Чтение 26–й страницы книги ~Трое с площади Карронад~

Женька засунул снимок в портфель, потом глянул мимо Славки, поскучнел
и отошел в сторону. Славка оглянулся и сразу забыл про Аверкина: сзади
стоял Тим.

-- Тим, привет!

Тим улыбался.

-- Здравствуй! Я твою заметку читал... Покажешь Артемку?

-- Конечно. После уроков, ладно? А то все опять набегут...

Тим увидел фотографии.

-- Это Савин снимал? Мастер... -- Он помялся и спросил: -- У тебя
всего две карточки?

Славка вздохнул:

-- Возьми одну, если хочешь. Только что здесь хорошего?

-- Все хорошее. Ты и Артемка...

После уроков Славка и Тим ушли в глухой уголок школьного двора --
между забором и гаражом. Тут Славка и познакомил Тима с Артемкой.

Тим сел на перевернутое мусорное ведро, посадил Артемку на заляпанное
веснушками колено, покачал его. Улыбнулся ему. И сказал про лупоглазую
Артемкину морду:

-- У него лицо умное.

Славка засмеялся.

-- Нет, правда, -- сказал Тим. -- Он так смотрит, будто заговорить
хочет.

Ну что же, Тим был прав. Иногда и Славке казалось, что Артемка может
разговаривать.

Тим спросил:

-- А откуда у него эта награда? На снимке ее нет.

К зеленому Артемкиному комбинезону был приколот маленький значок --
синяя стеклянная капля с золотистым якорьком внутри.

Славке стало неловко, но он ответил честно:

-- Женька Аверкин ему подарил. Сегодня мы сидим на географии, а он
вдруг дает: "Возьми для Артемки..."

Тень скользнула по лицу Тима, но он тут же улыбнулся:

-- Хороший значок.

Славку не успокоила эта улыбка.

-- Тим... А что у вас с Женькой? Поссорились, да?

Тим покачал головой. Почесал у Артемки за ухом, подбросил его в
воздух, опять усадил на колено и наконец ответил:

-- Нет, мы не ссорились. Просто нам теперь... говорить не о чем. Я
его тогда на "Сатурн" звал, а он не захотел. Ну и... все.

-- Да? Я не знал, что он трус, -- подавленно сказал Славка.

-- Аверкин не трус, -- возразил Тим. -- Он, наверно, решил, что у
меня это просто так, фантазия. Не поверил, что я по правде все это
задумал.

-- Теперь он, как увидит тебя, виноватый делается...

Тим пожал плечами, словно хотел сказать: "Я здесь ни при чем". Славка
нерешительно спросил:

-- Может, вы еще помиритесь?

-- А зачем? Это когда друзья поссорятся, они могут мириться, а мы...
так. Просто мы летом в одном лагере были. До этого почти не знали друг
друга, а там оказались в одном отряде. Спали рядом, разговаривали по
ночам... Я тогда думал, что он все понимает...

Славка хотел взять у Тима Артемку.

-- Давай снимем значок.

-- Зачем? Это как-то нечестно... Слушай, разве Аверкин думает, что я
на него злюсь?

-- Не знаю. Я с ним про тебя не говорил. Просто я заметил...

-- Аверкин рисует хорошо, -- вдруг сказал Тим. -- Он в лагере первый
приз получил на выставке рисунков.

-- Да, -- грустно согласился Славка. -- Помнишь, у меня в комнате
картинка, где я первоклассника на плечах таскаю? Это он рисовал...
Тим...

-- Что?

-- А почему ты к Женьке пошел насчет "Сатурна"? У вас в классе разве
нет... ну, таких, с которыми можно...

Тим опять покачал на колене Артемку, помолчал и ответил с еле
заметной досадой:

-- У нас хорошие ребята, но они не пошли бы. Тоже сказали бы, что это
глупости... Знаешь, Славка, считают почему-то, что у меня в голове
только несбыточные планы.

-- Кто считает? -- возмутился Славка.

-- Многие. Даже мама иногда... Мне поэтому и за "Сатурн" не очень
попало. "А, это опять Сель! Ну конечно, он всю жизнь чудит!" Одна Куин
Лиза по-настоящему злилась, а остальные для вида. Даже на совете
дружины... Ты сам видел. Ни один человек всерьез не верит, что я мог
увести баркентину от пирса.

-- Но ведь мог...

-- А они не верят... Думают, что в голове у меня завихрения.

-- Тим... А почему так? Это же неправда!

-- Не знаю, может быть, и правда. Это еще с первого класса пошло. Мы
тогда школьный забор изукрасили.

-- Как?

-- Всякими картинками... По телевизору передача была про Польшу, и
показали, как там ребята на улицах рисуют. Если где-нибудь стройка и
ставят временный забор, им специально дают краски: рисуйте на досках что
хотите. Чтобы веселее было. Вот я гоже решил: зачем нам в школе белый
забор? Подговорил ребят, мы целую неделю масляные краски собирали, а
потом пришли рано утром и такую роспись устроили! Корабли, ракеты,
слоны, пальмы!

-- Здорово влетело?

-- Мы не только забор, мы еще себя расписали, как индейцы. Конечно,
шум был. Вместо уроков целый день олифой и скипидаром отмывались.

-- А рисунки замазали?

-- Нет, директор не дал. Их только через год закрасили, когда ремонт
был... А про меня с тех пор и привыкли говорить: одни фантазии пустые в
мозгах...

-- Они же не пустые, Тим. Ты же все делаешь, как задумал. Рисунки
сделал. И на "Сатурне"... Ты не виноват, что не удалось.

Тим протянул Славке Артемку и сказал с зелеными искрами в глазах:

-- У меня и еще кое-что есть на совести. Потом расскажу... Ну что,
идем по домам?

-- Увидимся сегодня?

-- Конечно! Я к тебе приду. Я Артемке "куриного бога" принесу, чтобы
на шее носил.

-- Это такой камешек с дыркой?

-- Да. Видел такие?

-- Только слышал.

-- Из них амулеты делают... Знаешь, Славка, значок -- хорошо, но он
из магазина все-таки. А "куриный бог" -- настоящий морской подарок.

Тим прибежал через два часа. Дома он переоделся, и опять на нем
весело полыхала оранжевая рубашка. Но сам он казался смущенным.

-- Не нашел я этот камешек. Все перерыл... Славка, поехали к морю! Я
там знаю место, где людей мало, а камни такие, как надо. Сразу найдем.

...Место, о котором говорил Тим, оказалось маленьким каменистым
пляжем на плоском берегу Карантинной бухты, недалеко от развалин
древнегреческой крепости. По развалинам, среди одиноких белых колонн и
заросших остатков башен, бродили туристы. Славка тоже рванулся туда, но
Тим сказал:

-- В другой раз. Там надо целый день ходить, а сегодня мало времени.

День был тихий и солнечный. Славка и Тим искупались в прогретой воде
бухты. Славка немного боялся маленьких прозрачных медуз. А Тим говорил,
что надо привыкать: моря без медуз не бывает.

Артемка в это время сидел на ржавом буйке, выброшенном на берег. Ждал
друзей. Его принесли сюда не в портфеле, а просто так, взявши за уши:
Тим держал за одно, а Славка за другое. Славка сначала опасался везти в
автобусе и тащить по улицам Артемку открыто. Думал, что все будут
оборачиваться и смеяться. Но Тим сказал:

-- Что особенного? Идут люди, несут зайца. Кому какое дело?

И правда, почти никто не обращал на них внимания и уж совсем никто не
улыбнулся...

Когда искупались, пошли искать "куриного бога". Нашли быстро. Круглый
белый камешек со сквозным отверстием. А еще Славка нашел две ржавые
автоматные гильзы, маленькую завитую ракушку -- очень красивую -- и
трезубец от подводного ружья, которым тут же пропорол карман и
расцарапал ногу.

Тим продел в отверстие камешка припасенный заранее шнурок.
Торжественно повесил украшение на Артемку.

-- Носи. Ты заслужил... Заслужил он, верно. Славка?

Славка кивнул. А Тим спросил:

-- Давно он у тебя живет?

-- Давно. Мне четыре года было, когда его купили. Случайно в каком-то
киоске... Я им почти не играл тогда, забросил через несколько дней. Он
валялся в старом чемодане. А потом мы стали переезжать, и мама начала
ненужные вещи выкидывать. Его тоже хотела... А он лежит, лапы растопырил
и смотрит так жалобно... Ну, я как-то... в общем, не по себе стало.
Думаю: "Ему, наверно, обидно. За что его на помойку?" И вцепился. Мама
говорит: "Большой уже, семь лет, а за всякую рухлядь цепляешься". А я не
отдал, в ранец засунул. Так он и живет у меня вместе с учебниками...

-- Ну и правильно.

-- Знаешь, Тим, это, может, смешно, только я с ним иногда