Чтение 26–й страницы книги ~Охота на Левиафана~

повелевающим морями, или Британией, правящей ими.

Между тем капитан и офицер "Сары" с удивлением и легким ужасом
пытались понять, куда мы идем. У нас был такой вид, словно мы гнались за
джонкой китайских пиратов или лодкой бандитов-малайцев с Целебеса.

- Эй, судно, руль налево! Живей налево! - кричал капитан Босток. -
Скорей или вы наскочите на нас!

- Не бойтесь, Босток, - ответил в рупор наш капитан, - мы только
хотим показать, как "Летучее облако" носит паруса, и как мы огибаем мыс
Гаттерас. - И только из духа противоречия добавил: - Руль направо!

Рулевые не посмели ослушаться. Но "Облако" на какой-то миг перестало
слушаться руля и сделало безумный поворот кругом. Матросы изо всех сил
вцепились в руль.

Мы затаили дыхание. Сам Дринкуотер испугался. Он осознал собственное
безумие и покинул свое опасное место в лодке. Но в эту секунду, к счастью,
"Летучее облако" вернулось к послушанию. И вовремя. Мы сумели пройти под
самой кормой "Дерзкой Сары", когда ее нос погружался в воду. Лодка, в
которой только что сидел капитан, была разбита кормой "Дерзкой Сары", а
капитаны в какое-то мгновение были так близки друг от друга, что могли бы
столкнуться рупорами.

Когда мы со скоростью несущейся во весь опор лошади перерезали ход
"Сары", капитан Дринкуотер крикнул:

- Как дела, Босток? Не хотите ли, я проведу вас немного на буксире?

Словно в наказание за наше легкомыслие, конец запасной слеги,
торчавшей из заднего клюза, задел тали "Сары" и с треском и шумом
обломился.

Этот случай должен был бы отрезвить Дринкуотера. Однако ничуть. И
пока "Летучее облако" удалялось от "Сары", он продолжал кричать:

- До свиданья, старина Бост! Я передам вашим друзьям в Нью-Бедфорде,
что вы будете к Иванову дню! До свиданья!

Капитан "Сары" не отвечал ни слова. Казалось, он был обеспокоен
безрассудством своего беззаботного соперника.

А капитан Дринкуотер торжествующе заключил:

- Я сказал Бостоку, что покажу ему, и я сдержал слово!

К счастью для нас, ветер ослаб и переменился на западный, мы смогли
обогнуть страшный мыс задолго до захода солнца.

Ни в этот день, ни в последующие энтузиазм капитана не ослабевал: он
гордился своей победой. Тем ужаснее было его разочарование, когда мы вошли
в порт. Первое судно, которое мы увидели на рейде, была "Дерзкая Сара".Его
простодушное лицо побелело. И словно в довершение его унижения, когда мы
проходили мимо "Сары", капитан Босток начал кричать с мостика:

- Это вы, Дринк? Рад вас видеть, старый товарищ, и вместе с тем очень
удивлен, так как не ждал вас раньше Иванова дня!

И я снова могу отметить открытый и прямой характер Дринкуотера. Его
лицо прояснилось, и с обычным добродушием он произнес:

- На этот раз вы победили, Босток. Чтобы извиниться за некоторый
ущерб, который я причинил вам, приглашаю вас поужинать в отеле "Эверетт".
Я просто умираю от желания поесть устриц.

- Я тоже, Дринк. Отлично. Я не опоздаю.

И он не опоздал, как и все офицеры "Летучего облака" и "Дерзкой
Сары". И могу сказать, что мы не предавались меланхолии. Это был один из
тех маленьких праздников, какие любят устраивать китоловы по возвращении
из удачной экспедиции.

Не могу не вспомнить и другого праздника, еще более приятного,
состоявшегося год спустя, и тоже после завершения сезона. На этот раз суда
опять состязались, и "Летучее облако" было первым. Дринкуотер мог
отомстить Бостоку за его прошлогодние насмешки. Но со свойственным ему
великодушием, когда "Сара" пришла, он сказал:

- Рад вас видеть, Бост. Приходите в отель "Эверетт" с вашими
офицерами. Мы проведем вместе несколько хороших часов.

- Отлично, Дринк, - ответил Босток, - как и в прошлом году.

На этот раз роли переменились, но сорание наше было так же весело.
Кстати, я стал первым офицером на "Летучем облаке", а Лиджа Коффена на
"Саре" уже не было.

Этот праздник имел еще одну цель - почтить Дринкуотера, оставляющего
службу. Капитан откровенно и просто объяснил нам причины своего решения:
он заработал достаточно для жизни счастливой и спокойной, так зачем
продолжать странствия, утомительные и полные лишений?

Он продал корабль и обосновался в "одном маленьком порту". Этим
"маленьким портом" стал хорошенький чистенький коттедж с видом на
Нью-Бедфорд.

Я пользовался приятным преимуществом довольно часто навещать его и с
радостью отметил: отказываясь от ремесла китолова, он отказался и от
роковой привычки, часто подвергавшей опасности его жизнь. Читатель
догадается, на что я намекаю.