шу сквозь строй прогнать?! Сам натерпишься, на человеческое мясо глядя
да крику этого воплю наслушавшись - после три дня в ушах стоит... А те-
перь за это ни сочувствия, ни благодарности. Все русское без разбора ху-
лят. Мужиков жалеют, а слава русская им не дорога!
таться, солдат жалеть - врагу сдаваться. Хуманничать только начни! Сей-
час вы за человеческую жизнь трепещете, а случись, добьетесь своего, на-
ложите запрет человечью жизнь трогать - тут же начнете за здоровье тре-
петать, потом - всякой царапины бояться: ах, ах, нельзя же за славу ца-
рапинами платить! Одни трусы с бабами останутся!
ядовитые семена не только плодоносящие, но и ядовитые.
ков: он желал наконец внести ясность в фундаментальный вопрос: какая си-
ла позволила русскому народу сохранить себя, свой нрав и обычаи, под
монгольской плетью и бюрократическим шпицрутеном? Сам вопрос уже содер-
жал признание способности нравов сохранить какую-то независимость от го-
сударственных учреждений, в том числе, стало быть, и европейских, - и,
следовательно, был ренегатским по отношению к кружку Варвары Петровны.
Но Сабурову упорно прокрадывалось в голову, что у Варвары Петровны видят
в законах какое-то подобие философского камня, способного обращать навоз
в золото. Чиновник сделал глупое распоряжение - нужно издать закон, что-
бы впредь делал только умные; урядник избил мужика - издать закон, чтобы
больше не смел; если и этот закон не будет исполнен - издать следующий
закон о необходимости исполнять предыдущий - и так далее. "Отвыкнув от
всякой самостоятельности, люди привыкли ждать от законов того, что может
явиться лишь от их собственных нравов", - уже брезжило в его уме. И как
раз деяния узаконенные отличались особым масштабом бессердечия.
те, кого они мнут и корежат, тоже видят в них не людей, а детали. Так
вот она, разгадка: народ сохранил свою душу, свой характер потому, что
он не считал за людей тех, кому повиновался, воспринимал узаконенные
злодеяния, как неодушевленные стихии: как наводнение, пожар, засуху -
вот отчего душа народа не подвластна ни баскакам, ни бюрократам!
которая сама собой возникла из-за того, что здесь люди часто ходили по
своим надобностям) и остановился на мостике через речушку, которую пом-
нил с детства. Мостик тоже никто не приказывал строить: понадобился му-
жикам - они и построили. Под мостиком, тоже без всякого приказа, боро-
лась с течением всевозможная рыбешка, самостоятельно разыскивавшая себе
корм и каким-то чудом хранившая в себе стереотип, с которого окуни печа-
тают окуней, а плотва плотву.
собой собирается в облака, которые сами собой проливаются дождем... А
еще выше, в самой черной бездне живет почти невидимая космическая пыль,
которая сама собой складывается в гигантские небесные тела, которые сами
собой летят по никем не вычерченным заранее кеплеровским орбитам: всюду
клубится сложнейшая упорядоченная жизнь - и нигде нет управляющего цент-
ра...
вятся среди веков и тысячелетий всемирной технологии! Бедный Николенька
признавался, что наедине с природой им овладевает ужас и отчаяние от
своего бессилия и мимолетности перед громадностью и безразличием стихий.
Бедный, бедный... Ужасаться красоты и мудрости!.. Вот пень, обжитый му-
равьями, - никакому китайцу-косторезу не выточить такой замысловатый ла-
биринт - попробуй-ка усовершенствовать его, разумный царь природы! Вот
муравьишка, надрываясь, тянет сосновую иголку, и никак ему не одолеть
вершковый бугорок, - но тут подбегает на помощь другой муравьишка... Ви-
дишь, Николенька? А вон мужик, надрываясь, тянет бревно, но другой мужик
подхватил второй конец - вот из каких пылинок взаимопомощи складываются
миры. И не нужны этим мужикам ни роман, которым зачитывается "вся Рос-
сия", ни сто томов законоуложений с пятьюстами томов комментариев к
ним...
но мужики-то прекрасно замечали подобные оттенки, и скоро Сабуров приоб-
рел между ними репутацию блаженного. И Сабуров отнюдь не пришел в вос-
торг, когда это заметил. Приглядевшись, он увидел, что мужики очень вни-
мательны к тому, чтобы каждый вел себя как ему "надлежит быть": "Уже ес-
ли ты барин - так и будь барин, а если мужик - то и будь мужик". Ему по-
казалось даже, что непривычный покрой одежды или "неположенная" укладка
волос обесценивают в их глазах самое мудрое, благородное и доходчивое
слово. И в душе Петра зашевелилось весьма популярное в салоне Варвары
Петровны словечко "косность" - так мы именуем устойчивость вкусов и при-
вычек, которые нам не по душе. А когда он по вечерам начал упражняться в
прыжках с шестом, выбрав для этого гибкую жердь, цена его речей упала
окончательно - и словечко "косность" сделалось довольно частым гостем на
его устах. Но в прыжках он достиг незаурядных по тем временам результа-
тов, и проходившие мимо усадьбы старухи крестились, видя, в какую высь
взметывается молодой барин.
цом: вдоволь налюбовавшись, как сын играючи взлетает на крышу флигеля,
отец понял, что перед ним мальчишка, а на мальчишку не стоит сердиться
за его направление. Поэтому, вступив в прения с сыном сначала как бы из
снисходительности, Николай Павлович иногда забывался даже и до горячнос-
ти. А Петр за всякой горячностью угадывал какую-то правду...
впервые в жизни - принялся за дело, которое нужно было доводить до ре-
зультата, не ограничиваясь составлением приказов. Однако все происходило
как будто само собой - ломалось, сгнивало, протекало... Это приводило
Николая Павловича в тем большее негодование, что решительно каждое его
нововведение сулило явные выгоды и мужикам, однако это дурачье упорно не
желало понимать даже собственную пользу. Уж не оттого ли, всего-навсего,
что ему не доверяют? Но мог ли генерал и кавалер признать, что его побе-
дили чувства каких-то смердов? Оттого-то Николаю Павловичу впервые впер-
вые в жизни понадобились оправдания.
жет, Сенька Быстров с ними лучше бы поладил, да вот удавился, дурак, за-
чем-то. Как Иуда. Косность мужичья сегодня всю державу тормозить начина-
ет, это ты правильно говоришь!
что слишком долго жили по чужим приказам, - и осекся: ведь он желал до-
казать независимость нравов от механических воздействий. Его ответ не
устроил и Николая Павловича:
природа приказывает. Весна - сеять, осень - убирать, сушь - поливать,
дождь - сушить... От таких приказов не отвертишься!
они в течение веков жили по неукоснительным и неизменным приказам самой
природы? Более того, в жизни крестьян неизмеримо меньше разнообразия,
чем в жизни так называемого культурного общества, - а значит, меньше и
возможностей для выбора, а следовательно, и для сомнений. Одинаковость
вкусов - основа их прочности.
лять. А в этом и заключается высшее человеческое счастье, в теплую мину-
ту поделился с ним Петр.
и перед ужином выпил одну за одной пять рюмок водки. Он уже утратил не-
победимый дар пропускать мимо ушей слова всякого, кто не был его на-
чальником, и после тягостного раздумья произнес как приговор самому се-
бе:
вот в чем счастье. Я теперь понял: человек не разумом, а привычкой жи-
вет. Разум дает ему тысячу советов, и каждый поперек другому - а привыч-
ка, как корпусной командир, один приказ - и кругом налево. А "искания"
твои - это все равно как дырка в земляной плотине: сейчас она в палец,
через час с кулак, а назавтра с ворота. Потому что разум - он у каждого
разный. И в армии это хорошо поняли, я теперь только вижу. Что, вроде
бы, за беда, если у солдата ворот расстегнут или нога не по форме отс-
тавлена? А то за беда, что расстегнутый ворот - дырка в плотине: через
нее солдат непременно возомнит, будто своим разуменьишком может устав
улучшить - и где эти улучшения остановятся?! Кончится тем, что он и ко-
мандирам повиноваться перестанет. Вот мы столько про мужиков толковали:
косность, косность... А она, матушка-косность, одна, может быть, всех
нас и хранит. Если мужик землю начнет пахать не по привычке, а по разуму
- он, глядишь, и государю станет повиноваться по разуму - и куда его ра-
зум приведет - это ни мне, ни вам, умникам, не ведомо. Главное что - у
любого немчуренка или жиденка направление есть: он с малолетства знает,
к какой ему карьере стремиться, а наш Иван только до тех пор хорош, пока
ходит по кругу "изба-поле", "изба-поле". А чуть выбьется в город, чуть
легких городских целковиков да чистых городских бабенок понюхает... Вы
не рассчитывайте: он, ракалья, не ваших профессоров и волосатых
смутьянов берет в образец - нет: лакея! холуя! Жилетки, сигарки начина-
ются, "ренское винцо-с", "А мы-с, эфто-с, ня хуже образованных-с", - в
отцовском голосе сквозь глухую усталость отдаленно раскатился гене-
ральский гнев. - Пока у наших Саврасов направления нет, до тех пор их
привычку трогать нельзя: она и для них, и для нас спасение!
Черепнин Владимир
Мичурин Артем
Никитин Юрий
Бажанов Олег
Посняков Андрей
Белов Вольф