Чтение 26–й страницы книги ~Мертвые души~

настоящую цену!

"Ну, уж черт его побери, - подумал про себя Чичиков, - по полтине ему
прибавлю, собаке, на орехи!"

- Извольте, по полтине прибавлю.

- Ну, извольте, и я вам скажу тоже мое последнее слово: пятьдесят
рублей! Право, убыток себе, дешевле нигде не купите такого хорошего народа!

"Экой кулак!" - сказал про себя Чичиков и потом продолжал вслух с
некоторою досадою:

- Да что в самом деле... как будто точно сурьезное дело; да я в другом
месте нипочем возьму. Еще мне всякий с охотой сбудет их, чтобы только
поскорей избавиться. Дурак разве станет держать их при себе и платить за
них подати!

- Но знаете ли, что такого рода покупки, я это говорю между нами, по
дружбе, не всегда позволительны, и расскажи я или кто иной - такому
человеку не будет никакой доверенности относительно контрактов или
вступления в какие-нибудь выгодные обязательства.

"Вишь, куды метит, подлец!" - подумал Чичиков и тут же произнес с
самым хладнокровным видом:

- Как вы себе хотите, я покупаю не для какой-либо надобности, как вы
думаете, а так, по наклонности собственных мыслей. Два с полтиною не хотите
- прощайте!

"Его не собьешь, неподатлив!" - подумал Собакевич.

- Ну, бог с вами, давайте по тридцати и берите их себе!

- Нет, я вижу, вы не хотите продать, прощайте!

- Позвольте, позвольте! - сказал Собакевич, не выпуская его руки и
наступив ему на ногу, ибо герой наш позабыл поберечься, в наказанье за что
должен был зашипеть и подскочить на одной ноге.

- Прошу прощенья! я, кажется, вас побеспокоил. Пожалуйте, садитесь
сюда! Прошу! - Здесь он усадил его в кресла с некоторою даже ловкостию, как
такой медведь, который уже побывал в руках, умеет и перевертываться, и
делать разные штуки на вопросы: "А покажи, Миша, как бабы парятся" или: "А
как, Миша, малые ребята горох крадут?"

- Право, я напрасно время трачу, мне нужно спешить.

- Посидите одну минуточку, я вам сейчас скажу одно приятное для вас
слово. - Тут Собакевич подсел поближе и сказал ему тихо на ухо, как будто
секрет: - Хотите угол?

- То есть двадцать пять рублей? Ни, ни, ни, даже четверти угла не дам,
копейки не прибавлю.

Собакевич замолчал. Чичиков тоже замолчал. Минуты две длилось
молчание. Багратион с орлиным носом глядел со стены чрезвычайно внимательно
на эту покупку.

- Какая ж ваша будет последняя цена? - сказал наконец Собакевич.

- Два с полтиною.

- Право у вас душа человеческая все равно что пареная репа. Уж хоть по
три рубли дайте!

- Не могу.

- Ну, нечего с вами делать, извольте! Убыток, да нрав такой собачий:
не могу не доставить удовольствия ближнему. Ведь, я чай, нужно и купчую
совершить, чтоб все было в порядке.

- Разумеется.

- Ну вот то-то же, нужно будет ехать в город.

Так совершилось дело. Оба решили, что завтра же быть в городе и
управиться с купчей крепостью. Чичиков попросил списочка крестьян.
Собакевич согласился охотно и тут же, подошед к бюро, собственноручно
принялся выписывать всех не только поименно, но даже с означением
похвальных качеств.

А Чичиков от нечего делать занялся, находясь позади рассматриваньем
всего просторного его оклада. Как взглянул он на его спину, широкую, как у
вятских приземистых лошадей, и на ноги его, походившие на чугунные тумбы,
которые ставят на тротуарах, не мог не воскликнуть внутренно:"Эк
наградил-то тебя бог! вот уж точно, как говорят, неладно скроен, да крепко
сшит!.. Родился ли ты уж так медведем, или омедведила тебя захолустная
жизнь, хлебные посевы, возня с мужиками, и ты чрез них сделался то, что
называют человек-кулак? Но нет: я думаю, ты все был бы тот же, хотя бы даже
воспитали тебя по моде, пустили бы в ход и жил бы ты в Петербурге, а не в
захолустье. Вся разница в том, что теперь ты упишешь полбараньего бока с
кашей, закусивши ватрушкою в тарелку, а тогда бы ты ел какие-нибудь
котлетки с трюфелями. Да вот теперь у тебя под властью мужики: ты с ними в
ладу и, конечно, их не обидишь, потому что они твои, тебе же будет хуже; а
тогда бы у тебя были чиновники, которых бы ты сильно пощелкивал, смекнувши,
что они не твои же крепостные, или грабил бы ты казну! Нет, кто уж кулак,
тому не разогнуться в ладонь! А разогни кулаку один или два пальца, выдет
еще хуже. Попробуй он слегка верхушек какой-нибудь науки, даст он знать
потом, занявши место повиднее всем тем, которые в самом деле узнали
какую-нибудь науку. Да еще, пожалуй, скажет потом: "Дай-ка себя покажу!" Да
такое выдумает мудрое постановление, что многим придется солоно... Эх, если
бы все кулаки!.."

- Готова записка, - сказал Собакевич, оборотившись.

- Готова? Пожалуйте ее сюда! - Он пробежал ее глазами и подивился
аккуратности и точности: не только было обстоятельно прописано ремесло,
звание, лета и семейное состояние, но даже на полях находились особенные
отметки насчет поведения, трезвости, - словом, любо было глядеть.

- Теперь пожалуйте же задаточек, - сказал Собакевич.

- К чему же вам задаточек? Вы получите в городе за одним разом все
деньги.

- Все, знаете, так уж водится, - возразил Собакевич.

- Не знаю, как вам дать, я не взял с собою денег. Да, вот десять
рублей есть.

- Что же десять! Дайте по крайней мере хоть пятьдесят!

Чичиков стал было отговариваться, что нет; но Собакевич так сказал
утвердительно, что у него есть деньги, что он вынул еще бумажку, сказавши:

- Пожалуй, вот вам еще пятнадцать, итого двадцать. Пожалуйте только
расписку.

- Да на что ж вам расписка?

- Все, знаете, лучше расписку. Не ровен час, все может случиться.

- Хорошо, дайте же сюда деньги!

- На что ж деньги? У меня вот они в руке! как только напишете
расписку, в ту же минуту

- Да позвольте, как же мне писать расписку? прежде нужно видеть
деньги.

Чичиков выпустил из рук бумажки Собакевичу, который, приблизившись к
столу и накрывши их пальцами левой руки, другою написал на лоскутке бумаги,
что задаток двадцать пять рублей государственными ассигнациями за проданные
души получил сполна. Написавши записку, он пересмотрел еще раз ассигнации.

- Бумажка-то старенькая! - произнес он, рассматривая одну из них на
свете, - немножко разорвана, ну да между приятелями нечего на это глядеть.

"Кулак, кулак! - подумал про себя Чичиков, - да еще и бестия в