Чтение 26–й страницы книги ~Уникум~

принципе при определенных обстоятельствах до убийства может дойти любой
человек, и попытался себе представить, каким именно образом каждый из нас
стал бы избавляться от источника неприятностей. Например, если бы Мирона с
Ниной нашли с многочисленными синяками, укусами и выдранными волосьями, я не
задумываясь приписал бы убийство тебе.

Я не на шутку разобиделась.

- Ну и свинья же ты, Прошка! Сам ведь наверняка не веришь тому, что
болтаешь. Тебе лишь бы гадость сказать.

- Ничего себе гадость! Я, можно сказать, комплимент ей сделал, а она
вместо благодарности с претензиями лезет! Тебе больше понравилось бы, если
бы я заявил, что душить спящих подушкой - развлечение вполне в твоем духе?

- Ну ладно, - смилостивилась я. - Излагай дальше.

- Леша, с этой точки зрения, тоже отпадает, - продолжал Прошка. - Он бы
свое убийство планировал как минимум полгода, рассчитал бы все до мелочей. А
Нину с Мироном мы встретили здесь случайно. Ярослав мне говорил, что
пансионат они выбрали уже здесь, в Крыму.

- Да, Леша не стал бы сбрасывать Мирона с обрыва, - согласилась я. -
Ненадежно это как-то. Вдруг выживет? Ну, а как насчет тебя?

- Насчет себя я, естественно, не думал. Со стороны виднее. Вот ты и
скажи, подходит мне такой способ убийства или нет?

- Пожалуй, нет. При своей трусоватости ты наверняка постарался бы
избежать непосредственного контакта с жертвой в момент убийства. Тебе больше
яд подошел бы.

- Спасибо тебе на добром слове, Варвара! А еще на меня обижалась!

- А! Правда глаза колет! - мстительно заметила я. - Сказал бы спасибо
за то, что я снимаю с тебя подозрения. Ладно, не отвлекайся. Развивай свою
идею.

- Труднее всего представить в роли убийцы, конечно, Генриха. Но если
допустить, что у него не было другого выхода - например, кто-то угрожал
Машеньке или детям, - он избрал бы самый милосердный способ. Сталкивать
человека в пропасть он точно не стал бы. Неизвестно ведь, вдруг жертва будет
умирать долго и мучительно. Вот удушение подушкой во сне - способ уже более
подходящий. Жертва, одурманенная снотворным, наверняка не успевает ни
понять, что происходит, ни испугаться. По счастью, когда Нину душили,
Генриха здесь не было. Так что он тоже чист. А вот насчет Марка не уверен...

- Да ты, никак, спятил? С чего это тебе взбрело в голову, что Марк стал
бы избавляться от людей именно таким способом?

- Слушай, отвлекись ты на минутку от конкретики. Забудь, что речь идет
о хорошо знакомом тебе человеке, твоем друге. Если с этой точки зрения
смотреть, все ангелами кажутся. Представь себе абстрактную личность с
характером Марка. А теперь подумай об убийствах. Что о них можно сказать?
Во-первых, человек, их совершивший, способен на мгновенную импровизацию.
Никто ведь не предполагал, что Мирон убежит из-за стола и будет стоять на
краю обрыва? Значит, убийца наткнулся на него случайно и принял решение
мгновенно. Похоже это на абстрактного Марка? Похоже. Марк всегда быстро
принимает решения и умеет менять их на ходу, если меняется обстановка.
Во-вторых, оба убийства были выполнены чисто и аккуратно. Ни тебе следов, ни
свидетелей. Оба раза вокруг крутилось множество людей, и никто ничего не
заметил. Опять-таки похоже на Марка. Все, что ни делает, он делает
исключительно быстро и аккуратно.

- Нет, Прошка, - не согласилась я. - Это кажущееся сходство. Если твой
абстрактный Марк обладает всеми чертами нашего Марка, он не приемлет насилия
в качестве средства решения своих проблем. Если бы Марк попал в безвыходное
положение, он бы, скорее, сам наглотался цианистого калия.

- Бывают случаи, когда употребление цианистого калия - не выход из
положения.

- Только не для Марка. Он - субъективист. Для него мира вне его
сознания не существует. Стерев это самое сознание, он решает все мировые
проблемы.

Мы прошли уже половину пути до стоянки и огибали мыс, за которым
раскинулась наша бухта. Неожиданно из-за большого обломка скалы вынырнуло
странное создание - волосатый молодой человек на кривых тоненьких ножках и в
необъятных красных трусах до колен. Трусы плескались на ветру, и мне не
сразу удалось разобрать аршинную белую надпись, украшавшую фасад этого
сооружения. Но вот материя расправилась, и я сумела прочесть: "ЧЕМПИОН". Мы
с Прошкой одновременно фыркнули и, миновав молодого человека, не удержались
и оглянулись. На блестящем алом заду удивительного создания красовалось еще
одно белое слово - "Спартак".

Да, мир и правда тесен. Впечатленные этой встречей, мы не сразу
вернулись к теме разговора, но через десяток-другой шагов Прошка сказал:

- Ну хорошо, относительно Марка ты меня убедила. Мне самому мысль о его
виновности нравится не больше твоего. Выходит, остаются только Славки с
женами? Ну, Ярослава отметаем сразу. Исподтишка он ничего делать не станет.
А вот Владислав - куда более подходящая кандидатура. Тихий, выдержанный, о
чем думает - никогда точно не скажешь. Самообладания у него хватило бы,
решимости тоже, а главное, он, наверное, единственный, кто сумел бы, сбросив
человека на скалы, потом невозмутимо сидеть за столом и пить чай.

- Вот уж не единственный. Вспомни Ирочку. Видел же, с какой она вчера
на меня обрушилась яростью, а в следующую секунду была уже само спокойствие.
И по поводу ее морально-этических норм у меня большие сомнения.

- Ох, не нравится тебе Ирочка, как я погляжу! - поддел меня Прошка. - И
чем это она тебе не угодила?

- А тебе, стало быть, нравится? - тут же ощетинилась я. - Что же ты
тогда от нее улепетывать бросился, когда она хотела навестить вместе с нами
Нинку? А меня, между прочим, бросил, и пришлось светские лясы точить.
Знаешь, сколько я от нее гадостей про Татьяну наслушалась?

- Может быть, Ирочка и стерва, но на убийцу не тянет. Мозгов маловато.

- Можно подумать, для того, чтобы человека с обрыва спихнуть или
подержать на лице подушку, нужен выдающийся ум! Как известно, уровень
интеллекта убийц в среднем ниже нормы.

- Это у бытовых убийц, из тех, кто по пьянке собутыльников топором по
голове тюкает. Ну ладно, будь по-твоему, Ирочку пока вычеркивать не будем. А
что скажешь про Татьяну?

- Наверное, и она могла бы убить. Воли и самообладания ей не занимать.
А способ... не знаю. Не настолько хорошо я в ее характере разобралась, чтобы
выбрать подходящий для нее способ убийства.

- А я бы ее исключил, - задумчиво произнес Прошка. - Есть в ней что-то
такое... строгое. У кого там было про лица судей и преступников?

- У Джозефины Тэй. "Дочь Времени". Там герой показывает всем портрет
Ричарда Третьего и предлагает определить по лицу, где его место: на скамье
подсудимых или на судейском помосте.

- Да-да. Так вот, мне кажется, что у Татьяны лицо судьи.

- Пожалуй. Итак, в подозреваемых остались только Владислав да Ирочка?
Негусто. Но, может быть, это к лучшему. Угадать проще. Только какие у них
мотивы?

- Спроси чего-нибудь полегче. И потом, мотивы - дело десятое. Их можно
изобрести сколько угодно.

- Ну не скажи. Если иметь в виду конкретных людей и конкретные
взаимоотношения, простора для воображения не так уж много. И вообще рано мы
с тобой взялись перебирать косточки своим. Пусть сначала шпион Белов
убедится, что убийство не совершил кто-то посторонний.

В тот же день, ближе к вечеру, нас навестили Славки, Ирочка и Татьяна.
Поначалу общий разговор протекал вполне мирно. Я в общих чертах рассказала о
своем свидании с Беловым, Славки - о своем. Константин Олегович
действительно попросил их в обед сходить вместе с ним в столовую и поискать
знакомые лица. Когда Славки сообщили, что никого не узнают, Белов незаметно
показал им москвичей. Славки заверили его, что видят этих людей впервые и,
мало того, весьма сомнительно, чтобы Полторацкие могли с ними общаться.
Белов принял их слова к сведению и начал расспрашивать о характерах Нинки и
Мирона, об их круге общения, интересах и тому подобное. Славки рассказали
все, что им было известно, и беседа на этом закончилась. Белов снова
отправился опрашивать персонал медпункта и обслугу пансионата. Правда,
напоследок он велел Славкам передать нам, что хотел бы завтра видеть всю
нашу компанию, не считая Генриха. Другими словами, он жаждал пообщаться со
мной, Прошкой, Лешей и Марком.

Обменявшись информацией, мы, естественно, перешли к обсуждению
имевшихся у нас версий убийства. Для начала Марк передал гостям наш
вчерашний разговор и свой вывод о том, что убийца преследовал цель устранить
Мирона, а Нинку задушил из страха, что она может вывести его на чистую воду.
Это, казалось бы, нейтральное, не задевающее никого из присутствующих
предположение послужило толчком к грандиозному скандалу.

- Но тогда получается, что убийца и в самом деле один из нас, - заметил
Славка-Ярослав. - Нину в пансионате в принципе мог убить кто угодно.
Например, сумасшедший какой-нибудь. Но если гибель Мирона - не случайность,
то возможность столкнуть его с обрыва была только у нас. Никого другого
здесь просто не было.

- Прекрати! Прекрати! - завизжала Ирочка. - Или я немедленно ухожу и
запираюсь в своем номере.

- Да, давайте не будем развивать эту тему, - поддержал ее Генрих.

- Но нам необходимо разобраться, - настаивал Славка. - Ира, не
тревожься. Даже если среди нас есть убийца, то, скорее всего, один. Мы
сумеем тебя защитить, если он вдруг решит на тебя наброситься.

- Почему "он"? - вдруг подал голос Славка-Владик. - Если речь идет об
убийце Мирона, на мой взгляд, было бы правильнее употребить местоимение
"она".

Я просто не успела отреагировать на этот прозрачный намек, потому что
Марк, Прошка и Леша вскочили и заговорили одновременно:

- Какого дьявола ты имеешь в виду?!

- По-моему, это просто подлость!