нему возвращались силы. Последние десять минут он находился в полном созна-
нии, и его взгляд перебегал от одного уголка чердака к другому, а затем
вновь к терпеливо ждавшему чего-то бугаю, сидевшему на корточках перед ок-
ном. На чердаке было полно всякого ненужного хлама, который обычно скапли-
вается за целую жизнь: связки старых журналов, зеленый столбик с белой над-
писью "ВИЛЛА "ЛЕНИВЫЙ ЗАТОН", портновский манекен, газонокосилка без ножей,
ржавый молоток, набитый чем-то армейский вещмешок, радиоприемник с разбитым
экраном, три запыленных альбома и множество других вещей, когда-то по мере
сил честно служивших людям.
ток. Он лежал на столбике всего в каких-то четырех футах от того места, где
находился Хоуз. Если бы он только сумел тихо и незаметно схватить его, он
бы тут же заехал им снайперу но черепу, конечно, при условии, что снайпер
не обернулся бы первым и не выстрелил в него. Было бы не очень приятно на-
пороться на пулю из ружья в упор.
ся с силами. -- Ты никогда не соберешься с силами, -- думал Хоуз. -- Ты
что, боишься этого здоровенного подонка, что сидит перед окном? -- Да. --
Что-о? -- Да, я его боюсь. Он не нуждается ни в каком ружье, чтобы сломать
меня, как спичку. А ружье у него тоже есть. Так что я его боюсь, и пошли
все к черту. -- Ну давай же, трус, -- думал Хоуз, -- давай постараемся зав-
ладеть молотком. Сейчас или никогда, как сказал один человек. -- Этому че-
ловеку не надо было иметь дело с неандертальцем. -- Послушай, мы когда-ни-
будь?.. -- Ну хорошо, хорошо, давай".
нулся снова, завершив на этот раз полный оборот, и замер в футе от столба.
С трудом он дотянулся до молотка и крепко зажал его в правой руке. Потом
вновь сглотнул комок и привстал на колени. "Значит, так, -- подумал он, --
сейчас мы кинемся на него с поднятым молотком и раскроим ему череп, так что
он глазом моргнуть не успеет. Приготовился? -- Он встал на полусогнутых но-
гах. -- Внимание! -- Он выпрямился и занес над головой молоток. -- Марш!"
нувшись, оказался лицом к лицу с блондинкой в красном шелковом платье. Она
только успела засунуть руку в сумочку, как Хоуз кинулся к ней.
тив поразмяться с блондинкой подобной комплекции. А у этой блондинки фигура
была еще та! В ней всего хватало -- и рукам, и глазу. Она в совершенстве
соответствовала тому образу, который обычно возникает при словах "крупная
блондинка".
вызвала бы кое у кого в первых двух рядах инфаркт, а в третьем заставила бы
затрястись и покрыться потом не одну плешивую голову.
ла бы зал. Зрители стояли бы на ушах, а критики тут же ринулись бы к пишу-
щим машинкам строчить восторженные отзывы.
сцене, и не в постели. Она стояла в проеме двери, которая была не шире, чем
верхняя койка в пульмановском вагоне. И она явно собиралась поставить на
уши не кого-нибудь, а Хоуза. И руку в сумочку она сунула с такой же реши-
мостью, с какой крыса, живущая в пустыне, ввинчивается в песок в поисках
воды. Но вдруг рука ее замерла и на прелестном личике появилось удивленное
выражение. С отчетливой, кристально-правильной, как подобает настоящей ле-
ди, артикуляцией она проревела: "Где, черт подери, мой пистолет?" И в этот
момент Хоуз схватил ее.
и к тому же, казалось, вся состояла из одних зубов и ногтей. Она укусила
Хоуза за запястье, когда он стиснул ее, и тут же, стремительно выкинув впе-
ред руку, ногтями разодрала ему здоровую половину лица. Снайпер кружился
рядом и при этом орал: "Отцепись от него, Уна! Я ничего не могу сделать,
когда ты..."
лотком. Но молоток был единственным имевшимся у него оружием, и он правиль-
но рассудил, что если он отпустит девушку, то неандерталец либо просто
вобьет его прикладом в пол, либо, что еще хуже, всадит ему несколько пуль в
грудь. Ни та, ни другая перспектива особенно не привлекала его. Да и в
борьбе с блондинкой тоже не было уже ничего привлекательного. Извернувшись
в его руках, она сумела наотмашь нанести ему такой удар, что он едва не ос-
тался без правого глаза. Сморщившись от боли, он замахнулся на нее молот-
ком, но она быстро нырнула ему под руку и одновременно заехала коленом в
пах. Наверное, она научилась этому старому трюку еще в школе, настолько
мастерски она его выполнила. Хоуза и раньше били. И в пах тоже. Его реак-
ция, как он сумел заметить, всегда была одинаковой: он сгибался от боли по-
полам.
ку сейчас она была его единственной защитой от ее напарника. Покуда ее го-
рячее тело было рядом, снайпер ничего не мог с ним поделать. Пытаясь удер-
жать блондинку, он вцепился ей спереди в платье, но оно не выдержало и лоп-
нуло вместе с лифчиком, почти целиком обнажив левую грудь.
рук, как разматывавшийся моток шерсти из лап игривого котенка. Хоуз снова
взмахнул молотком и попал ей в плечо. Она остановилась, и он вновь попытал-
ся удержать се, вцепившись на этот раз в плечо. Крепко стиснув пальцы, он
притянул ее к себе. Платье блондинки разорвалось уже до талии, но Хоуза
сейчас анатомия не интересовала. Хоуза интересовало, как бы изловчиться и
ударить ее молотком. Он рывком развернул ее спиной к себе и сдавил твердое
и плотное, мускулистое тело. Обхватив ее одной рукой за шею так, что его
локоть оказался между пышными холмами грудей, он занес другую руку с молот-
ком для удара, но тут девица выкинула еще один старый трюк, которому она
тоже, видимо, научилась в школе.
шись затылком ему в подбородок. Он уронил руку. Девица развернулась и бро-
силась на него, как фурия, пытаясь выцарапать ему глаза. Он размахнулся и
попал ей молотком по правой руке. Она непроизвольно схватилась за нее с ис-
каженным от боли лицом. "Ах ты, сукин сын!" -- процедила она и нагнулась,
чтобы снять туфлю. При этом подол се платья задрался вверх, обнажив ноги,
которые бесподобно смотрелись бы в бикини где-нибудь на пляже Французской
Ривьеры. Она сдернула туфлю на высоком каблуке и, зажав ее в руке, как бу-
лаву, пошла на Хоуза.
собиралась отступать.
почти не удерживаемая бюстгальтером, тяжело вздымалась. Хоуз дышал, как па-
ровоз. Зажав в руке один -- молоток, а другая -- туфлю на шпильке, они вы-
жидали момент, когда можно будет нанести удар. Рот у девицы приоткрылся, и
оскаленные зубы, казалось, готовы были перекусить Хоуза пополам. Блондинка
сделала обманное движение -- он подставил левую руку, чтобы отразить удар;
но тут она молниеносно качнулась в сторону, и последнее, что он запомнил,
-- это летящая в расплывшемся воздухе красная туфля и дикая боль от врезав-
шегося ему в висок острого, как стилет, каблука. Он почувствовал, как паль-
цы его, державшие молоток, сами собой разжались. Он почувствовал, что пада-
ет вперед, и раскинул руки, чтобы задержать падение. Он рухнул на девицу,
уткнувшись головой ей в плечо, и начал соскальзывать вниз, на мгновение
ощутив теплоту ее мягкой груди, прежде чем она злобно отшвырнула его от се-
бя. Он отлетел, стукнувшись головой об пол, и, прежде чем окончательно по-
терять сознание, еще успел испытать жгучий стыд: "Женщина! Черт подери, ме-
ня побила женщина:"
бучу. Сидя рядом со своим свекром, который явно перебрал спиртного, Тедди
Карелла не могла припомнить, чтобы ожидаемый младенец когда-либо так скан-
далил. Ей было трудно прочувствовать красоту сгущавшихся сумерек, когда ее
будущий ребенок делал вот такую вечернюю зарядку. Время от времени он бры-
кался так сильно, что она вздрагивала от боли, уверенная, что все вокруг
только и делают, что смотрят, как она дергается. Казалось, что у ребенка
выросла тысяча ног, не приведи Господь! Он ударил ее высоко в живот, под
самую грудь, и тут же пнул ниже, в области таза, и она почти не сомнева-
лась, что он перевернулся в животе, настолько сильные удары шли из разных
мест.
Прекратятся боли в пояснице. Да и мальчишки перестанут кричать мне на ули-
це: "Эй, леди, в котором часу запуск воздушного шара?" -- Ха-ха, очень
смешно". Она обвела взглядом танцплощадку. Рыжая девица с обложки журнала
для мужчин или еще какого-нибудь подцепила нового партнера, но Тедди от
этого было не легче. На протяжении последних нескольких часов Стива нигде
не было видно, и она сидела и размышляла, что бы это такое могло случиться,
если он покинул свадьбу своей сестры, где, как она полагала, он просто обя-
зан был играть роль одного из хозяев. И почему Томми звонил ему так рано
сегодня утром? И что делали здесь Берт и Коттон? Инстинкт жены полицейского
подсказывал ей, что происходит нечто непредвиденное, но она не знала, что
именно.
тань".
Сертаков Виталий
Корнев Павел
Роллинс Джеймс
Браун Дэн
Шилова Юлия
Майер Стефани