Потом он пододвинулся к противнику, повернув острие под углом к небу; аббат,
видя смену ангарда, попробовал ткнуть, Сен-Савен рубанул наотмашь по клинку
шпаги; аббат разжал пальцы, эфес выскочил, он же левой рукой, унимая боль,
обхватил запястье правой.
блудодей, нечестивец, отродье всех растрепроклятых святых Парадиза, разрази
тебя в кровь Христову!"
участники, похоже, запамятовали первозамысел экспедиции и толпились около
дуэлянтов, те же с возгласами танцевали вокруг фонтана, Сен-Савен изводил
противника полукруглыми парадами и точечным колотьем.
Святая Церковь вам вдолбила, будто наш грязный шарик - центр мира и весь мир
пляшет вкруг Земли по-скоморошьи и наигрывает музыку сфер. Осторожно, вы
слишком глубоко залезли в фонтан, замочите фалды, будете как старичок с
недержаньем... Ну, а если посреди великой пустоты крутятся миры, числа коим
нету, как полагал один философ, которого ваша братия спалила на площади в
Риме, неисчислимые миры, обитаемые такими, как мы, существами, и если всех
создал этот ваш Господь, как же сделать, чтоб Христос воскресал?"
отбивая Сен-Савенову кварту с кругом.
совершился только раз и только на нашем шаре? Виданная несправедливость! Или
для прочих, обреченных существовать без Божьего воплощенья, или для нас
самих, потому что только на нашу долю выпадает искупление, а другие живут в
совершенстве, как прародители до греха, и радуются прирожденному счастью без
всякого креетоносительства. Или бесчисленные Адамы несметно повторяли свой
проступок подзуживаемые всегда Евой, и всегда с яблоком? Тогда Христу,
выходит, приходилось воплощаться, проповедовать и распинаться на Голгофе
бессчетно раз сколько, и может, он и ныне занимается этим, и если миры
нескончаемы, нескончаемы страсти Христа. При бесконечности страсти,
бесконечны и формы мученья: если вне нашей Галактики есть земля, где живут
шестирукие люди, как у нас тут на Terra Incognita, Божий сын должен там
распинаться не на крестовидном древе, а на шестиконечном, что, мне кажется,
уместно только в комедии".
аббат бросился на Сен-Савена, молотя куда попало.
головой оружие, тот как будто попробовал кольнуть вниз, промахнулся и
скользнул тому в ноги. Аббат отвильнул и замахнулся выше, чтоб рассечь его
сверху. Но Сен-Савен, и не думавший ослаблять колени, выпрямился, как
молния, приоперся на левую руку, а правая взмыла наверх: это был Удар
Баклана. Кончик шпаги вошел в щеку аббата и прорезал от носа до подбородка,
отрубив левый ус.
салютовал по-фехтовальному, а окружающие рукоплескали его искусству.
вероятно привлеченный шумами.
шесть офицеров в боевой позиции. Испанец выхватил мушкет. Прозвучал выстрел.
Сен-Савен упал. Ему прострелило грудь. Начальник испанцев увидел, что
четверо лазутчиков, не думая стрелять в ответ, склоняются над простреленным,
разглядел залитое кровью лицо пятого француза, догадался, что его люди
потревожили дуэлянтов, скомандовал кругом, и патруль испарился.
Сен-Савен, - видели вы, ла Грив, мою штуку? Припомните и потренируйтесь.
Жалко, если фокус умрет со мною..."
выдержать в жизни меру. Серьезность надоедает. Зубоскальство приедается.
Философствование утомляет. Паясничество отпугивает. Я совмещал все эти стили
соответственно времени и случаю, бывал и придворным шутом. Но сейчас, если
рассказать этот вечер как следует, выйдет не комедия, а трагедия. Не
удручайтесь, что я ухожу, Роберт. - В первый раз он назвал его по имени. -
Une heure apres la mort, notre ame evanouie, sera ce qu'elle estoit une
heure avant la vie... Хорошие стихи, не кажется вам?"
погиб в схватке с ландскнехтами, подошедшими к замку. Туара и штаб
осажденных отдали ему почести как герою. Аббат доложил, что в этой схватке
был тоже ранен, и приготовился получить продвижение по службе по возврате в
Париж.
друга и проиграл войну.
Роберт вернулся в ординарскую господина Туара, к единственному, кто хоть
как-то напоминал ему семью. Пребывая на посылках у коменданта, он и наблюдал
развязку войны.
Савойского и капитан Мазарини. Помощная армия тоже вела переговоры с
испанцами. Не последняя удивительность этой осады: французы просили о
перемирии для того, чтобы подоспеть и спасти город; испанцы уступали на эту
просьбу, потому что и в их лагере, опустошавшемся мором, дела были нехороши,
усугублялось дезертирство, а Спинола цеплялся за жизнь зубами. Туара получил
от делегаций такие условия перемирия, которые позволяли ему не отдавать
Казале в то время, как Казале был уже потерян. Французы, согласно условиям,
оставались в цитадели, а город и замок предоставляли испанцам на срок до 15
октября. Ежели к этой дате помощная армия все еще не появлялась, французы,
предполагалось, уходят из цитадели и признают себя побежденными. В случае
подхода армии испанцы возвращали и город и замок.
Конечно, не вполне таким образом, полагаем мы, должны были проходить осады в
те времена. Но именно так в те времена осадам иногда приводилось проходить.
Не военные схватки, а настоящие партии в кости с перерывами, пока противник
отойдет по нужде. Или же как на ипподроме: делается ставка на лучшую лошадь.
Фаворитом в бегах была ожидавшаяся армия, численность которой все возрастала
вместе с возлагавшимися на нее надеждами, но которой никто не видел. В
Казале, в цитадели, жизнь была похожа на жизнь на "Дафне": с мечтой об
обетованном Острове и с посторонними в квартире.
положение поменялось, в город заходили основные эшелоны, и казальцы
вынуждены были сосуществовать с дьявольским отродьем, отбиравшим что попало,
кидавшимся на женщин, искавшим городских удовольствий после долгих месяцев
лесного и полевого сиденья. Разделенная по-братски между завоевателями,
завоеванными и осажденными, в крепости, городе и цитадели правила свой бал
чума.
растерянность захватчиков, осиротевших, как сиротствовал Роберт. Время
тянулось нуднее, нежели недели на "Дафне", вплоть до 22 октября, когда было
объявлено, что армия уже в Асти. Испанцы бросились вооружать замок,
устанавливать мортиры вдоль берега По, не блюли (Туара негодовал)
достигнутых соглашений, по которым при появлении французской армии они
должны были убраться. На это испанцы, устами господина Саласара,
ответствовали, что договоренности были в силе вплоть до срока 15 октября, и
коль на то пошло, скорее уж французам полагалось сдать без пререканий город
вот уже неделю назад, если не раньше.
неприятеля. Туара прикрыл своим огнем подходящих французов. В последующие
дни испанцы грузили обозы на плоты и барки и отправляли в Александрию, это
показалось наблюдателям из цитадели порядочной приметой. Но затем враги
принялись наводить понтонные мосты через реку, готовя себе выход на равнину.
Тут уж Туара не удержался и начал бомбить их из пушек. Испанцы обозлились и
поарестовывали всех французов, еще находившихся в городе, зачем они там
медлили, честно сказать, мне непостижимо, но Роберт излагает факты именно
так, а я от этой осады готовлюсь ожидать каких угодно несуразиц.
старается предотвратить лобовую сшибку, таково данное ему поручение папы.
Мазарини носился от одного воинства к другому, возвращался с донесениями в
аббатство к отцу Иммануилу, снова скакал на коне, чтобы передать
контрпредложения и тем и этим. Роберт его видел всегда и исключительно с
расстояния, в облаке пыли, пылко раскланивающегося со всеми. Обе стороны
пока что не страгивались с мест, поскольку первому шагнувшему причитался шах
и мат. Роберт в конце концов усомнился, не является ли помощная армия чистым
изобретением этого молодого капитана, баюкавшего одной и той же песенкой
осадчиков и осажденных.
Регенсбурге, и от Франции там присутствовали уполномоченные, среди которых
отец Жозеф. На съезде шел передел городов и весей и, в частности, еще 13
октября были достигнуты соглашения по вопросу о Казале. Мазарини был извещен
об этом сразу же, как сообщил отец Иммануил Роберту, и теперь занимался
уговариванием и тех, кто приближался, и тех, кто ожидал. Испанцы тоже
получали одно за другим известия со съезда, но каждое сообщение расходилось
с предыдущим; дошли эти же сведения и до французов, но они опасались, что
Ришелье не согласится - и он действительно не соглашался, но будущий
кардинал Мазарини уже в те времена начинал действовать по собственному
почину, за спиною у того, кто состоял в роли его покровителя.
Сертаков Виталий
Шекли Роберт
Каргалов Вадим
Лукин Евгений
Маккэфри Энн
Шилова Юлия