покрылись хрустящим льдом, а звуки стали звонкими, гулкими.
которых они должны были поймать, двумя западенками и тайником на плечо, он
взял пои мышку маленькую клетку, где прыгала синичка "пухлячок", и мотнул
головой.
воздухе... и хлопнулся на бок.
приятелем.
остановки пришлось семенить ногами. Особенно скользко было на брусчатой
мостовой, и без того отполированной шинами колес.
прошли внутрь вагона и удобно устроились возле окна. Ехать далеко, через
весь город.
знакомый свист снарядов, а затем и глухие удары.
моста, куда летели снаряды.
женщина, ни к кому не обращаясь.
мужчина.
вокзала, вожатый дал звонок и включил мотор.
красивый...
ожидании своего часа стоял он прислонившись к гранитной стенке набережной.
Шмидта виднелись мачты и башни могучего крейсера. Военные корабли стояли
здесь, в центре города, с осени сорок первого года и ждали. Ни двигаться, ни
даже развернуться без посторонней помощи на Неве они не могли.
немного не доходя до Фонтанки, почему-то остановился. Подождав минуты две,
ребята вышли из вагона. Все равно нужно было пересаживаться на четвертый
номер.
всех сортов, лошади. Впереди что-то случилось и застопорило движение.
устремились к Литейному. Было ясно, что транспорт стоит не из-за аварии" тем
более что до слуха доносилось низкое рычание мощных моторов.
колонна танков. Это были большие, новые, неуклюжие на вид машины, с длинными
стволами пушек. Они стояли на Литейном, как и трамваи на Невском, друг за
другом и глухо урчали. Люки были открыты, и оттуда высовывались головы
танкистов в черных кожаных шлемах. В ответ на улыбки стоящих на тротуаре
людей молодые танкисты махали рукой, выкрикивали какие-то слова, но за шумом
моторов разобрать их было невозможно.
красным флажком. Очередная машина, получив разрешение, оглушительно рычала и
двигалась вперед. Дойдя до середины проспекта, танк заворачивал на Невский,
но вдруг начинал кружиться на одном месте.
умудрялись сделать по три, а то и четыре полных оборота. На всех углах
стояли ленинградцы и с явным удовольствием наблюдали это зрелище. Их
привлекала мощь грозных машин, непонятно откуда появившихся в городе. Здесь
танки беспомощно "вальсировали" на каменной мостовой, а в поле, впившись
гусеницами в землю, они двинутся вперед на врага.
"птицеловы" смотрели на танки до тех пор, пока регулировщик не поднял
флажок. Милиционер взмахнул палочкой, разрешая двинуться скопившемуся на
Невском транспорту. Ребята спохватились и, перебежав улицу под самыми
колесами какого-то грузовика, на ходу вскочили в четвертый номер трамвая.
стоявшие танки.
миновал перекресток и колонна скрылась за домами.
не видно. А пушки здор-р-ровые...
каждой минутой разрывы становились все глуше. Немцы стреляли куда-то в район
Финляндского вокзала. Может быть, им сообщили по радио о прибывших танках, и
они старались накрыть их огнем своих дальнобойных батарей.
перешли мостик через канал и попали в совершенно другой мир. Каменные дома,
асфальт, вывески, машины, которые они только что видели из окна вагона,
отступили и казались здесь чем-то далеким, ненужным...
живут!..
давно заметил, что на кладбищах им нравится расти. Удобрения много.
Азот, суперфосфат...
нравились кресты, памятники, склепы, могучие деревья, кустарники. Все это
гармонировало между собой, создавало какое-то новое настроение, а почему,
зачем да для чего... Только голову морочить.
Трифоновым, была проста. Вот тропинка, поворот, белый крест. Там
кустарник... Все верно. Где-то здесь нужно поставить западенки, а там
тайник.
"Зачем сюда пришли, голубчики? Идемте-ка со мной!"
Саша, но вдруг остановился, поднял палец и вытянул шею.
ничего, кроме шума ехавшей за складами машины, не услышал. - Жуланы... -
зашептал Сашка. - Целая стая.
слышит... Ого! А это лазоревка... Давай скорей! Пухляк ее приманит.
намеревается развязывать мешок.
тропинку, "птицеловы" углубились в заросли и здесь, между двумя склепами,
нашли удобное место.
многому у него научиться. Но сейчас голова его была занята совсем другими
мыслями, и он мало интересовался тем, куда ставить западенку, как ее
настораживать, как расчищать место для тайника. Не слушая Сашкины пояснения,
он механически помогал. Держал, когда надо было что-нибудь держать, вбивал
колышки, а сам смотрел "во все глаза". Тропка через кладбище находилась в
стороне, но идущие по ней люди были хорошо видны. Прошла женщина, затем двое
мужчин, снова женщина, а сзади ее старуха. Никто из них никуда не
сворачивал.
устроились между склепами. Сидели тихо, неподвижно, прислушиваясь к
доносившимся отовсюду звукам. Степа слышал голоса изредка проходивших по
кладбищу людей, глухие удары артиллерийской стрельбы, шум и гудки бегущих по
Шлиссельбургскому шоссе машин, далекие свистки паровоза. Саша ничего этого
не слышал. До его слуха доносились только птичьи голоса. Две синички в
разных концах кладбища без умолку перекликались, но "пухляк", посаженный для
приманки, почему-то упорно молчал. Стайка снегирей куда-то исчезла, и, как
ни вслушивался Сашка в окружающую тишину, не мог обнаружить их характерного
свиста.
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Орловский Гай Юлий
Никитин Юрий
Орлов Алекс
Мурич Виктор