрыл Петю поплотнее рядном и шубою и стал
выбираться из гущи тел, стараясь ни на кого не наступить. С трудом отворив
смолистое набухшее полотно двери, он по приставной временной лесенке
соскочил на холодную с ночи, все еще отдающую ледяным дыханием недавней
зимы, в пятнах тонкого инея землю и, ежась и поджимая пальцы ног, пошел в
туман.
Бледное небо легчало, начиная наливаться утреннею голубизной. Звезды
померкли, и нежно-золотое сияние уже вставало над неясной зубчатою
преградой окружных лесов.
Ясная, стояла близ деревянная островерхая церковь. Назад от нее
уходили ряды рубленых изб, клетей, хлевов и амбаров. Над рекою,
угадываемой по еле слышному шуму воды, стоял плотный туман. С краю обрыва,
к которому приблизился Варфоломей, начиналось неведомое, за которым только
смутно проглядывали вершины леса и светло-серый, почти незаметный на
блекло-голубом утреннем небосводе крест второй церковки, целиком укутанной
туманом.
Вот легко пахнуло утренним ветерком. Ярче и ярче разгорался золотой
столб света над лесом. Белый пар поплыл, и в розовых волнах его открылся
город, - сперва только вершинами своих костров и неровною бахромой едва
видного частокола меж ними. Городок словно бы тоже плыл, невесомый и
призрачный, в волнах тумана, рождая легкое головное кружение.
Жемчужно-розовые волны медленно легчали, тоньшали, открывая постепенно
рубленые городни и башни, вышки и верхи церковные. Наконец открылся и весь
сказочный, в плывущем тумане, городок. Он стоял на высоком, как и
рассказывали, почти круглом мысу, обведенный невидимою, тихо журчавшею
понизу рекою. К нему от ближайшей церкви вела узкая дорога, справа и слева
по-прежнему обрывающаяся в белое молоко.
Вот вылез огненный краешек солнца, сбрызнул золотом сказочные
плывущие терема и костры, и Варфоломей, замерший над обрывом, утверждаясь
в сей миг в чем-то новом и дорогом для себя, беззвучно, одними губами,
прошептал:
- Радонеж!
Потом, когда светлое солнце взошло и туман утек, открылось, что не
так уж высок обрыв и долина реки не так уж широка и вся замкнута лесом, и
сказочный городок, как бы возникший из туманов, опустился на землю. Виднее
стали где старые, где поновленные, в белых заплатах нового леса, стоячие
городни. И костры городовой стены, крытые островерхими шеломами и узорною
дранью, вросли в землю, как бы опустились, принизились. Но ощущение чуда,
открывшегося на заре, так и осталось в нем.
Осклизаясь на влажной от ночной изморози, а кое-где еще и
непротаявшей, твердой тропинке, он сбежал вниз, к реке, и напился из нее,
кидая пригоршнями ледяную воду себе в лицо, и загляделся, засмотрелся
опять, едва не позабыв о том, что его уже, верно, сожидают дома. И правда,
по-над берегом доносило высокий голос Ульянии:
- Олфороме-е-ей!
Он единым махом взмыл на обрыв и тут в лучах утреннего солнца разом
узрел и стоящий на курьих ножках смолисто-свежий, изжелта-белый сруб, и в
стороне от него грудящихся под навесом коров, что уже тяжко мычали,
подзывая доярок, и веселые избы, и розовые дымы из труб, и румяное со сна,
улыбающееся лицо братика Пети, с отпечатавшимися на щеках следами
соломенного ложа> взлохмаченного, только-только пробудившегося, и заботную
Ульянию, и мужиков, и баб, что, крестясь и зевая, выползали, жмурясь, на
яркое солнце, и заливистое ржание коня за огорожею, верхом на котором
сидел сам Яков, старший оружничий, прискакавший из лесу на встречу своего
господина.
Звонко и мелодично ударили в кованое било в городке, и тотчас
стонущими ударами стали отозвалось било ближней церкви. Грудь переполняло
безотчетною радостью - хотелось прыгать, скакать, что-то, стремглав и
тотчас, начинать делать.
- Ау-у! - отозвался Варфоломей на голос Ульянии и вприпрыжку побежал
к дому, из-за угла которого, ему навстречу, уже выходил Стефан с секирою в
руке, по-мужицки закатавший рукава синей рубахи. Начинался день.

ГЛАВА 24
Вдоль долгих улиц Сарая мела метель. Ледяной снег вместе с замерзшей
пылью больно сек лицо. Волга стала, и в город переправлялись по льду. Снег
выбелил улицы. Мазанки Сарая стали как будто еще ниже. Верблюды жались к
изгородям, мерзли. Мохнатые, в зимней шерсти, кони, ухватывая зубами пучки
высокой травы вдоль заборов, прежде чем забрать ее в рот, фыркали, трясли
мордами, стряхивая снег. Голубые минареты мечетей поседели от инея,
поседели сады, поседели выложенные цветными изразцами дворцы ордынских
вельмож. Холод был чужой, злой, пронизывающий насквозь, и страшно было
видеть нищих, пробиравшихся вдоль заборов в худых опорках, а то и босиком
по снегу, едва прикрыв тряпьем синее тело, и с надеждою взглядывающих на
долгий обоз конных русичей, сытых, закутанных в шубы, в мохнатых шапках, в
вязаных рукавицах и валенках, что подымались сейчас друг за другом от
перевоза и, достигнув ровной дороги, со свистом и окриками переходили в
рысь, уносясь на другой конец города, к русскому княжескому подворью.
Иван, как начали подыматься с Волги, откинул слюдяное окошко возка;
резкий ветер тотчас ворвался внутрь - незнакомый, чужой, тревожный. Он
немо смотрел на босоногих попрошаек, собак, лошадей и верблюдов, на
глиняные дворы и жердевые плетни. Рука шевельнулась было подать милостыню
и осталась недвижной. Каждый раз, едучи сюда, собирался весь внутренне,
каждый раз, подъезжая к Сараю, замирал, твердел, стараясь вызвать в себе
тот потаенный подъем сил душевных, от коего паче, чем от слов, зависело
все: и успех в делах, и милость ханская, и судьба Руси, и даже собственная
жизнь. Недавно в Орде по приказу Узбека убили стародубского князя Федора
Иваныча за малую вину - недоданное серебро, как баяли, а паче - за
неловкое слово, не вовремя сказанное. Слово, стоившее ему головы...
Полюбить, заставить себя полюбить! Хана, его двор, жен и вельмож...
Не прикинуться, нет! С т а т ь другом Узбека! Еще и еще раз, как бы тяжко
ни было, понять его, войти в душу, самому ся уничтожить пред величием воли
ордынской! До дна души, до предела сил! Только так! И тогда простится
Ростов, и дастся Владимир и Дмитров с Галичем, мозолившие глаза вот уж
который год!
Великое княжение владимирское должно быть великим до конца. Единым. С
единой главой, единою волею. Его волею, Ивана Данилыча Калиты! И потому
еще, и для того именно здесь, сейчас принизить, уничтожить себя до конца.
Нет во мне гордости, нет и воли, все ты, великий хан, все твоя воля, паче
солнца, паче жены и матери! Только так.
Вечером он уже объезжал вельмож ордынских. Льстил и дарил,
прозрачно-искренне глядел в глаза, готовно смеялся, присаживался
по-татарски на кошму, отведывал кумыс, вел речи о конях и соколиной охоте.
Про дело свое вовсе не упоминал или только скользом, словно бы и не за тем
приехал в Орду. Знал уже, что так лучше с ордынцами. И не важно, кто перед
тобою: сам беглербег, угощающий тебя на золотой посуде, сидючи на
бесценных хорасанских коврах, или простой торгаш ордынский, что сидит на
пыльной кошме и пьет кумыс из медной чашки. Все одно с тем и другим сперва
мех кумыса выпей да обо всем на свете перемолви, а после уж только о деле,
с каким приехал к нему... Верно, и русичи единаки, дак близ того не
узришь, что издалека видать! И они нас, поди, в одно считают!
На четвертый день великого князя владимирского принял сам Узбек. Хан,
по случаю зимней стужи, переселился в свой кирпичный дворец, сложенный для
него хорезмийскими мастерами. Сидел на золотом троне, закутанный в парчу.
После недавней смерти любимого сына Тимура в черной бороде Узбека
появились белые нити, две резкие морщины пролегли вдоль щек. Уже не
восточный красавец с точеным, выписным лицом - усталый под бременем власти
человек сидел на золотом престоле, в окружении своих четырех набеленных,
словно куклы, неподвижных жен, в сонме придворных, среди чеканных
курильниц, золота, шелков и парчи. Калита кланялся, по-татарски прижимая
ладони к сердцу. Слуги носили дары. На беседу с ханом его позвали
несколько дней спустя.
Теперь уже не было ни той пышности, ни того отстояния, когда хан -
золотое божество на престоле. Узбек сидел на войлочном ковре, в лисьей
шапке и простом разноцветном халате. Медные жаровни струили тепло, но хану
все равно было холодно. Он заметно подрагивал, кутаясь в свой
мелкостеганый, подбитый верблюжьей шерстью халат. Блюда, кожаные тарели с
мясом, подносы с рыбою, буза и вино, дозволенное у мусульман ханефийского
толку, мед и кумыс в узорных сосудах разных стран и различной формы были
разложены и расставлены прямо на полу, и Калита, поклонившись хану, присел
на край ковра, скрестив ноги по-татарски. Узбек усмехнулся надменно,
ответил на поклон кивком головы. Подумав, произнес по-русски:
- Здрастуй!
По бокам ковра уселись два толмача; несколько приближенных вельмож,
до того находившихся за спиной Узбека, придвинулись ближе.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 [ 26 ] 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.