хотели вмешаться, могли вмешаться и должны были вмешаться - и помочь им? Не
допустим культурной агрессии! Кто орал? И кого мы послушались, идиоты...
Глупостей наделали много, теперь их надо суметь аккуратно расхлебать. Дядя
Владлен, надо собирать расширенный пленум. И не откладывая, а сегодня, и не
просто сегодня, а сейчас. В обед может быть уже поздно. Мне одной Юрь-Борисыча
не утолочь, а тебя он послушается. И ставить вопрос о мобилизации - всех
здоровых под ружьё...
продавленного кресла дядя Игорёк.
попадет в лапы твоих любимых Ыеттёю... - она произнесла это слово подчеркнуто
правильно - точнёхонько так, как произносят сами местные. - Так вот, немедленно
нужно наладить вооружённый отряд - якобы для поиска Ярослава. На самом деле -
чтобы найти ребятишек и учителя. И сопроводить домой.
скривился дядя Игорь. - Ну нету у нас никакого ружья, нету! И надо с этим
смириться и думать, как нам выживать именно таким - слабым и беззащитным.
Ыеттёю так думают. Но я о другом: пойдёте ли вы в лес - выручать своего
мальчика?
заскрипело - и встал, сутулый и пузатый, похожий на большую латинскую "S". Если
бы он выпрямился, то был бы под потолок.
сидела в уголке, в платочке, сложив руки на коленях. - В какой его можно лес
пускать... Дед, ты, если надо, зубами рви, а чтоб Леночку поддержали. Дело
говорит. Буду собираться... - и она скользнула в другую комнату.
за бабкой, но тут Артур, совершенно белый, загородил ему дорогу:
поганая...
глазами стало красно, и он уже не слышал, как на него кричат, хватают - а
только бил, бил, бил, бил... Наконец справились, оторвали, оттащили в сторону,
придержали. Крик Артурчика перешёл во всхлипывания.
раскровяненное лицо и всё повторял: "Это нервный срыв, у мальчика нервный
срыв..."
спине - оказывается, окатили водой. Зло жглись плечи - там, где он стёр их
лямкой волокуши. В ушах шумело, иногда сквозь шум пробивался ненавистный голос
бывшего Вовочкиного отца - потому что не мог быть отцом Вовочки человек,
запросто предложивший выдать на смерть пана Ярека, не просто выдать, а самому
ловить и потом сдавать, пана Ярека, только за то, что пан Ярек вступился за
дочку...
полу, повела. Из-за спины долетело: "Елена Матвевна, вы только мальчика не
наказывайте..." Мать дёрнула плечом, и это движение отозвалось во всём
Артурчиковом теле.
неровным ступенькам - и, только втолкнув сына в комнату, обронила: "Сиди
здесь", - заперла дверь и ушла. Обратно, наверное. Или в обком. А таких
несознательных, как Артур, туда не пускают.
деревянными колоннами, зала и ощущать устремлённые на него взгляды. За те
несколько часов, что провёл он один в осиротевшей комнате, он не думал ни о
Спартаке, которого оставил в больнице без сознания, ни об Артёме, который и
вовсе был неизвестно где, ни об Олеге, который медленно превращается в незнамо
что... Он даже перестал быть Арамисом.
запрокинутое Сонюшкино лицо, он искренне, накрепко, всей душой поверил, что и
впрямь был свидетелем всего происшедшего.
"Правильно ты ему врезал... Я бы тоже хотела, да нельзя вот". Она была не то
чтобы весёлой, но на подъёме. Видимо, в обкоме всё решили как надо. Потом она
что-то пересчитала по пальцам, ушла на кухню, повозилась там. Вернулась с
набитым мешком.
умный человек, он понимает, чем всем нам грозит неправый суд...
должен будет признаться матери, что соврал. Что Олег с ребятами не на Свалке, а
совсем в другой стороне, что они со Спартаком ничего не видели, а просто хотят
выручить пана Ярека... и вдруг сообразил: а зачем? Мы просто пойдём по следам.
И догоним. Те с носилками, а мы налегке. Завтра точно догоним.
спину:
порядке. Вовремя вы успели. Паша странный человек, но сколько от него иной раз
пользы...
Главный запах был правильный. Это её корабль. И он движется. Если корабль
движется, значит, уцелел кто-то ещё...
болела так сильно, что боль казалась чем-то внешним, отделённым перегородкой.
Глаза целы, зубы целы. Шея цела. Руки тоже болят, но кости не повреждены. Руки
не связаны - значит, не плен. Грудь... не ощущается. Совсем. Будто там ничего
нет. Яма. Анестетик? Или выгорели нервы? Выясним позже... Наверное, второе -
всё-таки несколько выстрелов в упор. Дальше... Живот - цел. Ноги - целы.
эрхшшаа. Другой. Что же здесь происходит? Кто ведёт корабль?
кожа тёмная, серо-коричневая. Это он так дышит, и это от него так пахнет - с
оттенком перегретого железа...
помельче. Глаза их были закрыты. Возможно, они спали.
модифицирован. Потом рассмеялись про себя: ведь это, наверное, та самая
потерянная планета, которую нашёл командор Утта. Нашёл и...
- это дети. Дети, которые спят. То есть - эти базовые не враги мне и не считают
врагом меня.
дотянуться до пилотов.
смог поднять корабль.
поняла, что стонет, попыталась остановить, приглушить дурноту, но не смогла. В
глазах плыло - тошнотворно текло навстречу - красное с тяжёлыми фиолетовыми
звёздами.
холодное. В рот полилась вода. Она глотнула несколько раз, и её вырвало. Чужие
руки бережно придерживали её.
"Аптечку, дайте мне аптечку. Пожалуйста..." Как ни странно, её поняли. В
обуженном болью поле зрения она увидела знакомую коробку. Дрожащими руками
открыла. Помощников не было, наверное, их уже использовали... ну да, эта яма на
месте груди, на месте волновых ударов... Она разорвала пакет с активным гелем,
вывалила гель на ладонь и стала втирать в голову. Скальп занемел, начала
утихать боль - но вдруг пропали все силы. Тейшш упала на пол, рука деревянно
стукнула рядом - как мёртвая. Рвотную лужу кто-то из детей подтёр, кажется,
снятой с себя одёжкой. Потом другой осторожно дотронулся до головы и лёгкими
круговыми движениями продолжил втирать гель. "Благодарна..." - сказала она и
куда-то уплыла.
глаза, попыталась сесть. Села. Тут же повело, но подскочил ребёнок, подхватил,
стал что-то говорить, легонько нажимая ей на плечо и поддерживая под спину. Она
поняла, что её просят лечь, и легла. Корабль стоял рядом, открытый. Её
спасители сидели вокруг маленького костра. Над всеми ними нависала почти
Афанасьев Роман
Контровский Владимир
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Самойлова Елена