Чтение 26–й страницы книги ~Лицом к лицу~

- Мистер Хэтвей... - начал было Френкель.

- Это давление на свидетеля! - завопил районный прокурор.

- Не понимаю, как можно давить на свидетеля, просто произнося его имя, -
вставил судья. - Продолжайте, мистер Френкель. Но избегайте давления на
свидетеля.

- Мистер Хэтвей, привлекались ли вы к уголовной ответственности?

Маггер страшно смутился:

- А чего это вы вдруг спрашиваете, Господи?!

- Неважно. Просто ответьте на этот вопрос.

- Ну... бывало порой. Случалось.

В голосе Маггера звучало: с кем не бывало!

- А по какой статье?

- Ну они вешали мне разбой. Слушайте, да я еще в жизни никого не грабанул
по-крупному! А они все: убийца ты, ты разбойник. Никого я не бил, не резал!
Никогда! Вот один раз прилепят статью и век не отвяжешься...

- Свидетель, отвечайте на вопросы коротко и ясно, - прервал его излияния
судья, - Мистер Френкель, я не склонен выслушивать речи ваших свидетелей.

- Мистер Хэтвей, просто отвечайте на вопросы и не уклоняйтесь от существа
дела, - сказал Френкель.

- Но они вечно шьют мне...

- Не потому ли кличка Маггер закрепилась за вами, мистер Хэтвей, что
полиции несколько раз удавалось поймать вас с поличным в якобы приписываемых
вам случаях присвоения чужого имущества?

- Я ж говорю вам. Они шьют мне...

- Зсе ясно, мистер Хэтвей, мы поняли вас. Но основной причиной появления
такой клички, конечно же, является несчастный случай в детстве, когда вы
разбили себе нос, играя в бейсбол, и потом кривлялись и корчили гримасы
из-за сильного смущения?

- Да-да, сэр.

- Я полагаю, что свидетель предстал перед судом, чтобы дать показания по
поводу подсудимой, а не себя самого, - заметил судья Юри Френкелю, - Будьте
добры, ближе к существу дела.

- Да, Ваша Честь, но мы просто не хотим, чтобы от суда и присяжных
ускользнул хотя бы самомалейший факт... - Адвокат, сейчас не время для
речей!

- Конечно, сэр. Теперь, мистер Хэтвей, скажите: вы знали человека по
имени Джон Тамелти?

- Кого-кого? - переспросил Маггер.

- Более широко известного как Спотти?

- Ах, Спотти! Ну да, конечно. Он мой дружок был. Закадычный, свой
парняга!

- Где теперь ваш приятель Спотти?

- В морозилке.

- Вы хотите сказать - в городском морге?

- Ну да. Кто-то давеча здорово его приморозил! Сунул перышко, не успел
тот чуток вздремнуть! - Голос Маггера задрожал от негодования, как будто он
желал для Спотги более достойного конца и был бы не прочь встретиться с его
последним обидчиком лицом к лицу и свести с ним счеты.

- Именно поэтому Спотти не может присутствовать сейчас на суде в качестве
свидетеля в защиту мисс Спейнер?

- Протестую! - закричал районный прокурор, захлопав жирными ладошками.

- Конечно! - недовольно заявил судья. - Мистер Френкель, вы сами знаете,
что к чему. Снимаю вопрос. Присяжные не примут его во внимание. - Маггер
открыл было рот. - Свидетель, вас не спрашивают! - Маггер захлопнул рот. -
Продолжайте, адвокат.

- Перед тем как перейти к основному содержанию ваших показаний, мистер
Хэтвей, - заявил Френкель, - я хотел бы прояснить еще кое-что для уважаемых
господ присяжных. Я спрашиваю вас - помните, что вы отвечаете под присягой!
- не предлагалось ли вам денежное или какое-либо иное вознаграждение за
свидетельство в суде?

- Да ни цента! - с явным сожалением заявил Маггер.

- Вы уверены?

- Ага.

- А со стороны подсудимой?

- Кого-кого?

- Леди, которую сейчас судят?

- Нее-а, сэр.

- А с моей?

- От вас? Неа-а...

- А со стороны кого-либо из друзей мисс Спейнер?

- Мне - ничего.

- А со...

- Сколько раз можно задавать один и тот же вопрос? - язвительно
поинтересовался районный прокурор.

- ...стороны кого-нибудь, заинтересованного в оправдании леди?

- Я же говорю вам - никто ничего не платил!

- Но почему тогда вы согласились дать показания, мистер Хэтвей?

- Из-за полиции, - заявил Маггер.

- Из-за полиции?

- Я уперся, говорить не хотел. А полицейские и говорят - ежели до конца
не расколюсь, то они настучат моему участковому офицеру.

- О! Полиция заявила вам это, когда допрашивала вас? Когда это
происходило?

- В ночь, когда замочили Спотти.

- Значит, именно под давлением полиции вы даете свои показания -
чистосердечные показания - по данному делу?

- Заявляю протест! - взвыл районный прокурор. - Недобросовестный намек!
Еще немного, и он начнет расписывать жестокие методы полиции при самом
заурядном допросе!

- Сядьте на свое место, господин прокурор! - вздохнул судья. - Мистер
Френкель, будьте добры должным образом формулировать свои вопросы. Я уже
устал напоминать вам. Никакие показания, полученные под давлением на
свидетеля со стороны полиции, учитываться не могут.

- Прошу прощения, Ваша Честь, - смиренно заявил Юри Френкель. - Я только
хотел подчеркнуть, что свидетель дает показания не в результате подкупа со
стороны защиты, а в результате допроса с пристрастием в...

- Зачем употреблять такие слова, как "допрос с пристрастием"?! Задавайте
свои вопросы, задавайте!

- Слушаюсь, Ваша Честь! А теперь, мистер Хэтвей, я хотел бы попросить вас
припомнить некие события, случившиеся в ночь со среды на четверг, тридцатого
декабря прошедшего года.

Все присутствующие в зале суда - присяжные, пресса, зрители -
настороженно встрепенулись, как будто каждый сказал себе: "Вот оно!
Начинается!" Однако толком еще нельзя было догадаться - что именно... Но,
подготовленные намеками Френкеля, все уже предвкушали нечто роковое,
способное оказаться для обвиняющей стороны чем-то вроде удара ниже пояса.
Даже судья вытянул шею. Ведь среди "неких событий" в ночь со среды
тридцатого декабря на четверг был и неожиданный переход Джи-Джи Гилд в мир
иной.

- Припоминаете ту ночь, мистер Хэтвей?

- Ну да! - с готовностью подтвердил Маггер, словно стоял на исповеди.

- С тех пор прошло уже довольно много времени. Что заставляло вас все это
время помнить события вышеупомянутой ночи?

- Крупно поживиться удалось, - ответил Маггер, облизывая губы, как будто
припоминая свои былые радости, - Думал - вот удача привалила! Никогда такой
не бывала Все в ту самую ночь!

- И что же такого необыкновенного случилось в ту знаменательную ночь,
мистер Хэтвей?

Мистер Хэтвей заволновался, губы его беззвучно зашевелились, как бы
повторяя про себя события звездного часа его жизни.

- Ну что же вы, мистер Хзтвей, мы ждем! - снисходительно поторопил его
Френкель. А глаза его буквально кричали: Да прекрати, болван, мяться, словно
репетируешь затверженный с чужих слов урок!

- Э-з... ну-у... - заговорил наконец мистер Хэтвей. - Ну вроде все
вышло-то... Ночка была холодная, а я совсем на мели... Тут натыкаюсь на
этого парня и говорю - выручай, брат! О'кей, говорит он мне, сей момент
поможем. Ну он засуетился, пошарил по кармашкам и нашел бумажку. Сует мне в
руку. Я глянул - и чуть не окочурился! Пятьдесят! Пятьдесят баксов20! Пока я
ахал, да охал - не снятся ли мне такие бешеные бабки, он и говорит:
"Старина, нынче все должны веселиться! Но не стоит забывать, что сейчас
гораздо позже, чем мы оба думаем! Вот, возьми и это!" Он достает свои часы и
тоже сует их мне. "Каждый мужчина, - сказал он, - должен всегда помнить, что
и его час пробьет и Отец небесный потребует его к себе!.." или что-то такое
вроде этого... Я и глазом не успел моргнуть, как он, пошатываясь, двинул
дальше.

- Пошатываясь? Он что, был в нетрезвом состоянии? - спросил Френкель, не
глядя на присяжных.

- А я не говорил, что в трезвом, - ответил Маггер. - Небось успел уже
заглянуть кой-куда. Есть там одно местечко - всегда найдешь, чем согреться.
Джин там крутой, просто ах! Нигде больше такого не подают, только у Папаши.

Эллери не удивился, когда Маггер, помолчав, добавил:

- Благослови его Бог...

- И где же произошла эта милая сценка?

- На углу Сорок Третьей и Восьмой.

На этот раз Френкель прямо посмотрел в сторону присяжных. Эллери только
диву давался, как он хитро поворачивает дело. Френкель знал, что ни один из
присутствующих обоего пола не поверил невинной сказочке Маггера о том, как
на него вдруг свалилось пятидесятидолларовое счастье. Каждый думал: Ну и
заливаешь ты, парень! Поэтому хитрый адвокат сразу же повел прямую атаку на
неправдоподобную историю.