обезумевших ушанов; скворцы перелетели на другой берег реки; взволнованные
утки спрятались в тень; как перламутровые и серебристые стрелы, выпрыгивали
из воды длинные рыбы.
заревел; пробежал дрожащий олень, откинув назад свои ветвистые рога; в
зарослях ясеня мелькнула голова рыси с треугольными ушами и свирепыми
глазами медного цвета.
согретые огнем. Племя близко! Не пройдет и двух вечеров, как они увидят воды
Большого болота. Нам и Гав будут приняты как воины. Уламры узнают об их
храбрости, хитрости и выносливости. Их будут бояться. Нао получит Гаммлу и
сделается вторым предводителем после Фаума.
был их инстинкт, полный точных и глубоких навыков. Они не верили, что их
существование когда-либо окончится. Смерть - это скорее страшная сказка, чем
действительность. Они боятся ее только в опасные моменты, затем она
удаляется, исчезает в глубине их сил. Если жизнь и бывает страшна в
неустанной борьбе против животных, голода, холода, страшных болезней,
стихийных бедствий, то, едва только это проходит и появляется пища и кров,
она снова становится свежа и прекрасна, как река.
в заросли олень, конвульсивно прижав к затылку рога; задвигались и
затрепетали десятки других животных.
движении чувствовалась сила. Еще раз Нао довелось увидеть льва-великана...
Звери разбежались. Хищник знал быстроту, бдительность, острый нюх,
осторожность, изворотливость тех, кого он должен был настичь. Край этот, где
его род почти вымер, беден и суров; жить здесь становится все труднее. Голод
постоянно грызет его желудок.
и старался уверить себя, что огонь защитит его от страшного зверя.
прижавшись к скале, были невидимы. Лев остановился и, весь подобравшись на
своих мускульных лапах, рассматривал этот странный свет, нарушавший
привычную темноту ночи; он понимал, что это не дневной и не сумеречный свет.
В его мозгу проносились смутные образы пожара, охватившего саванну; дерева,
зажженного молнией; разведенных людьми костров, с которыми ему уже
приходилось встречаться; это было давно, в местах, откуда его изгнали голод
и засуха. Лев колебался. Рычал. Злобно помахивал хвостом; затем приблизился
к утесу, втянул в ноздри воздух. Запахи были слабые, они поднимались и
рассеивались, прежде чем осесть, легкий ветерок относил их к реке. Лев едва
различал запах дыма, еще слабее запах жареного мяса и вовсе не почувствовал
запаха людей; он не видел ничего, кроме прыгающих огоньков, красных и желтых
отсветов, которые то вырастали, то уменьшались, расстилались по земле,
исчезали в тени дымовой завесы. Но эти огоньки не напомнили ему ни о добыче,
ни о победах над врагом. Охваченный тоской и голодом, он открыл свою
огромную пасть, откуда раздался страшный рев...
куда достигал луч света, отраженный водой. Протянув руку, юноша прошептал:
берега были пустынны; слышны были лишь всплески воды да шелест травы и
ветвей.
- ответил молодой воин.
Он сказал совсем тихо:
Фаумом.
они ни были, друзьями или врагами, - отлично понимают значение огня. Его
голос разбудил тишину ночи.
посланцы Фаума.
сюда, они узнают Нао, Нама и Гава. Они будут желанными гостями у костра.
издалека, воины испустили призывный клич уламров.
сердца, рассеялась, как дым. Новая опасность казалась особенно грозной в эту
ночь, когда цель была уже близка. И эта опасность могла исходить только от
людей. В этих местах, по соседству с Большим болотом, воины не могли
встретить никого, кроме людей своего племени.
более не существуют?
и погрозил своей палицей противоположному берегу реки, затем, удрученный,
присел на корточки у костра, размышляя и выжидая...
последней четверти, красная, окутанная дымкой. Хотя свет от нее был очень
слаб, все же он разрывал глубины мрака. Бегство, о котором помышлял вождь,
становилось невозможным, тем более если те люди, что спрятались на другом
берегу, многочисленны и расставили засады.
Сердце его вздрогнуло, как под ударом дротика. Сомнений больше не было.
Спрятавшиеся люди были из племени уламров.
карликами. Он узнал волосатого Аго.
против Фаума и поклялись завоевать огонь.
их жесты.
силе с Фаумом. Аго и его братья с их крепкими телами, волосатыми, как у
серого медведя, с их огромными руками, крепкими, как ветви дуба, с их
хитростью, ловкостью и храбростью стоили десятерых воинов. И при мысли о
всех тех, кого эти люди убили или кому поломали кости, Нао охватил
безграничный гнев.
Гав - разве их можно сравнить с братьями Аго.
оленя, настигнутого в убежище.
собой копье и дротики, я сброшу им палицы, когда они будут у подножия скалы.
Я один понесу клетки с огнем.
расстаться с завоеванным огнем.
попасть в становище уламров.
следовал за ним на расстоянии двух человеческих тел. Теперь их задача была
более трудной, чем при подъеме на скалу, - обманчивый свет, внезапные тени
затрудняли спуск; приходилось спускаться в пустоту, отыскивать невидимые
углубления, прилепляться прямо к скале.
оленя, завывание выпи. Наклонившись, Нао среди тростников увидел Аго. Он
примчался, как молния; сейчас же появились его братья - один с юга, другой с
востока.
знал, что делать, - бросить ли Наму палицу, или позвать его обратно.
они все устремились к скале, то Нам должен будет проскользнуть мимо них на
расстоянии полета копья. Нао недолго колебался, он крикнул:
предупредит уламров, что мы ждем их здесь с огнем.
нескольких прыжков он оступился, но снова выправился и побежал. Нао, видя,
что враг уже близко, приказал Наму вернуться.
руку молодого воина, когда он начал влезать на скалу, другой с криком
набросился на Нама, чтобы его растерзать. Нао был начеку. С необычайной
силой бросил он камень. Описав в полумраке дугу, камень раздробил бедро
нападающему, тот упал. Прежде чем сын Леопарда поднял второй камень, раненый
с гневным рычанием исчез в кустарнике. Затем наступила тишина. Аго
направился к брату, осмотрел рану. Гав помог Наму взобраться на утес.
обеими руками тяжелую глыбу гранита.