цу; по дороге он купил вечерние газеты и глянул на кричащие заголовки:
"Время-не-ждет доигрался", "Харниш получил по заслугам", "Еще один аван-
тюрист с Запада не нашел здесь легкой поживы". В гостинице он прочел
экстренный выпуск, где сообщалось о самоубийстве молодого человека, но-
вичка в биржевой игре, который, следуя примеру Харниша, играл на повыше-
ние.
ся в раздумье. Полчаса спустя он встрепенулся и выпил коктейль; когда
приятное тепло разлилось по всему телу, морщины на лбу у него разглади-
лись и на губах медленно заиграла усмешка - намеренная, но не нарочитая:
он искренне смеялся над самим собой.
Если не считать дохода с капитала, вложенного в несколько мелиорационных
предприятий на Западе (все еще требовавших больших дополнительных вложе-
ний), он остался без гроша за душой. Но не это убивало его - гордость
страдала. С какой легкостью он попался на удочку! Его провели, как мла-
денца, и он даже ничего доказать не может. Самый простодушный фермер
потребовал бы какого-нибудь документа, а у него нет ничего, кроме
джентльменского соглашения, да еще устного. Джентльменское соглашение!
Он презрительно фыркнул. В его ушах еще звучал голос Джона Даусета, ска-
завшего в телефонную трубку: "Даю вам слово джентльмена". Они просто
подлые воришки, мошенники, нагло обманувшие его! Правы газеты. Он прие-
хал в Нью-Йорк, чтобы его здесь обчистили, и господа Даусет, Леттон и
Гугенхаммер это и сделали. Он был для них малой рыбешкой, и они забавля-
лись им десять дней - вполне достаточный срок, чтобы проглотить его
вместе с одиннадцатью миллионами. Расчет их прост и ясен: они сбыли че-
рез него свои акции, а теперь по дешевке скупают их обратно, пока курс
не выровнялся. По всей вероятности, после дележа добычи Натаниэл Леттон
пристроит еще несколько корпусов к пожертвованному им университету. Леон
Гугенхаммер поставит новый мотор на своей яхте или на целой флотилии
яхт. А Джон Даусет? Он-то что станет делать с награбленными деньгами?
Скорее всего откроет несколько новых отделений своего банка.
лое, заново переживая трудные годы, проведенные в суровом краю, где он
ожесточенно дрался за свои одиннадцать миллионов. Гнев владел им с такой
силой, что в нем вспыхнула жажда убийства и в уме замелькали безумные
планы мести и кровавой расправы над предавшими его людьми. Вот что дол-
жен был сделать этот желторотый юнец, а не кончать самоубийством. Прис-
тавить им дуло к виску. Харниш отпер свой чемодан и достал увесистый
кольт. Он отвел большим пальцем предохранитель и восемь раз подряд оття-
нул затвор; восемь патронов, один за другим, выпали на стол; он снова
наполнил магазин, перевел один патрон в патронник и, не спуская курка,
поставил кольт на предохранитель. Потом положил пистолет в боковой кар-
ман пиджака, заказал еще один мартини и опять уселся в кресло.
вера, лютый полярный мороз, все, что он совершил, что перенес: несконча-
емо долгие переходы по снежной тропе, студеные тундровые берега у мыса
Барроу, грозные торосы на Юконе, борьбу с людьми и животными, муки го-
лодных дней, томительные месяцы на Койокуке, где тучами налетали комары,
мозоли на руках от кайла и заступа, ссадины на плечах и груди от лямок
походного мешка, мясную пищу без приправы наравне с собаками - вспомнил
всю длинную повесть двадцатилетних лишений, тяжелого труда, нечеловечес-
ких усилий.
Нью-Йорка, потом надел башмаки, вышел на улицу и, наняв кеб, стал коле-
сить по темному городу. Дважды он менял кеб и наконец остановился у кон-
торы частного детективного агентства. Щедро оплатив вперед требуемые ус-
луги, он самолично выбрал шестерых агентов и дал нужные указания. Никог-
да еще они не получали такой высокой оплаты за столь нехитрую работу:
сверх того, что взимала контора, Харниш подарил им по пятьсот долларов,
посулив в случае успеха еще столько же. Он не сомневался, что на другой
день, а быть может, еще этой ночью его притаившиеся партнеры где-нибудь
сойдутся. За каждым было поручено следить двум агентам. Требовалось
только установить время и место свидания.
нужно это узнать. Что бы вы ни сделали, что бы ни случилось, не бойтесь,
я сумею вас выгородить.
кеб, потом, поднявшись в свой номер, выпил на ночь еще один мартини, лег
в постель и уснул. Утром он оделся, побрился, велел подать завтрак и га-
зеты в комнату и стал ждать известий. Но пить не пил. С девяти часов на-
чались телефонные звонки - агенты докладывали о своей работе: Натаниэл
Леттон едет пригородным поездом из Тэрритауна. Джон Даусет только что
сел в вагон подземки. Леон Гугенхаммер еще не показывался, но он, несом-
ненно, дома. Харниш, разложив перед собой план города, следил за каждым
движением неприятеля. Первым в свою контору, помещавшуюся в здании Мючу-
элСоландер, прибыл Натаниэл Леттон. Затем туда же приехал Гугенхаммер.
Даусет все еще сидел в своей конторе. Но в одиннадцать часов телефонный
звонок возвестил о том, что и Даусет прибыл на место, и пять минут спус-
тя Харниш уже мчался в таксомоторе к зданию Мючуэл-Соландер.
паньонам, сразу умолк, и все трое со скрытой тревогой уставились на Эла-
ма Харниша, который размашистым шагом входил в комнату. Он невольно под-
черкивал упругую твердость своей походки, походки путника на снежной
тропе. Да ему и в самом деле казалось, что он снова чувствует ее под но-
гами.
вой тишины, которой партнеры встретили его появление. Харниш всем по
очереди пожал руку, широко шагая от одного к другому, причем так крепко
стискивал их пальцы, что Натаниэл Леттон сморщился от боли. Потом Харниш
бросился в кресло и лениво развалился в нем, притворяясь крайне утомлен-
ным. Кожаный саквояж, который он принес с собой, он небрежно уронил на
пол возле кресла.
- Красота, как мы их пообчистили! Ловко, ничего не скажешь! А мне и нев-
домек, что к чему в вашей игре, только под самый конец догадался. На обе
лопатки всех положили! И как они сами нарывались на это, просто диву да-
ешься!
ная жителям Запада, несколько успокоили его собеседников. Не так уж он
страшен.
служащим конторы, но ничто Не указывало на его намерение устроить скан-
дал или применить силу.
дется для вашего партнера? Или уж так он вам угодил, что вы малость очу-
мели?
Леон Гугенхаммер с трудом выдавил из себя несколько слов.
уж не думал, что они так легко Попадутся. Я прямо ошалел!
ние, - не мешает нам сделать расчетик. Я нынче же уезжаю восвояси на
этом чертовом "Двадцатом веке". - Он подтянул к себе саквояж, открыл его
и запустил туда обе руки. - Но помните, ребята, если вам еще раз захо-
чется встряхнуть Уоллстрит, я рад стараться, только шепните словечко.
Мигом явлюсь, с полным моим удовольствием.
танции, расписки маклеров. Сложив все это в кучу на стол, он в последний
раз сунул руки в саквояж, тщательно обшарил его и добавил еще несколько
застрявших бумажек, потом вытащил из кармана записку и прочел вслух:
доллара шестьдесят восемь центов. Эту сумму, конечно, нужно вычесть,
раньше чем мы начнем делить барыши. А теперь давайте ваши подсчеты. Ведь
дело-то провернули не маленькое!
ние: либо этот юконец еще глупее, чем они думали, либо он ведет какую-то
игру, смысл которой им непонятен.
колько часов. Мистер Ховисон уже приступил к делу. Мы... хм... как вы
сказали, дело провернули большое. Почему бы нам не побеседовать за общим
завтраком? Я распоряжусь, чтобы контора работала сегодня без обеденного
перерыва, так что вы вполне успеете на поезд.
ра несколько разрядилась. Неуютно было находиться в одной комнате с гла-
зу на глаз с этим похожим на индейца богатырем, которого они ограбили. И
довольно неприятно припоминать многочисленные рассказы о его баснослов-
ной силе и бесстрашии. Если бы только Леттону удалось заговорить ему зу-
бы хоть на две минуты, они успели бы выскочить за дверь кабинета, в тот
привычный мир, где можно призвать на помощь полицию, и все обошлось бы