Чтение 26–й страницы книги ~Атаульф~

Агигульф с Агигульфом-соседом друг друга лупцуют. Тогда Хродомер и пред-
ложил: пусть-де оба Агигульфа решат дело честным поединком.

На что дедушка Рагнарис справедливо возразил: буде наш Агигульф убьет
Агигульфа, отца Фрумо, придется нам брать Фрумо в дом сиротой, так что
победа обернется тем же поражением.

Брат мой Гизульф хотел было предложить, чтобы Фрумо выдали замуж за
Ахму-дурачка и дело с концом. Пусть бы два дурачка друг друга тешили. Он
уже рот было раскрыл, чтобы выкрикнуть это, но отец наш Тарасмунд за ухо
его взял, и со стоном закрыл рот Гизульф.

Тут Аргасп и Одвульф закричали на Велемуда, что дочери Хродомера
честные девицы. И если у вандалов так заведено, чтобы честных девиц ко-
нями разметывать и деревьями размыкать, то пусть своих вандальских девиц
размыкают да разметывают.

На это Велемуд возразил, что хоть он здесь и недавно, но уже немало
наслышан о дочери Одвульфа и наложнице Аргаспа и их вольном нраве. И
между прочим, наложница Аргаспа Тиви предается утехам с рабом его Сна-
гой, бывшим скамаром. И сейчас, пока он, Аргасп, на тинге глотку дерет,
Тиви дома со Снагой милуется. Так-то!

Тут Одвульф, у которого не было дочери, не стерпел и напал на Велему-
да. И Аргасп напал.

Отец мой Тарасмунд, дед мой Рагнарис и брат мой Гизульф вступились за
Велемуда как за родича, а другие удерживали Аргаспа от смертоубийства.

И так мы отступили к дому.

В доме же дедушка увидел, что Филимер нахлобучил себе на голову Арбра
вместо шлема. А сестра моя Сванхильда пожаловалась, что Филимер дерется.

Так все бранились между собой, а женщины ворчали. Потому что из-за
Велемуда мы поссорились со всем селом.

Тут брат мой Гизульф сказал дедушке, что женили бы на кривой Фрумо
Ахму-дурачка - вот и вышло бы замирение. Дедушка похвалил Гизульфа за
догадливость и спросил, давно ли такое придумал. Гизульф сказал: "Да,
давно".

Нахмурился тут дедушка Рагнарис и спросил, почему же на тинге смолчал
Гизульф, когда едва до кровавой сечи не дошло.

Гизульф признался тут, что на тинге отец наш держал его за ухо и го-
ворить не давал.

Тогда дедушка Рагнарис, по отцовскому праву, дал Тарасмунду затрещину
и тотчас послал Ильдихо к Агигульфу, отцу Фрумо.

Ильдихо вскоре возвратилась и сказала:

- Агигульф передать просил: пусть приходят.

Дедушка Рагнарис кликнул Ахму-дурачка, и вдвоем они пошли к Аги-
гульфу-соседу. Я тоже с ними просился, но дедушка не пустил.

Велемуд рвался пойти к Агигульфу-соседу и все переговоры вести, одна-
ко дедушка Рагнарис сказал, что ежели Велемуд хоть шаг с нашего двора
сделает, то не видать ему больше краев вандальских - убьют его здесь.

Вскоре к Агигульфу-соседу пришел и разобиженный Хродомер. Они долго
между собой толковали.

Потом мы с Гизульфом допытывались у Ахмы-дурачка, о чем речь шла и
как все сладилось, но Ахма-дурачок только хихикал.

Через день Агигульф-сосед пригнал к нам на двор корову, а Ахму-дурач-
ка увел с собой. Дедушка Рагнарис был очень доволен и говорил, что от
Ахмы пользы не было никакой, а от коровы очень большая.

Наутро мы с Гизульфом, вызвав Ахму-дурачка из дома агигульфова (ибо
он жил теперь при тесте своем), допытывались, хорошо ли быть женатым.
Ахма молчал и только слюну изо рта пускал.

Агигульф-сосед стал теперь нашим родичем и, стало быть, и велемудовым
тоже. И отец мой Тарасмунд сказал об этом Велемуду, когда устраивал пир.

И пошли они на охоту за мясом для пира. А Велемуд еще говорил, что у
него, Велемуда, на доме оленьи рога, и нам тоже нужно такими рогами ук-
расить дом, и что он, Велемуд, берется такого оленя добыть.

И действительно, добыл Велемуд могучего оленя. Велемуд-вандал обвя-
зался искусно зелеными ветками и затаился у водопоя. Все вандалы - ис-
кусные охотники. Велемуд сам укрепил на нашей крыше оленьи рога и ска-
зал, что теперь наш дом стал правильным.

На пиру все захмелели. И Велемуд стал прилюдно стал хвалиться ван-
дальским умением незаметно подобраться к любой дичи и взять ее. Или же к
врагу, чтобы убить его. Ибо всем известно, что вандалы - любимцы Вотана.

На это дедушка Рагнарис, также во хмелю, но остроумия не утратив, от-
вечал, что любимцы Вотана так горазды дубами прикинуться - сам Вотан не
отличит. Больше прячутся они, чем воюют.

Мечи и шлемы потому оставляют ржавыми, чтобы на солнце не блестели.

Велемуд на дедушку смертно обиделся.

Минуло несколько дней, и Велемуд отбыл, уведя с собой двух своих ко-
ней и несносного Филимера.

Без Филимера было хорошо, а без Велемуда - скучно.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ДЯДЯ АГИГУЛЬФ

КАК УБИЛИ КАБАНА

Наш дядя Агигульф - младший из троих сыновей Рагнариса, что живы и
поныне.

Старший среди детей Рагнариса - мой отец, Тарасмунд. Дедушка Рагнарис
заботится о продолжении своего рода. Он заставил Тарасмунда рано же-
ниться и продолжать его род.

Из нас, детей Тарасмунда, плодить детей придется Гизульфу, ибо Ги-
зульф - старший.

Гизульф завидует мне, потому что я могу не брать себе жены. Я буду
ходить в походы, как дядя Агигульф.

Я боюсь, что Гизульф умрет, потому что тогда мне придется брать жену
и рожать с ней детей.

Недавно Гизульф чуть не погиб.

Наш дядя Агигульф дружен с Валамиром. Много времени проводят они
вместе, вместе едят, вместе спят.

Вместе и на охоту пошли. И брата моего Гизульфа с собой взяли тайком
от отца и дедушки. Гизульф очень просился с ними. Дядя Агигульф обещал
Гизульфа взять с собой на охоту, а отцу нашему Тарасмунду ничего про это
не говорить.

Я подслушал, как они собираются, и тоже попросился с ними, но они не
захотели меня брать с собой. Тогда я пригрозил, что все расскажу отцу и
деду, ибо я знал, что они не хотели, чтобы Рагнарис и Тарасмунд узнали
про охоту. Тогда Гизульф сказал: "Хорошо, мы возьмем тебя с собой".

На охоту уходили еще до рассвета. Гизульф разбудил меня затемно и
тишком вывел из дома.

Когда мы с ним были уже на дворе, Гизульф сказал, что в ульфовом доме
осталась от Ульфа рогатина. Гизульф говорил очень тихо, еле слышно.

- Тебе, - так он сказал, - все равно охотиться нечем. Возьми рогатину
Ульфа. Да бери ту, что поменьше, на большую не замахивайся.

Я не хотел идти в ульфов дом, но Гизульф сказал, что так старшие ве-
лели - Агигульф с Валамиром. И прибавил, чтоб тайно от деда сделал.

Дед спал еще, когда мы с дверей дома ульфова жердину сняли. Я вошел в
ульфово жилье. А когда я вошел, Гизульф наказал мне пошевеливаться, ибо
рогатину еще чистить надо. И снасмешничал:

- Галлиурунн не боишься ли?

Темно там было и пахло плесенью, в ульфовом жилье.

И тут услыхал я, что за моей спиной Гизульф дверь закрывает и жерди-
ной подпирает. Так и попал я в ловушку.

В доме у Ульфа было совсем темно. В темноте что-то все время шуршало
и потрескивало.

Я сидел и боялся, к стыду своему, тех самых галлиурунн, которых мы с
Гизульфом выдумали, чтобы Ахму-дурачка пугать.

Только с восходом солнца ушли страхи, и тогда дал я великую клятву
отомстить Гизульфу за коварство его.

На мои крики пришла Ильдихо. Она побранила меня, что запрет нарушил,
в ульфово жилье вошел, и выпустила.

Я пошел жаловаться отцу моему, Тарасмунду. Отец взял меня за ухо и
потащил к Рагнарису - зачем жердину сняли, зачем запрет нарушили, зачем
в дом ульфов проникли, покой отсутствующего потревожили? Вдруг Ульфу от
этого что-нибудь дурное сделается на чужбине?

Дедушка рассказ мой выслушал, допросил своим чередом, кто и как меня
запер; после затрещину дал и с тем отпустил, наказав привести к нему Ги-
зульфа, как только явится.

И я остался месть свою лелеять.

Только под вечер возвратились охотники. Во двор вошли - одежда в пят-
нах крови, в грязи до подмышек, дымом пахнут. У дяди Агигульфа рогатина
сломана, идет, хромает. За ним Гизульф вышагивает. На меня и не смотрит,
нос кверху дерет. А я из-за дедушкиной спины выглядываю и жду, пока де-
душка всю компанию чехвостить начнет.

Дедушка и начал. Без единого слова вытянул палкой дядю Агигульфа по
хребтине.

- За что? - взвыл дядя Агигульф жалобно.

- Я тебе покажу, пес шелудивый, за что! - заревел дедушка Рагнарис и
снова палку занес.

Дядя Агигульф сообразил, что дело худо, в дверь кинулся. Дед - за
ним.

Выскочил дед за порог - да так и встал.