Чтение 26–й страницы книги ~Чайный клипер~

курса, победить в неравной борьбе. И часто парусники возвращаются в порт с
поломанными мачтами, разбитыми шлюпками. А другие навсегда остаются в
океане...

Экипаж или гибнет вместе с кораблем, или оставляет его с мизерной
надеждой на спасение... А парусник катким-то чудом сохраняет плавучесть, и
его долго носит по всем морям и океанам.

И вот родилась легенда о "Летучем Голландце". За столетия обезлюдевших,
но удержавшихся на плаву кораблей оказалось в морях и океанах так много, что
увидеть "Летучего Голландца" было немудрено. Рядом с легендой ходит и
суеверие.

...Капитан голландского парусника Ван Страатен был осужден на вечное
скитание по морям. В камзоле XVII века, прислонясь к мачте своего корабля,
он носился по волнам без всякой цели и определенного курса. Встреча с ним
предвещала гибель морякам...

И когда плавающих молчаливых призраков с жалкими обрывками парусины на
мачтах стало очень много, люди вынуждены были заняться их уничтожением,
чтобы не подвергать опасности столкновения с ними "живые" корабли. "Летучих
Голландцев" сжигали или расстреливали из пушек военные эскадры...

Необычна судьба парусников, стоявших в Лиссабонской гавани в ноябре 1775
года. Утром океан внезапно отступил, гавань обсохла, и около трехсот
кораблей легли на дно. Но вдруг тишина в гавани сменилась зловещим гулом,
огромная водяная стена сразу заполнила ее. Большие трехмачтовики, поднятые
со дна, как игрушечные кораблики полетели на берег.

Так человечество узнало о цунами - гигантских перемещениях вод под
воздействием подводных вулканических извержений. В 1883 году маленький
островок Кракатау в Зондском проливе был почти разрушен землетрясением.
Волна, поднятая им здесь, докатилась до берегов Африки более чем за четыре
тысячи пятьсот миль.

Беда, если корабль во время цунами окажется близ берега. Его спасение - в
море, подальше от суши.

Ветры с бешеной скоростью мчатся над поверхностью океана, волны
становятся длиннее и выше. Но вот ветер стихает, уменьшаются гребни волн, а
сами они становятся более длинными и пологими. Это - зыбь. Она долго
сохраняется над большими глубинами и тоже представляет опасность для судов.

Вода удерживает корабль на плаву за счет давления на погруженный в нее
корпус. Это - сила плавучести. Если сила тяжести топит судно, то сила
плавучести заставляет его всплыть. Так они уравновешивают друг друга. Не дай
бог, если во время шторма на корабле переместится груз на один из бортов.
Тогда нарушится остойчивость и судно потерпит бедствие или вовсе
перевернется...

К счастью, клиперу "Поймай ветер" не грозили на этот раз ни шквал, ни
буря, ни шторм, ни даже цунами или мертвая зыбь, расшатывающая корпус до
трещин... Ему пришлось испытать штиль - то состояние, когда он, словно
впаянный в водную гладь, повинуясь течениям, вместе с ними тихо
передвигается то вправо, то влево, то назад, то вперед. Ощутимого
сопротивления воды за кормой не было, и руль оказался совершенно бесполезен.
Штиль этот привел капитана Кинга в уныние, усугубленное бессилием. Никакой
двигательной силы, кроме парусов, не имелось, а они лишились ветра, висели
на мачтах, как простыни на веревках в тихую погоду.

- Да, сэр, попали мы в непромокаемую, - сочувственно сказал Кингу боцман
Ли, закуривая свою носогрейку. Он пыхнул дымом, пошел к борту и, послюнив
палец, поднял его кверху. Ни малейшего дуновения!

Боцман тихонько и тоскливо засвистел, сложив губы трубочкой. В ответ
послышался свист с бака, и со всех концов палубы стали свистеть матросы.
Капитан Кинг иронически усмехнулся, но промолчал.

Таким способом дети моря пытались вызвать ветер. Но сколько ни свистели -
не помогало. Оставалось еще одно радикальное средство, и боцман Ли призвал
его на помощь:

- Эй, почешите там грот-мачту!

Мачту чесали в разных случаях жизни: в безветрие или по ночам, когда
вахтенным мерещилась всякая чертовщина... Один из матросов с
глубокомысленным видом подошел к ней и стал почесывать ее огромной корявой
рукой с крепкими ногтями.

Результата никакого.

- Чеши хорошенько! - крикнул боцман.

Капитан не выдержал и расхохотался. Боцман обернулся к нему:

- Иногда, сэр, это помогает. Смеяться тут, простите, неуместно, -
совершенно серьезно, с оттенком недовольства вымолвил он.

- Надо еще кашлянуть под корму. - Матрос - норвежец Янсен, который в
начале плавания рассказывал про Клабаутерманна, пошел к гакаборту и,
нагнувшись, громко кашлянул.

- Смотри, не кашляни другим местом, - сострил капитан. - От натуги всякое
может случиться.

В ответ на эту шутку норвежец рассмеялся и перестал кашлять.

Шутки шутками, а хода нет. В чистом небе насмешливо сияло яркое солнце.

Капитан распорядился:

- Матросам отдыхать! Приводить себя в порядок. Можно помыться из
брандспойта забортной водой...

- Есть, сэр! - ответил боцман. - Неплохо бы дать команде по порции
рома...

- Хорошо. Дайте перед обедом, - разрешил капитан.

- Есть, сэр! - радостно повторил боцман и пошел вниз, чтобы сообщить
морякам приятную для них весть.

Капитан, вооружившись зрительной трубой, поворачивался во все стороны и
осматривал горизонт. Океан был тих и спокоен - ни рябинки на воде, ни
облачка в небе. В полумиле от "Поймай ветер" так же безвольно и неуправляемо
стоял, словно влитый в водную гладь, "Капитан Кук".

Можно было спустить шлюпку и съездить к Джеймсу, но ветер мог подняться в
любую минуту.

Нет ничего более ненадежного и непостоянного, чем погода...

"Некогда разъезжать по гостям, - решил Кинг. - Где же все-таки "Меченый
Мавр"? Наконец далеко на зюйд-осте он увидел маленькую точку. Это и был его
соперник. Кажется, Стоун исправил повреждения на мачтах и опять разодел свой
клипер парусами, словно невесту. Но он тоже дрейфовал. И там, видимо, не
было ветра...

Почему у клипера Дэниэла Кинга на всем пути от Тайваньского пролива до
мыса Доброй Надежды ни разу не сломалось ни одно рангоутное дерево, а Гарри
Стоун на "Меченом Мавре" дважды чинил стеньги и реи? Быть может, качество
деревянной оснастки у него было хуже?

Возможно и так. Поставщики рангоутного материала для постройки кораблей
иной раз надували верфь, подсовывая ей мачты и реи со скрытыми изъянами. Но
дело не только в этом.

Капитан Кинг, несмотря на его порывистость и склонность к риску, на
привычку держать парусность постоянно на пределе, был все же и осторожен.
Когда он видел, что дополнительные паруса ставить нельзя - не ставил их. Это
имело значение. Но решающим был не только капитанский расчет.

Чем уже корпус корабля и чем глаже его поверхность, тем меньше уходит
энергии на преодоление волнового сопротивления. У клипера "Поймай ветер" с
днищем, обшитым листовой медью, такое сопротивление было меньше, чем у
"Меченого Мавра", у которого на деревянной обшивке за время плавания
образовались наросты из ракушек. А если меньше затрачивалось энергии на
преодоление волнового сопротивления, то корабль скользил быстрее и своим
ходом уменьшал давление ветра на паруса и мачты.

* * *

Дрейф продолжался еще несколько дней, а затем слабые попутные и не очень
попутные ветры восточных направлений помогли капитану Кингу добраться до 24
градуса южной широты. Здесь корабль был подхвачен постоянным пассатом и
пошел с быстротой застоявшегося коня, вырвавшегося из денника.

На крыльях пассата, поставив все паруса вплоть до лиселей, клипер пересек
южный тропик и стал приближаться к острову Святой Елены, оставив позади
соперников. Юго-западное течение, огибавшее африканское побережье, помогало
быстрому ходу.

Погода у тропиков стояла почему-то отнюдь не тропическая. Было довольно
прохладно. После вахты матросам давали порцию рома. Этого напитка в запасе
имелось предостаточно, если учесть, что капитан не очень-то стремился
ублажать свой экипаж спиртным от самого Лондона.

Беспокоило Кинга то, что таяли запасы провианта и пресной воды. От
долгого хранения в деревянных цистернах и бочках она стала приобретать
дурной вкус.

Подсчитав запасы продуктов, Кинг решил ввести жесткую экономию. Старший
кок спросил:

- Как еще экономить, сэр? Я и так негусто закладываю в котел. Не давать
же матросам потаж!24

- Дело ваше, но до Лондона надо дотянуть во что бы то ни стало. Заходить
в порты и пополнять запасы не придется. Не проигрывать же из-за этого гонку!

Кок вышел от капитана весьма озабоченным.

Кинг распорядился урезать дневную выдачу продуктов на камбуз. Баталер
сказал старшему коку, чтобы он поменьше расходовал и соли. Она тоже
кончалась. Правда, суп из солонины солить почти не приходилось, но ведь надо
было приготовлять еще и похлебку из гороха, маиса, а также кашу.

Однажды матросы в своих мисках обнаружили среди разваренной крупы
маленьких морских угорьков и, возмутившись, послали на камбуз целую
делегацию:

- Ты, жирный кот, чем нас кормишь? Откуда в похлебке взялись дары моря?

- Это приправа, - попробовал отшутиться кок. Но матросам было не до