античастот, которую можно будет растягивать на весь мир или
стягивать.
Если бы у вас была воздушная трубка, соединяющая центр пузыря с
Роколлом, вы могли бы раздувать его и раздувать, и в конце
концов, он заполнил бы собой всю ванну. А если бы ванна была
округлая, как земной шар, пузырь обогнул бы ее и встретился сам
с собой на другой ее стороне, в тысяче миль под нами - на
островах Мидуэй или где-то еще.
рассказывать:
нечего.
инертной. Что происходит с вещью, когда она лишается
собственных частот?
никакого мира не будет.
настройке. Если чуть-чуть сместить частоту, в веществе начнется
что-то наподобие перебоев. И кроме того, нет никакой
необходимости выдувать такой пузырь, чтобы он обогнул весь
земной шар. Подумайте сами, что будет, если он выдует оболочку,
которая сместит все частоты от Ньюфаундленда до Москвы и от
Шпицбергена до Либерии?
Хрущеву: "Видите, в Англии, Франции, Испании и Германии люди
все до единого мучаются страшной головной болью, а все их
машины встали. Так вот, если вы мне не подчинитесь, я этот мой
пузырек раздую пошире."
управляемую ракету.
оболочкой.
произойти на следующей неделе. Я как раз лечу завтра, чтобы
забрать ванадиевую проволоку еще для одного вибратора.
единого управления миром.
управлять? Ведь сколько всего существует, за чем необходимо
присматривать.
вправить им мозги, как техникам и команде траулера.
таковы, к примеру, Пинки, Трясун и Китаец. Кто-то, чтобы
доставлять сюда припасы, - я, например. Кто-то, осмелюсь
предположить, понадобится как телохранитель, когда настанет
время. Секретари нужны. Нужны люди, не поддающиеся ничьему
внушению, кроме его. И кто-то нужен, чтобы продолжить все это,
когда он умрет. Он, видите ли, все-таки умрет. Он не бессмертен
- не какоето там сверхъестественное существо. Самый обычный
человек, вся разница лишь в возрасте и в уме. Мне приходится
постоянно напоминать себе, что он - обычный человек.
доставлен.
способен поступить с вами так же, как с Доктором?
что уже имеет. Я все равно не могу остаться там и предупредить
людей или отказаться доставить то, что ему нужно.
хватит того, что есть, чтобы начать, так что пытаться помешать
ему слишком поздно. А если бы и не было поздно, никто мне там
не поверит. Можете вы вообразить никчемного майора авиации, как
он просит встречи с президентом Эйзенхауэром и рассказывает ему
подобную историю, не приводя никаких доказательств, - это в
нашето время? К тому же, он уже отыскал способ читать мои мысли
и заставлять меня поступать так, как ему требуется, если я
нахожусь в пределах видимости. Вы понимаете, что при каждом
вызове в будуар я вынужден стараться сделать так, чтобы в
голове у меня было пусто, - насколько я на это способен? То еще
удовольствие, почти как молиться. Я не знаю даже, удалось ли
мне его провести... или он просто не обращает на это
внимания... Но стоит ему обратить...
сторону.
одного взгляда на любого нас? Неужели вы так и не поняли, что
он о каждом способен рассказать, что тот говорит или думает -
или думал и говорил, просто взглянув на человека, на любого, за
исключением Никки?
тюлень. Про Хозяина оба забыли.
на наклонной стороне острова, где не так давно приставала
шлюпка с яхты. В спокойные дни, держась за нее или не отплывая
слишком далеко, можно было купаться без риска, что тебя унесут
в океан опасные течения Роколла.
собственной персоны, встревоженно металась вдоль кромки кручи,
по временам поднимая лапку и повизгивая, - это она упрашивала
их вылезти из воды. Ей вовсе не улыбалась перспектива пережить
купание еще раз. И образ собаки, которая сидит на могиле
хозяев, пока не зачахнет, как-то не представлялся ей
достоверным. Символом ее веры было выживание, а отнюдь не
морские купания или горестная кончина, и если кто-то решил
утопиться, - его дело, Шутька же твердо намеревалась пожить еще
чуток.
голышом. Их ведь не предупредили о похищении заранее и они не
взяли с собой таких жизненно необходимых вещей, как ласты и
плавки, - вот и плавали теперь в чем мать родила.
вскарабкались наверх и раскинулись на скале, чтобы обсохнуть.
Тела их сплошь покрывал темный загар. Кожа уже облезла даже
там, куда солнце, как правило, не достает, - в подбровьях и на
верхней губе, - ибо свет его, отражаемый сверкающими водами,
был столь яростен, что дети могли бы получить солнечный удар,
даже не снимая шляп. Впрочем, к солнцу они давно привыкли.
Когда они улыбались, на кофейного цвета лицах появлялся как бы
разрез, наполненный побелевшими дынными семечками, придававший
им безумное, отчасти людоедское выражение. Только и осталось в
них белого, что глазные яблоки да зубы. Первыми они могли
Сапковский Анджей
Контровский Владимир
Андреев Николай
Фазиль Искандер
Суворов Виктор
Роллинс Джеймс