вспомнить мои слова! Verba volant <Слова летучи (лат.)>, как говорит моя
сестричка Марго. Посмотри на тех, - продолжал он, показывая пальцем на
город, - разве они плохо служили мне? Разве не были храбры в бою, мудры в
совете, неизменно преданы? Все они были хорошими подданными! Но они -
гугеноты! А мне нужны только католики.
так, как поступили столько дворян и столько простых людей. Ведь в конце
концов все эти несчастные гибнут потому, что им предложили то самое, что вы,
ваше величество, предлагаете мне, а они это отвергли так же, как отвергаю я.
тусклый, взгляд, начинавший теперь светиться зверским огнем.
католичество тем, кого сейчас режут? - спросил Карл.
своих отцов?
аркебузу. Генрих прижался к стене, пот выступил у него на лбу, как в
смертной истоме, но, благодаря своему огромному самообладанию, внешне он был
спокоен и следил за всеми движениями страшного монарха, застыв на месте, как
птица, завороженная змеей.
оружия.
произносилось человеком, и лицо его из бледного сделалось зеленоватым.
крикнул он.
его несравненной силой духа, являвшейся одним из его самых лучших душевных
качеств, воздержался от прямого ответа на вопрос Карла IX: отрицательный
ответ, вне всякого сомнения, повлек бы за собой гибель.
Карл IX не повторил вопроса, который он только что задал королю Наваррскому;
после минутного колебания, когда он только глухо хрипел, он повернулся к
открытому окну и прицелился в человека, бежавшего по набережной на
противоположном берегу реки.
с налитыми кровью глазами.
аркебузу и стрелять, радостно вскрикивая при каждом удачном выстреле.
стрелять, он убьет меня".
выстрела.
Упрямец не хочет!..
Наваррского, стоявшего так же неподвижно, как одна из фигур на стенном
ковре, к которому он прислонился. Потом Екатерина снова посмотрела на Карла,
как будто спрашивая взглядом: "Тогда почему же он жив?".
без колебаний ответил на него:
Екатериной.
шурина Карла, - сказал он, - это вам пришла в голову мысль заманить меня в
ловушку; это вы задумали сделать из вашей дочери приманку, чтобы погубить
нас всех, и это вы разлучили меня с моей женой, чтобы избавить ее от
неприятного зрелища и чтобы она не видела, как меня убьют у нее на глазах...
который Генрих мгновенно узнал и который заставил Карла IX вздрогнуть от
неожиданности, а Екатерину от ярости.
меня, и вы правы и не правы; правы, ибо я действительно оказалась орудием
гибели всех вас; не правы, ибо я не знала, что вас ждет гибель. Сама я,
сударь, жива только благодаря случайности или, быть может, забывчивости моей
матери. Но как только я узнала, что вам грозит опасность, я тотчас вспомнила
о моем долге. А долг жены - разделять судьбу мужа. Изгонят вас - я пойду в
изгнание; посадят в тюрьму - я пойду за вами; убьют - я приму смерть.
благодарностью.
Карл IX.
достоинства ответила Маргарита, - ради вас самих не требуйте подлости от
члена вашей королевской семьи.
так же хорошо, как и Карл IX. - Вспомните, что вы сами дали мне его в
супруги!
умоляюще глядевших на него глаз Маргариты, с другой, некоторое время
пребывал в нерешительности, но в конце концов Ормузд взял верх над Ариманом
<Ормузд - в древнеперсидской мифологии - бог добра, Ариман - бог зла>.
зять.
не был зятем?
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 1
БОЯРЫШНИК НА КЛАДБИЩЕ НЕВИННО УБИЕННЫХ
ухо Карлу IX Екатерина Медичи и почему на этом сразу прекратился чудовищный
спор о жизни и смерти короля Наваррского.
ее не мог постигнуть.
достигло апогея. За ужасной ночью наступил день еще более чудовищных
избиений. Колокола не ударили в набат, а вызванивали "Те Deum" <"Тебе. Бога,
хвалим..." (лат.).>, но радостные звуки меди, раздававшиеся над пожарами и
убийствами, казались при свете солнца еще тоскливее, чем похоронный звон в
темноте предшествующей ночи. Кроме того, произошло небывалое событие: в эту
ночь боярышник, обычно расцветающий весной, а в июне теряющий свой душистый
наряд, расцвел снова, и католики, увидев в этом чудо, решили сделать его
всеобщим достоянием и, сделав Бога своим сообщником, устроили процессию с
крестами и хоругвями к Кладбищу невинно убиенных, где внезапно расцвел
боярышник. Это как бы небесное благословение резни удвоило рвение убийц. И в
то время, когда каждая улица, каждая площадь, каждый перекресток, когда весь
город превращались в арену убийств, Лувр уже стал братской могилой всех
протестантов, оказавшихся там в момент сигнала; в живых остались только
король Наваррский, принц Конде и Ла Моль.
тяжелыми, но не смертельными, и теперь ее тревожило только одно: как спасти
жизнь мужу, все еще остававшемуся под угрозой. Несомненно, первым овладевшим
ею чувством было естественное сострадание к человеку, которому, как сказал
сам Беарнец, она совсем недавно поклялась если и не в любви, то в дружбе. Но
вслед за этим в сердце ее проникло и другое чувство - не столь бескорыстное.
замуж за Генриха Бурбона, станет королевой Наваррской. Хотя, с одной
стороны, король Французский, а с другой - король Испанский отрывали от
Наварры кусок за куском и в конце концов сократили ее территорию до
половины, она могла при том условии, что Генрих Бурбон оправдает надежды и
выкажет мужество, которое он обнаруживал в тех редких случаях, когда ему
приходилось обнажать шпагу, стать настоящей королевой, приняв в свое
подданство французских гугенотов. Своим развитым и тонким умом Маргарита все
это предусмотрела и приняла в соображение. Теряя Генриха, она теряла не
только мужа, но и трон.
потайного хода; она вздрогнула: ведь этим ходом пользовались только три