Чтение 26–й страницы книги ~На восток от Эдема~

- Почему?

- Может, мне придется эти деньги вернуть.

- Все та же старая песня? Если бы что-то было не так, думаешь, нам бы
уже не намекнули?

- Не знаю.

- Давай лучше не будем об атом говорить. Но в тот же вечер Карл сам
вернулся, к этой теме.

- Я все-таки одного непонимаю...- начал он.

- Ты про деньги?

- Да. Когда ворочаешь такими деньгами, обязательно остаются концы.

- Какие концы?

- Ну, разные там документы, квитанции, купчие, записи, расчеты... Мы
ведь все отцовские вещи разобрали, а ничего такого не нашли.

- Может, он все это сжег.

- Да, может быть.

Жили братья, придерживаясь заведенного Карлом распорядка, который он
никогда не менял. Просыпался Карл ровно в половине пятого, с боем часов, как
будто медный маятник толкал его в бок. Вообще-то он просыпался даже на
секунду раньше. Вот и в этот день глаза его уже были открыты и успели один
раз моргнуть, прежде чем часы раскатисто пробили половину. Он еще немного
полежал, глядя в темноту и почесывая живот. Потом потянулся к столику у
кровати и привычным движением безошибочно опустил руку на коробок спичек.
Его пальцы вытянули одну спичку, и он чиркнул ею о коробок. Серная головка
догорела до конца, и только тогда синий огонек перекинулся на деревянную
палочку. Карл зажег свечу. Откинул одеяло и встал с кровати. На нем были
длинные серые кальсоны, мешками провисавшие на коленях и свободно
болтавшиеся у щиколоток. Зевая, он подошел к двери, открыл ее и крикнул:

- Адам, полпятого! Пора вставать. Просыпайся.

- Хоть бы раз дал выспаться!- донесся в ответ приглушенный голос Адама.

- Пора вставать.- Карл сунул ноги в штанины и начал натягивать брюки.
Тебе-то, конечно, подыматься необязательно,- сказал он.- Ты человек богатый.
Можешь целый день в постели валяться.

- Ты тоже можешь. И все равно мы оба встаем ни свет ни заря.

- Тебе подыматься необязательно,- повторил Карл. Правда, если обзавелся
землей, желательно на ней работать.

- Чтобы потом прикупить еще земли и работать еще больше,- уныло
отозвался Адам.

- Хватит! Можешь спать, если тебе так хочется.

- А ты вот, даже если останешься лежать, все равно уже не заснешь,
готов поспорить,- сказал Адам.- И еще знаешь что? Еще я готов поспорить, что
ты так рано встаешь только потому, что тебе это нравится, а значит,
гордиться тут нечем - никто же не станет гордиться, что он от рождения
шестипалый! Карл прошел в кухню и зажег лампу.

- С кровати хозяйство на ферме не ведут,- огрызнулся он, постучал
кочергой по решетке плиты, стряхивая волу, потом нарвал побольше бумаги,
высыпал клочки на тлевшие угли и долго дул, пока не разгорелся огонь. Адам
наблюдал за ним сквозь приоткрытую дверь.

- Спички-то жалеешь,- заметил он.

Карл сердито обернулся:

- Занимайся своим делом и не лезь ко мне. Хватит цепляться!

- Ладно,- кивнул Адам.- Буду заниматься своим делом. Только, может,
торчать здесь вовсе и не мое дело.

- Это уж как знаешь. Можешь уходить отсюда, когда пожелаешь - скатертью
дорога.

Ссора была дурацкая, но Адам уже не мог остановиться. Помимо его воли с
губ срывались злые, обидные слова.

- А вот это правильно - уйду, когда сам того пожелаю,- сказал он.- Я на
ферме такой же хозяин, как и ты.

- Тогда почему бы тебе слегка не поработать?

- О господи,- вздохнул Адам.- Из-за чего мы собачимся? Давай не будем.

- Мне тут скандалы не нужны.- Карл вывалил чуть теплую кашу в две миски
и шваркнул их на стол.

Братья сели завтракать. Карл намазал маслом ломоть хлеба, ножом
подцепил из банки повидла и размазал его поверх масла, потом снова полез
ножом в масленку, чтобы сделать себе второй бутерброд, и по куску масла
расползлась клякса повидла.

- Ты что, черт возьми, не можешь нож вытереть?! Посмотри, на что масло
похоже!

Карл положил нож и хлеб перед собой и оперся обеими руками о стол.

- А ну проваливай !

Адам встал из-за стола.

- Уж лучше жить со свиньями в свинарнике,- сказал он и ушел из дома.

2

Вновь Карл увидел его лишь через восемь месяцев. Он вернулся с работы и
застал Адама во дворе: нагнувшись над кухонным ведром, Адам шумно плескал
воду себе в лицо и на волосы.

- Здравствуй,- сказал Карл.- Ну, как ты?

- Хорошо.

- Где был?

- В Бостоне.

- И больше нигде?

- Нигде. Просто гулял, город смотрел. Жизнь братьев снова вошла в
прежнюю колею, но теперь оба тщательно следили за собой, чтобы не дать волю
злобе. Каждый из них, заботясь о другом, в какой-то мере оберегал и
собственный покой. Карл, всегда встававший спозаранку, готовил завтрак и
только потом будил Адама. А Адам поддерживал в доме чистоту и вел на ферме
весь учет. Взаимная сдержанность помогла братьям прожить в мире два года, но
потом копившееся раздражение опять прорвалось наружу.

Как-то раз, зимним вечером, Адам оторвался от приходно-расходной книги
и поднял глаза на брата.

- Где хорошо, так это в Калифорнии,- сказал он. Там и зимой хорошо. И
выращивать можно что угодно.

- Вырастить, конечно, можно. Только, когда соберешь урожай, чего с ним
делать будешь?

- Ну, а, к примеру, пшеница? В Калифорнии очень даже много пшеницы
выращивают. - Всю твою пшеницу ржа поест,- сказал Карл. - Это почему же?
Знаешь, Карл, говорят, в Калифорнии все растет так быстро, что, как только
посеял, сразу отходи в сторону, а не то с ног собьет.

- Тогда какого черта ты туда не едешь? Только скажи - я твою половину
фермы хоть сейчас откуплю.

Адам промолчал, но на следующее утро, причесываясь перед маленьким
зеркальцем, снова вернулся к этому разговору.

- В Калифорнии не бывает зимы,- начал он.- Там круглый год, как весной.

- А я зиму люблю,- сказал Карл.

Адам подошел к плите.

- Не злись.

- Тогда не приставай. Тебе сколько яиц жарить? - Четыре.

Карл положил семь яиц на край гревшейся плиты и, аккуратно накрыв угли
мелкими щепками, развел сильный огонь. Потом поставил на огонь сковородку.
Пока он жарил бекон, настроение у него исправилось.

- Не знаю, Адам, ты, может, не замечаешь, но у тебя эта Калифорния с
языка не сходит. Ты что, всерьез хочешь туда ехать? Адам хмыкнул.

- Я и сам пытаюсь понять, чего хочу,- сказал он. Даже не знаю. Это как
с утра, когда проснешься. Вставать не хочется, но и в постели лежать
неохота.

- Мне бы твои заботы,- буркнул Карл.

- В армии меня каждый день будил этот чертов горн,- продолжал Адам.- И
я поклялся, что если когда нибудь стану вольным человеком, буду каждое утро
дрыхнуть до полудня. А здесь, на ферме, встаю даже на полчаса раньше, чем в
армии. Объясни, Карл, за каким чертом Мы столько работаем?

- С кровати хозяйство на ферме не ведут.- Карл помешал вилкой шипящие
кусочки бекона.

- Ты сам подумай,- серьезно сказал Адам.- Ни у тебя, ни у меня нет ни
детей, ни девушки - о жене уж и не говорю. И если дальше пойдет так же, то
никогда не будет. У нас и времени-то нет жен себе подыскать. А мы,
понимаешь, затеяли прирезать к своей земле еще и участок Кларка, если в цене
сойдемся. Чего ради?

- У Кларка участок каких мало. Добавить его к нашей земле, и у нас
будет одна из лучших ферм во всей округе. Постой-ка! Ты никак жениться
надумал?

- Нет. Я тебе о том и толкую. Пройдет еще пять-десять лет, будет у нас
самая лучшая ферма в округе. А мы, два одиноких старых пердуна, будем все
так же надрывать пуп. Потом один из нас помрет, и эта прекрасная ферма
останется уже не двум, а всего одному старому пердуну, а потом помрет и
он...

- Ты это к чему? - грозно спросил Карл.- С тобой ни минуты покоя. Всю
душу мне вымотал.. Что тебе неймется? А ну говори начистоту.

- От такой жизни мне никакой радости. По-крайней мере меньше, чем
хотелось бы. Работаю как вол, непонятно для чего, хотя мог бы не работать
совсем.

- Не нравится, чего ж тогда не бросишь?- закричал Карл.

- Чего же тогда здесь сидишь?! Никто тебя силой не держит. Желаешь -
отправляйся хоть в Африку и спи себе там целый день в гамаке!

- Не злись,- спокойно попросил Адам.- Я ведь сказал, это как с утра...
И вставать не хочется, и лежать неохота. Я не хочу застревать здесь, но и
уезжать тоже не хочу.

- Всю душу вымотал,- повторил Карл.

- Ты, Карл, лучше подумай хорошенько. Тебе здесь нравится?