Фрона, этот человек?
отца, о великой, одинокой борьбе в Городе Сокровищ. Их было десять против
него одного, но он боролся. Расскажи мне.
тобой серьезно, как отец с дочерью? У тебя не было матери, чтобы руководить
тобой; не было отца, так как я понадеялся на кровь Уэлзов и отпустил тебя
далеко. Как выяснилось, я не ошибся. Но приходит время, когда совет матери
необходим, а ты никогда не знала своей матери.
свободна в своем выборе; последнее слово всегда за тобой. Но все-таки я
хотел бы знать. Я, может быть... мог бы посоветовать... Ничего больше...
в голове ее носился вихрь бессвязных мыслей. Поймет ли он ее? Ведь между
ними
для нее. Она всегда ценила его природный здравый ум и любовь к правде. Но
согласится ли он с тем, чему она научилась вдали от него? Она мысленно
посмотрела на себя со стороны и почувствовала, что любые подозрения излишни.
Сент-Винсент ничего не говорил мне, ничего. Мы добрые друзья, мы симпатичны
друг другу, мы очень хорошие друзья. Кажется, это все.
нравится женщине мужчина, с которым она может честно разделить жизнь, отдав
ему себя? Чувствуешь ли ты то же, что и Руфь? Сможешь ли ты сказать, когда
придет время: "Твой народ будет моим народом, твой бог -- моим богом"?
говорить и не думать об этом. Это -- великое чувство. Никто не знает, как и
почему оно приходит. Все это похоже на сверкание белой молнии, и в нем --
откровение, озаряющее все на свете. Так я по крайней мере это себе
представляю.
понимал, но хотел еще раз обдумать и взвесить.
другие друзья.
Фрона, и простим друг другу те огорчения, которые можем невольно причинить.
Мое мнение не ценнее всякого другого. Каждому свойственно ошибаться. И я не
могу объяснить своего чувства. Вероятно, я испытываю нечто вроде того, что
будет с тобой, когда сверкание молнии ослепит твои глаза. Словом, мне не
нравится Сент-Винсент.
неудержимое желание встать на защиту Сент-Винсента.
возразил он мягко.-- Но я принимаю во внимание эту чисто мужскую точку
зрения. Его популярность среди женщин, вероятно, объясняется тем, что у них
свое особое мнение, которое отличается от мужского в такой же степени, в
какой женщина отличается от мужчины физически и духовно. Это слишком сложно,
и я не умею это объяснить. Я только слушаюсь своего внутреннего голоса и
стараюсь быть справедливым.
понять его.-- Объясни мне хоть частицу того, что ты чувствуешь.
Мы, Уэлзы, никогда не имели дело с трусами. Там, где налицо трусость, ничто
не устоит. Это равносильно постройке здания на песке или скверной болезни,
которая сидит внутри человека, и никто не знает, когда она наконец
проявится.
трусости. Я не могу себе этого представить.
определенного про Сент-Винсента. У меня нет доказательств, что он не то, за
что хочет сойти. Но все же я это чувствую, хотя мне, как и всякому человеку,
свойственно ошибаться. Я кое-что слышал о грязном скандале в баре. Пойми,
Фрона, я не осуждаю драки -- мужчины остаются мужчинами,-- но, говорят, в
эту ночь он вел себя не так, как подобает мужчине.
видеть другими, и мир от этого стал бы, несомненно, лучше. Но все же нам
приходится принимать их такими, каковы они есть. Люсиль...
хотел... Он струсил.
об этом происшествии. Вряд ли он решился бы на это, если бы здесь было
что-нибудь такое...
только слухи, и предубеждение мужчин против него служит достаточным
объяснением этой истории. Все это, во всяком случае, не имеет значения. Мне
не следовало говорить об этом, потому что я знавал в свое время прекрасных
людей, которые внезапно поддавались страху. А теперь выбросим все это из
головы. Я хотел только дать тебе совет и, кажется, сделал промах. Но пойми
одно, Фрона,-- прибавил он, поворачивая к себе ее лицо.--Прежде всего ты моя
дочь и можешь распоряжаться собой как найдешь нужным. Ты вольна хорошо
устроить свою жизнь или испортить ее. В своих поступках ты должна быть
самостоятельной, и мое влияние тут ничего не может изменить. Иначе ты не
была бы моей дочерью. Никто из Уэлзов не подчинялся приказу. Они
предпочитали умереть либо уходили на край света строить новую жизнь.
проявления твоих способностей, то я, возможно бы, и огорчился, но на другой
же день разрешил тебе посещать их. Было бы неразумно препятствовать тебе, и,
кроме того, у нас это не принято. Уэлзы не раз единодушно поддерживали
безнадежное дело. Обычаи не для таких, как мы. Они нужны черни, которая без
них опустилась бы еще ниже. Слабые должны повиноваться, иначе их раздавят;
но это не относится к сильным. Масса -- ничто; личность -- все; индивидуум
всегда управляет массой и диктует ей свои законы. Я плюю на мнение света!
Если бы кто-нибудь из Уэлзов произвел на свет незаконного ребенка -- что ж,
значит, такова его воля. Ты осталась бы дочерью Уэлза, и мы держались бы
вместе, перед лицом ада и неба, перед лицом самого бога. В тебе течет моя
кровь, Фрона.
показалась ему нежным прикосновением листа, падающего в тихом осеннем
воздухе.
Уэлзе, который вел одинокую великую борьбу и умер, сражаясь в Городе
Сокровищ.
в таких неумеренных и неподходящих выражениях, что Джекоб Уэлз, стоявший
рядом, уставился сверкающим взглядом на ее полную белую шею, а рука его
сделала бессознательное движение, словно сжимая невидимое дыхательное горло.
Дэйв Харни много распространялся о совершенстве драмы, хотя выразил сомнение
в правильности философии Норы, и клялся всеми пуританскими богами, что
Торвальд -- самый длинноухий осел обоих полушарий. Миссис Мортимер,
противница этой литературной школы, признала, что артисты сгладили
недостатки пьесы. Маккарти заявил, что он нисколько не осуждает душечку
Нору, но в частной беседе сообщил приисковому комиссару, что какая-нибудь
песенка или танец не испортили бы спектакля.
за Фроной и Сент-Винсентом.-- Я бы... -- Резина...
говорил,-- невозмутимо продолжал Харни,-- резиновая обувь сильно подорожает
к весне. Три унции за пару, на этом можно будет хорошо заработать. Если мы
теперь наберем их побольше, по унции за пару, то наживемся на каждой сделке
вдвое. Чудное дельце, Мэт!
пререкаясь под звездным небом.
представляется случай сказать вам, как вы прекрасно играли. Вы поразительно
провели заключительную сцену, так хорошо, что мне казалось, будто вы
действительно навсегда уходите из моей жизни. -- Какое несчастье! -- Это
было ужасно. -- Неужели?
Торвальдом, а Грегори. Когда вы вошли в пальто и шляпе, с дорожным чемоданом
в
роль до конца. А когда дверь за вами захлопнулась и вы ушли, меня спас
только занавес. Благодаря ему я пришел в себя, а то я чуть было не кинулся
вслед за вами на глазах у всей публики.
заметила Фрона.
находилась под обаянием вечера, и приподнятое настроение, овладевшее ею на
сцене, не покидало ее. Кроме того, она угадывала скрытый смысл слов
Сент-Винсента, и ею овладела та робость, которая сковывает женщину перед
решительным объяснением с мужчиной.
Якубенко Николай
Орловский Гай Юлий
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Корнев Павел