бы уже отошел в лучший мир, - он с сомнением посмотрел на Каррераса. - Я
думаю, его можно переносить. Только боль будет ужасной.
рас. Конечно, не его кость была раздроблена. Он уже и так целую минуту
пробыл добрым самаритянином, и нагрузка оказалась ему непосильной. -
Мистер Картер выкарабкается.
7. Среда. 20.30. - Четверг. 10.30.
обращению, которому подвергся по пути в лазарет. Лазарет находился по
левому борту на две палубы ниже салона. На втором трапе один из тащивших
меня парней поскользнулся, и дальнейшие события вплоть до пробуждения на
койке прошли мимо моего угасшего сознания.
считаясь с затратами. Большая комната, двадцать на шестнадцать футов, с
привычным на корабле персидским ковром во весь пол и стенами пастельных
тонов была украшена настенными фресками, изображавшими плавание, водные
лыжи и тому подобные спортивные развлечения счастливых обладателей креп-
ких мускулов и несокрушимого здоровья - ловкая выдумка, будившая у любо-
го, имевшего несчастье попасть на одну из трех коек лазарета, настоя-
тельное желание встать на ноги и выбраться оттуда как можно скорее.
Только сами койки, стоявшие изголовьями к иллюминаторам, выпадали из ан-
самбля: это были обычные металлические больничные койки, единственная
уступка вкусам оформителя заключалась в том, что они были выкрашены той
же краской, что и переборки. В дальнем от двери конце комнаты стоял стол
старины Марстона с двумя стульями, ближе к двери вдоль внутренней пере-
борки - складная кушетка, предназначенная для консультаций пациентов и
несложных хирургических операций. Дверь между столом и кушеткой вела в
два меньших помещения: амбулаторию и зубной кабинет. Я знал это, пос-
кольку совсем недавно промучился три четверти часа в зубоврачебном крес-
ле, пока Марстон обхаживал мой сломанный зуб. Воспоминание об этом собы-
тии я сохраню до конца своих дней.
дальше боцман, а я в углу, напротив стола Марстона. Все мы лежали на
клеенчатых подстилках. Марстон стоял, наклонившись над средней койкой,
изучая коленку боцмана. Рядом с ним, держа поднос с инструментами, там-
понами и бутылками, содержащими некие жидкости, стояла Сьюзен Бересфорд.
Она показалась мне очень бледной. Я слегка удивился, увидев ее здесь. На
кушетке сидел молодой человек, щетины которого давно не касалась бритва.
Он был одет в зеленые брюки, зеленую, покрытую пятнами пота рубашку с
погонами и зеленый берет. Мечтательно прикрыв глаза, он рассматривал,
как поднимается спиралями к потолку дым от зажатой в углу его рта сига-
реты. В руках держал автомат. Неплохо было бы узнать, сколько людей и с
каким количеством автоматов несли караул по всему. "Кампари". То, что на
охрану трех продырявленных калек вроде меня, Макдональда и Буллена был
выделен этот молодец, говорило либо о больших людских резервах Каррера-
са, либо об его исключительной предусмотрительности. Возможно, и о том,
и о другом.
то это и на самом деле так. - Я думала, я... Как вы себя чувствуете?
ляясь. - Когда имеешь дело с такими ранами, необходим помощник. Да будет
тебе известно, Джон, что медицинские сестры обычно бывают женского пола
и по возможности молодые. У нас на "Кампари" только две представительни-
цы этой категории людей. Мисс Бересфорд и мисс Харкурт.
метил я, пытаясь представить себе очаровательную актрису в жизненной ро-
ли Флоренс Найтингейл, но воображение мое отказалось справиться с такой
абсурдной задачей. Я даже не смог представить ее в этой роли на экране.
Ты потерял много крови и очень ослаб. Пожалуйста, береги силы.
Аномально толстый череп, так бы я сказал. Он его и спас. Сотрясение, ко-
нечно, но трещины, я думаю, нет. Трудно говорить без рентгена. Дыхание,
пульс, температура, давление - никаких симптомов серьезных травм мозга.
Меня беспокоит его нога.
восстановишь. Сухожилия порваны, берцовая кость сломана. Нога распилена
пополам. Должно быть, несколько пуль попало. Проклятые убийцы!
осколки, что смог найти. Кости либо надо сращивать, и тогда нога станет
короче, либо металлические шины. Одно я могу сказать твердо: колено это
он никогда больше не согнет.
ности в медицине, он был все же славным стариком. - Теперь твоя очередь,
Джон.
рел на охранника. - Эй, ты. Да, ты. Где Каррерас?
вер и растер его каблуком. Лорда Декстера хватил бы удар при виде этако-
го. - Не мое дело знать, где сеньор Каррерас.
занимало, где находится Каррерас.
дважды. Одна пуля прошла навылет - через плечо, разорвав грудную мышцу.
Другая попала в правую половину груди чуть пониже, сломала ребро, а по-
том, наверно, пробила легкое около верхушки. Пуля застряла в теле, почти
наверняка поблизости от лопатки. Мне придется оперировать, чтобы извлечь
ее.
тело лежащего без сознания Буллена, мне сделалось дурно. Я проглотил
слова, чуть не сорвавшиеся далее с моего языка, и продолжал: - Опериро-
вать? Вы берете на себя огромную ответственность, вы рискуете на всю
жизнь испортить свою профессиональную репутацию.
доктор.
операция, доктор Марстон. Без ассистентов, без обученных медсестер, без
компетентного анестезиолога, без рентгена, а вдруг вы вынете пулю, кото-
рая закупоривает смертельную рану в легком, плевре или еще там где-то.
Кроме всего прочего, пуля могла и отклониться, - я глубоко вздохнул. -
Доктор Марстон, не могу выразить, как я уважаю вас и восхищаюсь вами за
одну только мысль оперировать в таких невозможных условиях. Но вы не бу-
дете рисковать. Доктор, пока капитан не в состоянии исполнять свои обя-
занности, я командую "Кампари". По крайней мере номинально, - добавил я
с горечью. - Запрещаю вам брать на себя ответственность за исход опера-
ции при столь неблагоприятных обстоятельствах. Мисс Бересфорд, вы свиде-
тель.
ожиданно он помолодел лет на пять. - Действительно, ты, наверно, прав.
Но мое чувство долга...
первой мировой носит в груди пулю и держится молодцом.
лять человеку такое облегчение. - Так что, дадим шанс природе?
оставался шанс выкарабкаться. Я чувствовал себя так, будто только что
спас человеческую жизнь. Устало пробормотал: - Вы были правы, доктор.
Боюсь, я заболтался. Налейте мне, пожалуйста, воды.
пью, и участливо спросил: - Лучше теперь?
зать что-то, но слов не было слышно. Встревоженный Марстон поднес ухо к
моим губам, пытаясь разобрать, что я говорю, и я прошептал медленно и
ясно: - У меня бедро цело, сделайте вид, что оно сломано.
рот, но вовремя прикусил язык. Старина вовсе не был таким уж тугодумом.
Он кивнул головой и осведомился:
мое было не так плохо, как представлялось при первом взгляде на окровав-
ленную ногу. Одна пуля прошла навылет, а рваные раны на бедре от двух
других были неглубоки, хотя и обильно кровоточили. Все время своей рабо-
ты доктор Марстон, не закрывая рта, комментировал для охранника глубину
и серьезность моих ранений, и худо бы я себя почувствовал, не знай, что
все это - бойкое вранье. Охранника он, несомненно, должен был убедить.
Очистив и перевязав раны - пытку эту я стоически перенес, не желая виз-
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Жюль Верн
Лукин Евгений
Березин Федор
Контровский Владимир