глядя на священника. Его лицо в осенних сумерках было едва
различимо, кепка была надвинута на глаза.
колесо прошуршало по траве. Велосипедист остановился в шаге
от мужчины в телогрейке.
рассмотреть лицо мужчины, стоявшего на широко расставленных
ногах.
же узнал голос. Именно этот голос он слышал в телефонной
трубке.
мужчина прятал за спиной, взлетела в воздух. Кузьма Пацук
сделал шаг к священнику. В руке убийцы был топор, самый
обыкновенный топор, каким колют дрова, рубят ветки. Топор
взлетел над головой. Силуэт Кузьмы Пацука был четкий, словно
вырезанный из картона на фоне розовато-пепельного осеннего
неба.
рукой.
Священник рухнул вместе с велосипедом. Кузьма Пацук хрюкнул,
зарычал и еще дважды рубанул священника по голове, раскроив
g%`%/. Затем схватил священника за ноги и поволок в густой
ельник. Бросил в неглубокую яму, туда же притащил велосипед.
Из кармана плаща отца Михаила Кузьма Пацук вытащил связку
ключей.
будет молчать, - глаза Кузьмы Пацука были налиты кровью.
безжизненное тело священника, на велосипед. Вытер лезвие
топора прямо о пожелтевшую траву и, пошатываясь, словно был
пьян, побрел сквозь густые заросли ельника к реке.
брошенный в глубокую воду. Он стал невидим и неслышим.
близлежащих улицах и переулках. Кузьма Пацук огородами
пробрался к дому священника, перелез через забор, по
тропинке, выложенной кирпичом, быстрой походкой, пригибаясь,
двинулся к крыльцу. Собаки во дворе не было, это Кузьма
Пацук знал, поэтому не опасался неожиданного лая или
рычания. Он был уверен, что никто не услышит, как он
подберется к дому, да и супругу священника Кузьма видел, та
садилась в автобус.
открылась. В доме священника пахло воском. В правой руке
Кузьма сжимал топор, тяжелое и надежное оружие. Мяукнула
кошка, спрыгивая с дивана на пол.
заскользил по стенам мебели. Иногда останавливаясь на
несколько секунд, Кузьма переходил из комнаты в комнату. В
шкафу в спальне Кузьма нашел то, что искал. Он развернул
белую ткань, серебро тускло засверкало в луче фонарика.
"Ага, вот ты где. Гад, попу отдал! За этот оклад мне в
Москве большие деньги дадут, а ты вот так, сволочь, взял и
сунул в руки, будто бы священник и все его молитвы помогут
твоей жене! Не помогут молитвы, свечи ей пригодятся.
Ненавижу я вас всех, ох, ненавижу!"
покинул дом, презрительно скривившись на иконы и лампадку,
тускло мерцающую в углу поя образами.
Нельзя разбазаривать деньги, особенно чужие. Сволочь, хотел
все дело погубить. Но не бывать этому".
грабитель. Он запер дом, ключи бросил в колодец во дворе
дома. Тем же путем, через сад, он выбрался за забор,
оказавшись в соседнем переулке. Прошел к реке и тропинкой
вдоль берега добрался до своего дома. Оклад спрятал в
гараже, топор помыл в бочке, тщательно насухо вытер. Лишь
после этого вошел в дом.
передернула плечами. Она сидела, глядя на экран телевизора.
Спорить с мужем не решилась. Она по интонации голоса
определяла настроение супруга. Интонации не предвещали
-(g%#. хорошего, в голосе слышались громовые раскаты.
руками, крепко сжал виски.
болит?
ходила, перемалывая пищу. Утолив первый голод, Кузьма взял
из холодильника бутылку водки, налил почти полный стакан.
Залпом выпил и принялся закусывать хрустящим огурцом.
жена, - люди могилы восстанавливают.
тронули.
. - Ну и радуйся, - буркнул Кузьма, глядя на экран
телевизора. - Я спать пойду, - сказал он и, не дожидаясь
ответа, исчез в спальне.
у бешеного, рычит в ответ на каждое слово. Может, у него
женщина завелась? Мужик он еще крепкий, хоть куда".
происходит с ее мужем. Вымыла руки, выключила телевизор и
вошла в спальню. Не успела она улечься, как муж вскочил,
размахивая перед собой руками, словно отбивался от кого-то
невидимого.
принесу. Ложись, спи.
подушка была мокрая, словно на нее опрокинули стакан воды.
Когда жена вернулась с кружкой холодной воды, Кузьма сидел,
свесив ноги и положив тяжелые кулаки на колени. Он
пристально смотрел в темный угол. Жена, сама того не желая,
посмотрела туда же. "Угол как угол..."
зеленоватый свет. Кузьма Пацук был похож на покойника.
Голова с высокими залысинами была мертвенно бледна, пот уже
высох.
на майку.
Остатки воды пролились на постель. - Запомни, никому ни
слова!
скрипя зубами.
с ним не бывало. Может, "Скорую" вызвать?"
принесенный с улицы в дом".
согреешься.
укутала его двумя одеялами и села рядом.
лампочку. Мне страшно, - и Кузьма виновато отвел глаза в