держалась за бренное тело. Болен, умирает и - живет. Нет дня, чтоб не
прошел слух - кончается. Нет конца. Нужно сделать конец. Сделали.
Приказал евнухам, окоченевшим, как камни:
выволокли на ступеньки. Действительно, эта душа была приколочена к костям
калеными гвоздями. Не открывая глаз, базилевс чуть дернулся, плечи
приподнялись, точно грудь собиралась вздохнуть. Не вздохнула. Рот
приоткрылся, и человек осквернил розовый с прожилками мрамор ступени
струйкой черной жидкости. "Белый порошок превращается в черный", -
невольно подумал Склир.
рукой ища биение жилы в запястье, другую положив на сердце. Остановилось.
И лицо уже менялось, расправляемое пальцами смерти. - Иди, сообщи
базилиссе, - приказал Склир одному из евнухов.
горести и поспешил, вестник нового властвования.
покойнику руки на груди, как полагается, и обвязали полотенцем, чтоб не
разошлись. Глаза же оставались сами закрыты.
окончил, нельзя, и договорил про себя: "А империя, а диадема ходят по
рукам, как портовые блудницы..."
самого себя еще больше, чем других. Роман и тут хотел обмануть - сумел не
глотнуть воды, сумел сжаться. Не вышло - лопнул внутри и задохся; хоть и
отхаркал яд, но поздно.
сразу, а так, как на этом, чтобы чах, иссыхал и к тебе же тянулся за
помощью... Кого мне теперь ненавидеть?
светало, иль просто устал он... Дряхлый дядя Василий, живший в своем
владении затворником, однажды пожелал поглядеть на мальчишку-племянника.
Константу помнилась мягкая рука, бледное пухлое лицо, добрая улыбка; слов
не сохранила детская память. Евнух вскоре умер, отказав все Константу. Но
завещанное - до последней лозы виноградников - взяли заимодавцы.
Впоследствии домоправитель матери неудачливого наследника рассказал
взрослому Константу о найденных в доме Василия копиях сотен доносов,
которыми развлекался евнух, а также о собственных его воспоминаниях о
жизни. Все это тогда же сожгли. Но куда дядя дел свое золото, на что
истратил? На утоление ненависти - так думал Констант. Но кого евнух
ненавидел после Романа и кого губил? Знают бог и могилы...
приказал подать еду и опять спал, вознаграждая себя за трудные дни. И
гребцы завидовали знатному человеку, сановнику, и каждый отдал бы сразу
полжизни иль больше, чтобы поменяться местом с подлинным Феликсом -
Баловнем Судьбы. Завидовал Склиру-Феликсу и молодой кентарх, которого
Склир не хотел замечать.
слова, сказанные комесом русским. Так не шутят. Зачем тушить фонарь? Зачем
сидеть на корме? Что он, боялся погони? Кормчий был свидетелем неприятного
зрелища. Привезли подарки. Только что их собрались погрузить на галеру,
как явился русский боярин и взял назад наибольшую часть. Нехорошо...
иначе ложились тени, берега показались другими.
опередили сигналы постов. Он сошел на пристань. С видом победителя, как
возница, выигравший бег квадриг, Склир поднял руку.
встречающих. - Я привез добрую весть! Тмутороканский владетель обречен
смерти. Ему осталось семь дней жизни.
Символов, правого края обороны Херсонеса.
смертельна.
же дела совершались уже многими тысячи раз. Предшественник прокладывает
путь, как принято говорить. Как в чем! Испытай. Лезь в узкую щель,
втискивай тело, дави страх, сдирай себе кожу с мяса и мясо с костей.
вязь суть звонкие образы, побрякушки речей. Нет, первый поступал так либо
иначе в меру своего призванья, своих способностей и никакого пути не
оставил.
базилевсов. Сколько-то известных людей. Жен, избавившихся от мужей. Мужей,
освободивших себя от досадных уз брака. Детей, угнетенных скупыми,
непонятливыми родителями.
чашу у всех на глазах. Сумей - зная, что делаешь! - задержать чашу в
руках, отвлечь вниманье на срок, пока не растворится добавка к вину.
Встряхни, размешай, чтоб начинка вина не осталась в осадке. Пользуйся
вином, приправленным смолою - смола отобьет привкус.
жену, рассказал о странных словах и делах окаянного Склира двум верным
друзьм-морякам. Конечно, кто же не слыхал об отравителях Склирах, у них,
говорят, передаются по наследству секреты составов и готовые снадобья,
которых хватит на всю империю. Уж хоть бы молчал. Из-за его хвастовства
Тмуторокань возьмет нас за горло. Поглядишь на него - горд, будто победил
каирского калифа. Такому море по колено: спал как младенец.
дороге: "Что, я спал?" Сильная лошадь, запряженная по-русски в оглобли,
легко уносила повозку по гладкой дороге к Херсонесу.
приказал везти себя, садясь в повозку. - Быстрей! Ну! Гони! - И ткнул
кулаком в спину.
не в счет.
Молодую сириянку в Херсонес привезла старуха, назвавшаяся теткой. Айше
было тогда пятнадцать лет, как утверждала она сама, как говорила тетка,
так было обозначено и в свидетельстве. Правитель Таврии, плененный
красотой Айше, подобрал женщин. Немолодой сановник, старик для Склира,
устроил себе обитель блаженства с помощью Айше.
Поликарпос показал сирийскую прельстительницу Константу Склиру:
Ах, Константинополь! Жемчужина мира! Столица вселенной! Скажу тебе, ты
поймешь, подобную женщину и там поищешь. Такое нечасто, да.
музыкальном инструменте. Понимай как хочешь, но в Херсонесе, в деревне,
умный человек может недурно устроиться. Особенно когда он первый в этой
деревне.
Цезаря не следует переводить буквально. Мы бы предложили: лучше быть
первым на острове, чем вторым на материке. Ибо остров, особенно скудный,
может быть самостоятельным, деревни же зависят от городов, и восторги
деревенских первенцев подобны радостям жизни бабочки-эфемеры: один день.
Правителю комеса. Поликарпосу, кроме первого места в деревне, пришлось
также усесться в готовое каждому из нас жесткое кресло философа-стоика.
Нет, конечно. Но что мог сделать Наместник комесу? Темнить служебное
положенье из-за такого пустяка, как наложница...
частной жизнью сановников. Да, истинное лицо человека видно в его личной
жизни. Государственная необходимость жестока, и кто поставит раздел между
беспристрастной строгостью надсмотрщика и жадным любопытством
сладострастника-подглядывателя?
нужно и выгодно сделать скрытое явным. Где-то в Херсонесе, как и в других
городах империи, сидел незаметный человечек. Через кого-то, в какие-то
сроки он слал прямо в Палатий мусор спален и помои кухонь значительных
лиц. Эта смесь, антипод золота, тоже не пахнет: вопреки мненью толпы,
которая предвзято, безосновательно верит в дружбу подобных, сходятся
противоположности. В Палатии знают, как Склир лишил Поликарпоса наложницы.
Дело будто б пустое? Нет, при стычке там подумают: Наместник мстит
комесу...
опомниться, время принять происшедшее. Сопровождая многословие Склира
кивками, Наместник изготовился к состязанью.
служить себе сам, - блеснул комес.
хотели настоящего названья, - хорошо ли? Ты ведь знаешь правду о Романе