за домом, но иногда подходил ближе, прислушивался к доносившимся из дома
голосам. Однажды вечером Мики вернулась с пляжа одна, босиком, в купальном
костюме и назначила ему свидание на тот же вечер.
пять кредиток по десять тысяч франков и заявила, что больше в его услугах
не нуждается, к тому же великанша несколько раз замечала его, когда он
бродил возле виллы. А в общем, затея ее подруг оказалась шуткой, Мики
теперь знает это точно и дружески советует ему удовольствоваться
полученной суммой, забыть эту историю. Если же он станет ей докучать, то
она найдет способ отбить у него охоту к таким делам, она это твердо
решила.
остановилась, дала задний ход и, проехав обратно те же десять метров,
поравнялась с парнем. Высунувшись в окошко, Мики сказала:
на помощь, он зажал мне рот и втолкнул в гараж. Потом, поняв, что я его
слушаю и кричать не буду, он закрутил мне правую руку за спину, втиснул
между машиной и стенкой и крепко прижал к себе. Держа меня так и крепко
прижимая к себе, едва лишь я пыталась высвободиться, он говорил не меньше
получаса тихим, взволнованным голосом. Я откинулась на капот "Фиата", ноги
мои онемели, я уже их не чувствовала.
кто-то все-таки погиб. Это меняло все. Сначала я подумал, что Доменика вас
перехитрила, потом стал себя спрашивать: а так ли? Я пересмотрел все
газеты, выведывал, как было дело, у здешних людей, но толку не добился.
История с потерей памяти меня и вовсе озадачила.
сил это сделать
вернулись. Когда я увидел вас с этой высокой блондинкой, я понял: та,
другая не выкрутилась, вы - Мики. Правда, у меня были кое-какие сомнения -
с июля вы порядком переменились. Попробуй вас узнать, когда у вас эти
волосы, это лицо! Однако я последнее время наблюдал за вами обеими. Все
эти занятия с репетитором: "ходи так-то", "застегивай жакет так-то..." -
сплошной блеф! По правде, я не собирался много с вас взять... Ну, а
теперь-то угрызений совести у меня больше нет. Ведь в игру-то ввел вас я.
Вот я и хочу свою долю. Ясно?
себе, так что мне стало больно. - Допускаю, что вас стукнуло по башке.
Будь это липа, люди бы узнали. Но вы-то прекрасно знаете, что убили ее.
поколебался, отпустил мою руку, отодвинулся, но, словно опасаясь, что я
могу ускользнуть, продолжал держать одну руку на моем бедре. Рука эта
поддержала меня, когда я повалилась на капот машины. Сквозь ночную рубашку
я чувствовала эту потную руку.
не буду и не убегу.
мы молчали. Я оперлась о свою машину, чтобы встать. Гараж закружился у
меня перед глазами раз, другой, но я не упала. Тут только я почувствовала,
что ноги у меня как лед - когда он втолкнул меня в гараж, я потеряла
туфли. Я попросила его подобрать их.
чтобы мы сговорились. Вы сами виноваты, что я вас сюда затолкал. Дело-то
несложное. Я могу причинить вам неприятности, а могу и оставить в покое.
Неприятности доставлять мне ни к чему. Вы обещали мне лимон. Дадите два.
Один за вас, один за высокую блондинку. Честно? Разве нет?
подальше от него, и опомниться. Я обещала ему все на свете. Вероятно, он
понял мое состояние, потому что заявил:
останется.
глупите: один раз вы меня объегорили, но с меня довольно и одного раза, я
поумнел.
возникла на пороге гаража.
Когда я через минуту вышла из гаража, луна озаряла пустынную местность.
Право же, я могла подумать, что мне снова привиделся кошмар.
разламывало спину. Под теплым одеялом меня бил озноб.
в гараже, несмотря на мое мучительное положение, каждая фраза, которую он
шептал, дыша мне в лицо, вызывала в моем мозгу образы. Помимо моей воли на
эти вызванные его рассказом образы наслаивались образы, порожденные моим
собственным представлением. Все искажалось.
словами. Жанна рассказывала мне о Мики, описывая ее по-своему, - и это был
сон. Я воспринимала ее слова по-своему, и, когда пересказывала себе те же
события, когда рисовала себе того же человека, это снова был сон, еще
более искажавший мир.
только зеркала, отражавшиеся в других зеркалах. В итоге все, что я
принимала на веру, существовала только в моем мозгу.
изображении Сержа Реппо. Тем менее пыталась я снова восстановить в памяти
другую ночь, когда горел мой дом.
вокруг колодца, я без конца возвращалась все к тем же ничтожным
подробностям. Так, например, я представляла себе, как Серж наклоняется,
чтобы достать с сиденья моей машины черную тетрадь (Почему черную? Ведь он
мне этого не говорил). Поцеловал ли он Мики? ("Я даже мимоходом поцеловал
вас".) В щеку? В губы? Наклонившись? Вставая? Правда ли вообще-то, что он
рассказал?
дешевым одеколоном, которым он душил волосы. Ведь и Мики ударил в нос этот
тошнотворный запах. "Ваша подпись, - сказал мне Реппо, - была очень
четкая, я тут же проверил ее при свете приборной доски. Вы даже спросили
меня, чем я душу волосы. Это только в Алжире есть такой одеколон. Я
отбывал там воинскую повинность. Вы же сами видите, такое не выдумаешь!"
в гараже, он не сказал - для меня это было нечто без имени. И этот
въедливый или, как казалось мне, въевшийся в мои перчатки, в кожу моих
плеч запах наводил на меня ужас, - больше чем мысль о вреде, который может
причинить Реппо нам с Жанной, - такой ужас, что мне пришлось зажечь свет.
наверное, шантажист бродит вокруг дома, вокруг меня. Он стережет меня, как
свое добро; стережет ставшие его собственностью память, сознание.
печать. Я не знала, где искать в доме снотворное. Солнечные лучи уже
пробивались сквозь ставни, когда я, наконец, заснула.
стало чудиться, что от меня пахнет все тем же одеколоном. Моей первой
мыслью было: а не подозревает ли Серж, что я попытаюсь предупредить Жанну?
если я это сделаю, он так или иначе узнает, обозлится и донесет на нас
обеих. Этого нельзя допустить.
избавлюсь от Реппо, не предупреждая Жанну. Бесцельно слонялась я между
пляжем и диваном в нижнем этаже. Реппо не пришел.
мадам Иветтой, напомнил мне что сегодня должны будут вскрыть завещание.
Жанна позвонит мне!
почте. Он мог нас подслушать, он поймет, что я - До. Я не знала, в какой
форме сказать Жанне, чтобы она приехала. Я сказала, что скучаю по ней. Она
ответила, что и она скучает по мне.
сразу уловила, как странно звучит голос Жанны; заметила это только к концу
разговора.
задержаться еще на день или на два.
расстаюсь с Жанной навсегда. Но я только чмокнула в трубку, это означало
"целую" - и ничего Жанне не сказала.