лука и возил на велосипеде в лес (и как они там один раз надолго
заблудились). Журка - про "витязей", про то, как в раннем детстве
сочинял стихи и как был канатоходцем в цирке, который ребята устро
или у них во дворе, в Картинске (два дня голова гудела, думали, что
сотрясение). Он так весело всегда рассказывал! Переносицу сморщит и
сам над собой посмеивается...
му, что тут Журка... Иногда, застеснявшись таких мыслей, Иринка го-
ворила капризно:
снится.
вала.
Журка, ты устал?
настроение.
ствием:
ся. Тогда она тоже начинала смеяться, но сперва говорила Журке:
луслове. Остановился. Кринка даже испугалась: он с непонятным лицом
смотрел куда-то в сторону. Потом бросил у ее ног свой портфель и
закричал:
бега. Так бегут к маме, которая вернулась домой из долгой поездки.
Правда, он все же не стал обнимать, в последний момент затормо зил,
остановился перед женщиной, сказал с радостным придыханием:
перевели, вот и я... Теперь я опять студентка.
в институте. А то ведь что получалось! Три года проучила вас, а по-
том отбирают, потому что после училища можно работать только в на-
чальной школе... А я больше так не хочу. Пускай с первого класса по
десятый... Ох, Журавлик ты мой, как я рада тебя видеть!
не замурлыкал от удоволь ствия. В самом деле!
трех шагах. Журка наконец огля нулся на нее.
парте... Иринка, это Лидия Сергеевна. Ты знаешь, я рассказывал.
очень показывать досаду. А досада была оттого, что Журка так стреми-
тельно забыл про все на свете (и про нее, про Иринку), бросил порт-
фель, кинулся как сумасшедший. И еще оттого, что Лидия Сергеевна бы-
ла совсем не такой, какой представляла ее Иринка. Невысокая, даже
низенькая, толстоватая, с несовременной приче ской - какие-то рыже-
ватые кудряшки.
Я недалеко живу, на улице Кирова.
Сказал огорченно:
обязательно! Скоро!..
щались.
вался куда-то...
что она красавица, а она...
будто что-то хорошее вспомнил. -Тут даже глупо так говорить...
она есть, вот и все...
понимаешь...
но Журка перебил:
тил внимание. Он слишком радовался встрече с Лидией Сергеевной. В
самом прекрасном настроении он прибежал домой и с таким же настрое-
нием через час отправился к Иринке.
сказала:
понимаю!
думал, что ее голос очень похож на голос Веры Вячеславовны.- Опять у
него с выставкой... Совсем уже назначили, а теперь переносят на бу-
дущий год... Ну, он расстроился. Сидит, ругает киношников. Если уж
он начал про киношников, значит, не до работы ему. Как бы опять
сердце не заболело. Зимой и так целый месяц в больнице лежал...
свои картины с экрана срисовывают.
ны, выберут подходящий кадр - и у себя в мастерской на экран через
фильмоскоп. А потом обводят, раскрашивают. Раз, два - и картина го-
това. Можно хоть во всю стену...
не обманывает. И всегда говорит, что думает. Как с размаха... Мама
его за это сколько раз ругала...
кто тут может помочь?
у кого их не бывает? К тому же слышал об этом он лишь намеками и не
очень тревожился.
к работе. И не верилось, что когда-то он бывает не таким.
ра, который вот-вот взмахнет палочкой и начнет озорную музыку. Он и
кистью взмахивал, как дирижерской палочкой. У него были длинные
пальцы и узкие загорелые запястья. И была в этих тонких руках боль-
шая сила. Однажды Игорь Дмитриевич взметнул в воздух Журку, чтобы
поставить на качели, и Журка зажмурился от неожиданного ощущения:
показалось, что его под хватили руки деда.
риевич тоже засмеялся. Волосы у него с густой сединой, а лицо совсем
не старое. Оно было красивым и могло бы показаться строгим, если бы
не рот. Большой улыбчивый рот словно вырезан из какого-то веселого
портрета и не очень точно, чуть наискосок, приклеен на лицо Игоря
Дмитриевича. Это рот доброго мальчишки. Впрочем, не только мальчиш-
ки. Потому что у Иринки были такие же губы и такая же улыбка (если,
конечно, Иринка не дулась).
Пехов Алексей
Посняков Андрей
Никитин Юрий
Посняков Андрей
Земляной Андрей
Посняков Андрей