шороху, он торопливо заглатывал свой завтрак, чтобы поскорее сбежать.
поданы с ошеломляющей быстротой. Хильзен небрежно отпихнул трактирщика,
пытавшегося чмокнуть на лету его руку, и уселся за столик рядом с
девушкой.
стол господам иссохшую воблу с пятном плесени, после чего боком, как краб,
отполз обратно в недра трактира. Там навалился на прилавок грудью и с
застывшей улыбкой принялся сверлить опасных посетителей глазами.
ободрала чешую. Трактирщик продолжал улыбаться.
свет.
от страха.
человек за столом, негромко переговариваясь, счищали кожуру с горячей
картошки. Он пошевелился на диване, и плед упал на пол.
слабости, он добрался до стола. Ему никто не помогал.
как Синяка поспешно заталкивает в рот картофелину, не потрудившись ее
очистить, и давится. Когда он поперхнулся, Анна-Стина молча придвинула к
нему кувшин с теплой водой. Он пил долго, громко глотая. Потом обтерся
рваным рукавом и посмотрел на хозяйку виновато и благодарно. И этот взгляд
сразу же искупил в глазах Анны-Стины все его отвратительные манеры.
на этот слабый протест.
не собирался лгать этому человеку.
спросил совсем о другом:
вас. Я был немного болен.
купец третьей гильдии вышел из кухни.
Анна-Стина отметила это про себя с удивлением.
Демер как ни в чем не бывало. - Порядочный и, кажется, даже
сострадательный. Почему вы смотрите на меня волком, милый юноша?
войне как на войне, мой друг. Вы ведь солдат. Я думал, вам не нужно
объяснять такие элементарные вещи. Я в некотором роде заговорщик, а для
успеха нашего дела оружие необходимо.
видел.
поступил совершенно правильно.
следовало помогать вам.
с вашими выдающимися способностями не к лицу оставаться в стороне.
Включайтесь в борьбу. Я с удовольствием взял бы вас в отряд. Если вы
можете проходить сквозь стены, значит, вы могли бы застать гарнизон
врасплох...
себе детскую немытую рожицу Хилле с приоткрытыми во сне пухлыми губами. -
Вы это имели в виду?
которой у Анны-Стины мороз пошел по коже. - Но если вам это не по душе...
Скажите, друг мой, вы можете превращать людей в камни?
левом глазу у него два зрачка.
бывшему командиру правду, и что капитан ему не поверит.
всего, я прошел сквозь дверь, даже не заметив, что она заперта. Но убивать
беспомощных людей, как предлагает господин Демер, я не стану даже ради
родного города.
не переносили.
приютский мальчик не думал, что будет сидеть за одним столом с человеком
знатного рода.
верю.
что с тобой что-то случилось. Ты был в плену?
сделать. Видно, потому ноги и принесли меня сюда, когда я перестал
соображать. Просто... Зачем вам лишний рот?
очень похожи. Глядя на них, Синяка вдруг до конца осознал то, что говорил
ему Торфинн о закате старого Ахена. Вот перед ним двое, мужчина и женщина,
которые никогда не смирятся с уничтожением великого города.
Сострадательные и мужественные, они - лучшее, что осталось от вольного
Ахена. Но Белая Магия, хранившая город столько веков, бросила его на
произвол судьбы, и эти люди верят только в собственные слабые силы и еще в
то оружие, которое добыли грязные руки Демера во время ночного налета на
склады городской магистратуры.
кухне, где Анна-Стина по его просьбе постелила возле печки старый матрас.
Демер поселился в гостиной. Синяка откровенно сторонился его и явно не
желал иметь с ним ничего общего. Впрочем, бывший купец третьей гильдии
часто уходил из дома и иногда отсутствовал по нескольку дней.
Анна-Стина знала, что они собираются поднять мятеж, перебить гарнизон - а
там будь что будет. Вальхейм был убежден в том, что их попытка обречена на
провал, но изменил бы себе, если бы не говорил по этому поводу: "По
крайней мере, никто не упрекнет нас в том, что мы не пытались".
все время молчал и только помогал ей по хозяйству.
принимая из ее озябших рук ведро с водой, Синяка с горечью заметил:
госпожа Вальхейм.
колол на растопку фамильную мебель. Синяка вылил воду в большой чан и
поставил его на огонь.
когда-то солили на зиму огурцы. Синяка вываривал щепки, наколотые из этой
бочки, и добавлял соленую до горечи воду в суп из картофельной шелухи.
комода с медными ручками.
разломаю. Тут по соседству есть один.