небу. Их полет привлек внимание Ребекки; она некоторое время
наблюдала за ними, гадая, что заставило их покинуть свое убежище.
Затем увидела поднимающиеся в небо клубы пыли и поняла, что к дому
приближается автомобиль. Почтальон? - удивилась она. Слишком рано.
Налоговый инспектор? Не дай Бог! Ребекка неохотно остановила
гончарный круг, поднялась со стула и подошла к окну.
подпрыгнуло от радости. Последний раз она видела дочь и внука на
Рождество. Она открыла дверь и направилась к белому домику,
стоявшему в стороне от мастерской, где остановился "Олдс". Рамона и
маленький Билли уже вышли из машины, но где же Джон? Когда Ребекка
увидела их лица, то поняла, что случилось что-то нехорошее. Она
перешла на хромой бег и заключила в объятия дочь, чувствуя, что вокруг
нее саваном обернуто напряжение.
взъерошила его волосы и сказала:
наглядеться! - Ребекка вынула из рта трубку и в восхищении потрясла
головой. - Рамона, ты прекрасна, как апрельский день! Твой вид ласкает
мой взгляд!
слезы.
за руку сына. На террасе лежала большая поленица дров для кухни;
рядом с домом, там, где лес был вырублен, находился колодец, а на краю
леса стояла коптильня. В комфортабельном, но бедно обставленном
доме на кухонной отапливаемой дровами печке Ребекка вскипятила
ароматный сассафрасовый корень.
стоит на гончарном круге. Сбегай, посмотри на нее и скажи мне, что ты
думаешь по поводу того, в какой цвет ее надо покрасить.
мастерской, с ее необузданными красками и формами. Рамона села за
кухонный стол с чашкой чая, и Ребекка тихо обратилась к ней:
Билли, но теперь силы оставили ее. Она дрожала, всхлипывая, а ее мать
гладила ее по шее и плечам, стараясь снять напряжение. Рамона начала с
трагедии Букеров и закончила событиями этого утра.
клуб голубого дыма.
наилучшими пожеланиями? Это все не потому, что он видит зло в тебе
или в Билли, а потому, что он перестал понимать, что плохо, а что
хорошо. Все, чего он боится или что заставляет его думать, кажется ему
черным, как адская кочерга. Проклятье, девочка! Я знала, что все так
получится... я наверное болтаю, как любая другая бабка, да?
семье и без того было слишком много мучеников. Итак: ты пошла на
проповедь этого Фальконера и подумала, что это ОН, так?
что ты меня совсем не знаешь. Как я жалею, что пошла туда! Какая же я
дура!
разговаривала с Билли?
будет слишком. Прошлой ночью... нечто, что, он думал, было его отцом,
пришло время за ним и отвело его на дорогу, где его чуть не раздавил
грузовик.
видеть, но может не обладать способностью понимать, что видит, или
способностью помочь. Наша семья была полна как хороших, так и
червивых плодов. Были, конечно, те, кто не в счет, вроде твоего прадяди
Николя К. Хэнкока, ставшего королем мошенников, торгующих духами,
которого пристрелили за передергивание в покер. Потом, твоя
прапрабабушка Руби Стиил, основавшая в Вашингтоне организацию по
изучению загробной жизни. Я говорю тебе это все вот к чему: если Билли
лишен способности помогать, то и видеть ему ни к чему. Если он не
сможет двигаться вперед, он двинется назад. Для этого у него достаточно
крови белого человека, Рамона.
начал там, в подвале.
недостаточно силен, если у него нет врожденной способности понять его,
то ритуал может повредить ему. Мне было пятнадцать лет, когда отец
провел со мной этот обряд; тебе было шестнадцать. Мальчику только
десять. Я слышала только об одном человеке, вступившем на путь в
столь раннем возрасте: Томас К. Коди, живший в начале девятнадцатого
века. Интересный человек. Говорят, что наш Старый Враг настолько
ненавидел его, что поднял его труп из могилы и бродил в его обличье с
ножом в одной руке и топориком в другой. Томас и эта штука боролись
на краю утеса в течении двух дней, пока на свалились вниз.
Враг показал нам еще не все свои трюки. Изменение образов для обмана
только часть их.
сказала Рамона. - Я хочу объяснить ему, что собиралось убить его
прошлой ночью.
знаешь это, не так ли?
вымазанными в глине руками. Он держал довольно большую сосновую
шишку, надеясь, что она понравится бабушке.
собой и посмотрела в глаза Билли. - Как ты смотришь на то, чтобы
остаться здесь на несколько дней?
высокая ваза.
Красной. Темно-красной, как кровь чокто.
удовлетворения, - я об этом не догадалась.
18
руках лампу, бросающую бледно-золотой отсвет не стены. Через
открытое окно доносился похожий на звук циркуляционной пилы
стрекот цикады, сидящей в листве дуба, то утихающий, то снова
усиливающийся в полночной тишине. Билли показалось, что он
чувствует запах дыма.
стулу, на спинке которого висела одежда мальчика. В кармане джинсов
лежал кусочек угля, который она внимательно осмотрела, когда Билли
показал ей его; вечером она покрыла его щелоком, чтобы он не рвал
карманы и не смог порезать Билли руку своими острыми гранями.
оделся. Он ощущал тяжесть в животе, и чувствовал, как тот
переворачивается. Билли испугался, что его снова стошнит. Он не знал,
что с ним произошло; после ужина, состоящего из овощного супа и
куриных крылышек, бабушка дала ему кружку чего-то черного и
маслянистого, вкусом напоминающего патоку. Она сказала, что это
нужно для того, чтобы сохранить его организм "правильным", однако
через двадцать минут он был на улице, выдавливая свой ужин на траву.
Его рвало до тех пор, пока в желудке ничего не осталось, и теперь он
чувствовал легкость в голове и слабость.
Грабб Джеф
Орлов Алекс
Пехов Алексей
Бажанов Олег
Прозоров Александр
Майер Стефани