- В прошлую нашу встречу, Виктор Владимирович,- сказал Люппо деловито,
отстранив Машу и войдя в комнату,- я обещал, что подумаю над вашим
предложением. Так вот, я готов его принять
- Видите ли, у нашей Церкви начались неприятности с властями, и мне бы
хотелось, чтобы авторитетный ученый написал письмо в ее защиту
будто занял весь кабинет
власти, славы?
- Ни того, ни другого, ни третьего,- ответил Борис Филиппович, откинувшись в
кресле.- Ко мне приходят, простите за дерзость, труждающиеся и обремененные,
психически неустойчивые, мечущиеся люди. Потенциальные маньяки,
несостоявшиеся убийцы, закомплексованные, неуверенные в себе, неудачники,
жертвы насилия и обмана и инвалиды. Я даю им деньги, крышу над головой, даю
работу и еду. Я даю им смысл жизни, наконец
- Эти люди все равно обречены. Не я, так кто-то или что-то другое их погубит
- наркотики, алкоголь, кришнаиты. Я очищаю город и спасаю погибающих, до
которых никому нет дела. Если посчитать, сколько убийств, самоубийств и
изнасилований я предотвратил, то мне можно поставить памятник. Меня же
обвиняют черт знает в чем, не зная и капли правды. Мои оппоненты не
понимают, что всякие гонения и преследования бессмысленны. И тем делают
только хуже. Нас вынуждают к тому, чтобы мы ушли куда-нибудь в тайгу, куда
нет никаких дорог и где никто не будет вмешиваться в наши дела
покинуть?
- Где начнется новая цивилизация, и я готов позвать вас в союзники
Борис Филиппович зажег трубку
сделалось дурно.- Вы не могли бы воздержаться от курения?
- Странно, что вам не нравится этот запах. Отличный голландский табак. И еще
более странно, что вам не нравится моя идея. Я практически у вас ее
позаимствовал
судьбы и новоявленный лесной фюрер, провозглашающий себя Христом,- при чем
здесь я?
- Но не ваша ли эта мысль, что чрезмерная свобода, то есть безграничность,
вредна? Не вы ли писали о красоте иерархии, красоте служения, ограничения,
отказа от удовольствий и необходимости добровольного подчинения одного
человека другому ради общей цели? Не вы ли говорили о том, что культура
существует там, где существуют границы? А теперь отворачиваетесь от меня,
всего-навсего претворяющего ваши мысли на практике?
- Вы ничего не поняли! Я вовсе не имел в виду, что нужно подчинять всех воле
одного!
- Ну, это как посмотреть
отвратительно, под какими бы лозунгами оно ни проводилось
сейчас таковую сыщете? Кроме нас с вами, никого не осталось
просто неприятности - вы в тюрьму пойдете
теперь не интересует? Вы себе дочку нашли. Но должен заметить, Виктор
Владимирович, что вам катастрофически не везет на детей. Сын у вас наркоман,
а, так сказать, дочка - вокзальная проститутка
завтрашнего вечера я вам представлю наглядное доказательство своих слов
- Посмотрим, что вы скажете завтра
дитя, все хорошеешь. Скоро я тебя приглашу, и ты нам попозируешь в одном
красивом спектакле
не выдержит
Глава VI. Искушение
Уже много часов Колдаев лежал без движения и видел в окошко лишь краешек
стены соседнего дома и ржавую крышу. Боль отпускала его только тогда, когда
уставала сама. Отдохнув, она принималась терзать скульптора с новой силой
участкового врача как лицу непрописанному ему не могли, и Илья Петрович
пригласил частного
- Только обезболивающее,- сказал меланхолично юный доктор, засовывая в
карман плаща конверт с гонораром.- И посильнее
ухаживал, но теперь дворник ушел на несколько часов, и Колдаев читал
псалтырь
мене,- шептали его пересохшие губы.- Яко стрелы твои унзоша во мне, и
утвердил еси на мне руку Твою. Несть исцеления в плоти моей от лица гнева
Твоего, несть мира в костех моих от лица грех моих. Яко беззакония моя
превзыдоша главу мою, яко бремя тяжкое отягощеша на мне"
до конца, весь день сетуя хождах. Сердце мое смятеся, остави мя сила моя
отдалече меня сташа и нуждахуся ищущии злая мне глаголаху суетная и
льстивным весь день поучахуся"
Колдаев повернулся, и в глазах у него помутнело. Перед ним стоял
Божественный Искупитель
удовлетворенно
- Считай, что я сентиментален. Я хочу посмотреть на тебя последний раз и
утешить. Столько лет ты делал надгробия другим, кто же сделает тебе? Вряд ли
у этого блаженного дворника хватит денег. Но не беспокойся, умирай спокойно
высшему разряду и, если только душа, как уверяет нынешняя наука, бессмертна,
сможешь убедиться, что я не обманул. За это я попрошу всего-навсего об одной
вещи
мои похороны
следовательно, не возбраняют приходить. И потом, неужели ты меня, а не свое
непомерное тщеславие считаешь всему виною?
- Не мучайте меня. Я расплатился за все сполна
давала тебе шанс, а ты не захотел его использовать. Вместо того чтобы стать
Художником и сделать то, чего не делал до тебя никто, ты позорно сбежал. И
теперь подохнешь в дерьме никому не нужный
вы - соблазнитель малых сих, вы не расплатитесь за грехи никогда
спор. Отдай фотографии, и я сразу же уйду
- Какая она, к черту, святая? Обыкновенная смазливая девица, про которую Бог
знает что нагородили. Где фотографии?
- Я их уничтожил
высохшую руку
белье
захрипел. Лицо его сделалось невообразимо желтого с оттенком коричневого
цвета, он жадно открывал рот и тяжело дышал
поступь Катерины, зашумели дети. Он дождался, пока все стихнет, и
выскользнул из комнаты
Божественного Искупителя никто не видел, но в подворотне он столкнулся нос к
носу с Ильей Петровичем. Дворник отвернулся и сделал вид, что не узнает его
- Что это с вами, голубчик мой? Вы поверили бредням больного человека? Бог с
Круз Андрей
Пехов Алексей
Посняков Андрей
Смит Кордвейнер
Смоленский Вадим
Маккэфри Энн