простодушных людей, но так, что они даже и не замечали его иронии. Пока он
хотел быть добрым, он умел очаровывать всех, в ком нуждался, но, если
кто-нибудь не соглашался с ним, он также умел быть жестоким, неумолимым и
невежливым до грубости...
великими планами, он смотрел на всех малых людей, как на орудия, и, если
они ломались, это его мало интересовало.
надо действовать.
допускал, чтобы кто-нибудь переступал границы данной им инструкции, как бы
присваивал себе право быть умнее его.
ждать похвал, на которые князь был очень скуп.
доверие к канцлера, этого не знал и он сам, а для старших чиновников
канцелярии это было просто загадкой.
пользовался услугами новичка, чем старших служащих, уверенных в том, что
они с большей точностью выполнит его приказанья; завистники пробовали
высмеять его перед канцлером и повредить ему, но без успеха, потому что
канцлер доверял только самому себе, и никто не мог похвалиться своим
влиянием на него.
канцлер выехал в Волчин, дела еще прибавились...
не имела доступа в салоны. Канцлер принимал у себя только высших
сановников; карточная игра здесь была единственным удовольствием, но и во
время игры шли разговоры de publicis. В пище здесь соблюдалась
умеренность, стол был очень скромный, и только в дни больших приемов
допускалась некоторая роскошь для представительства.
служащие с донесениями, завязывались узлы всевозможных интриг,
придумывались способы подчинить себе трибуналы и сеймики и создать сильную
партию, и все это держало вождей партий в постоянном напряжении. Составляя
открытую оппозицию королю и таким могущественным магнатам, как виленский
воевода и гетман Браницкий, Чарторыйские должны были иметь на своей
стороне шляхту, чтобы она поддержала Россию, готовую придти на помощь, и
не поставила их в глупое положение перед ней своим равнодушием к вождям
фракций. Поэтому надо было непрерывно рассылать гонцов, спаивать,
уговаривать, мирить, составлять споры, заманивать обещаниями и то, что
было непопулярного в самой реформе правления, покрыть обещаниями других
благ в будущем. Щедро раздавались будущие места при различных учреждениях,
всевозможные титулы, награды и земли, а в конце концов старались извлечь
пользу даже из неприязненного расположения к противной партии или обид
против них. Князь виленский воевода в известной степени облегчал
Чарторыйским эту задачу, позволяя себе всякие нелепые выходки и наживая
неприятелей, которых тотчас же привлекала на свою сторону familia.
путешествии и в Волчине было то, что все избегали его, никто не относился
к нему с участием, и все смотрели на него с завистью и недружелюбием.
благодаря материнскому воспитанию, свободно владел языком тогдашнего
большого света, т.е. французским. А так как у пиаров он хорошо изучил
латынь и кое-как мог объясняться и по-немецки, то его услугами
пользовались постоянно.
несколько фраз судебной латыни, и поэтому они с завистью смотрели на
нового сотрудника.
недоброжелательство окружающих, когда самый возраст располагает к
откровенности и сердечности. Но Теодор молча и терпеливо покорялся своей
судьбе и не давал никакого повода к размолвкам и неприязни.
старостиной, но обстоятельства сложились так, что ему некогда было искать
ее, а потом он уехал с канцлером в Волчин.
избенку, а, так как дел было много, то и канцелярия была полна служащих, и
Теодору приходилось делать свою работу с другим старшим секретарем, неким
Вызимирским, который раньше служил у какого-то адвоката, понахватался там
кое-каких сведений и страшно чванился своим превосходством перед Теодором,
которого он не хотел признавать.
вел всю французскую корреспонденцию, имел более частый доступ к канцлеру;
и он мстил беззащитному юноше только за то, что завидовал его положению.
Сослуживцы пробовали сделать Теодора орудием для различных интриг,
советовали ему передать князю то то, то другое, но он неизменно отвечал:
это не мое дело, я здесь чужой и ни во что не могу вмешиваться.
особенно неприязненно, говорил ему без обиняков:
france! Французов, которые к нам просятся, хоть отбавляй; рано или поздно
вас сгноит с этого места тот, кто еще лучше вашего умеет это parle
france... И потом выбросьте себе из головы, что здесь можно сделать
карьеру лисьей покорностью!.. Мы - старшие - лучше знаем, чем все это
кончается. В один прекрасный день князь-канцлер скажет: "Скатертью
дорожка! Ступай, куда глаза глядят!" Тем все и кончится.
задирать нос к верху. Мы вас выставим - вот увидите!
только иногда, вынужденный сказать что-нибудь, коротко возражал.
Вызимирский. - Ну, ну. Выбейте себе из головы; есть тут такие, что и
законы знают, и различные проекты могут представить, - да и тем не легко
вскарабкаться наверх - а что же тут говорить о вас?
отличался большой наблюдательностью и знанием людей; ему было нелегко
что-либо внушить, - он выслушивал клеветников, но это служило Теодору не
во вред, а только на пользу. Особенно встревожило канцеляристов то
обстоятельство, что несколько раз, когда надо было отправить к Флемингу
посла с устным поручением, канцлер выбирал для этой цели Паклевского. Ему
удалось, буквально придерживаясь инструкций, с честью выйти из испытания,
и это сразу подняло его престиж.
Но велико было общее удивление, когда, желая снестись с Масальским по
поводу дела виленского трибунала, князь отправил к епископу Теодора,
снабдив его рекомендательным письмом и поручив этому молокососу
переговорить с Масальским относительно радзивилловского самовластия и
способов борьбы с ним.
споткнется об это препятствие и разобьет на нем себе голову, а князя
прогневит и лишится его доверия.
также повидаться с конюшим Бжостовским и одним из Огинских... Все дело в
том, чтобы это посольство из Волчина не обратило на себя ничьего внимания.
известный юноша вряд ли мог внушить подозрение в том, что он везет важные
документы. По приказанию канцлера все путешествие Паклевского было
обставлено таким образом, чтобы никто не предположил в нем служащего при
дворе фамилии.
это не давало ничего. Но самая эта миссия облекала неизвестного
канцелярского служащего большим доверием со стороны канцлера и ставила его
на известную высоту.
Канцлер дал ему письмо к воеводичу Кежгайле, его родному деду, с которым
все семейные связи были давно порваны. В первом своем свидании с князем,
когда Паклевский говорил ему о своем происхождении, он назвал воеводича,
не утаив и того, что дед не хотел их знать. Он не допускал и мысли, что
канцлер забыл об этом обстоятельстве. Принимая от него письмо, он еще раз
хотел напомнить ему о нем, но князь, взглянув на него, и как будто
отгадав, что он хотел сказать, так закончил свою инструкцию.
обязанность - отдать письмо в собственные руки и привезти мне ответ.
прибавил:
отговорок и ссылок на невозможность...
родному деду? Желание ли испытать его, или оказать ему услугу, или же его
склонила к этому решению настоятельная необходимость - юноша не мог
отгадать.
довольно большую сумму денег, и на другой день он уже отправился в путь,
предоставляя своим сослуживцам строить всевозможные догадки относительно
секретной миссии, данной ему князем, хотя никто не знал, куда он едет.
него цель поездки, но Теодор сразу прекратил все эти вопросы откровенным