и Пашу, продиктовал список книг, которые следовало передать институту.
Паша составлял список, а я брала со стеллажей книги, которые называл папа,
и складывала их в шкаф.
поздравить его и принес в подарок этот самый трижды неладный "Канон". Папе
было приятно, хотя у него был "Канон" ташкентского издания, что я
показывала вам. Но книге, которую принес Толик, папа обрадовался, как
ребенок: обнял, поцеловал Толика, велел Надежде Семеновне принести в
кабинет - он лежал там - чай, пирог...
последних днях отца - на глазах у нее навернулись слезы - и Галина
перевела разговор на другое.
сказала, не поднимая головы:
осложнится: будут судить не только Пашу, но и меня.
милиции, который обещал помочь. Но это не так-то просто и надо где-то
перебыть день-два.
отступала Галина.
оставшиеся у нас книги...
двери. Говорила достаточно громко, и Галина поняла, что она разговаривает
с Надеждой Семеновной. Судя по всему, разговор шел о Новицком.
не меньше вашего... Ушла на дежурство... Несколько раз звонил какой-то
тип... Вам типы не звонят? Значит, он ошибся номером...
посудой, пнула ногой подвернувшийся под ногу табурет. Чтобы отвлечь ее от
невеселых мыслей, Галина спросила первое, что пришло в голову:
какой-то повод?
интереса, не прочитала в глазах Галины.
краны посудомойки, начала рассказывать Лариса. - На третьем часу у
больного остановилось сердце. Вы не знаете, что это такое, а я знаю - отец
рассказывал, в его практике бывали такие случаи. Тут может быть два
исхода: либо хирург растеряется, запаникует и тогда больному конец, либо
до конца выложится хирург, и тогда у больного появится какой-то шанс. Так
вот, Пашин больной остался жив... Мне сказали, что Паша пошел на сложную
операцию, и я переживала за него: каждые полчаса звонила в клинику. Как
только кончилась операция, он сам позвонил мне, сказал, что страшно устал
и хочет поехать куда-нибудь за город, где потише и где можно выпить
чашечку кофе - он очень любит кофе, послушать человеческую музыку - он
терпеть не может модные какофонии. Я посоветовала поехать в "Сосновый
бор", где уже бывала. Он предложил составить ему компанию. Я согласилась.
встретил Толика.
терпеть не может пьяных. Сел в машину, поехал за мной. Что было потом, вы
уже знаете.
кровь лила ручьем. Надеюсь, вы не считаете, что в таком состоянии он
должен был ожидать, пока ваши сотрудники составят протокол?
Жгут я наложила не хуже фельдшера, и до травматологии доехала быстрее
"скорой".
Рану ему обработал его товарищ. Он уговаривал Пашу лечь, но тот не
согласился.
Взял свою сумку и ушел, хотя ему надо было лежать как минимум неделю.
Позвонил товарищу, тот пришел, увез его.
Послушайте, Галина Архиповна, не выворачивайте меня наизнанку!
открыла дверь своим ключом, заглянула в комнату падчерицы, вежливо
улыбнулась Галине, позвала Ларису, увела ее в гостиную.
дни он был на горно-лыжной базе и не знал, что Толик умер. А сегодня утром
позвонил Инне Антоновне, и она сказала ему. Он сразу приехал и сразу пошел
к вам... в милицию.
сам.
приехал еще днем и до сих пор находится там, у вас.
Галина.
явился сам. Теперь все должно выясниться, а возможно, и утрястись.
Откровенно говоря, она хотела, чтобы все утряслось - нашло свое
объяснение, а еще лучше - оправдание в этой печальной, но очень уж
необычной истории, в которой столкнулись на крутом повороте столь разные
характеры, взгляды, устремления. Но ее надеждам не суждено было сбыться -
не все действующие лица этой истории могли быть оправданы. К тому же сама
история не была закончена: скрытые пружины, что двигали ее, не утратили
своего завода...
машинально. Думала, как поскорее добраться до Управления - доложить
Ляшенко о своей беседе с Ларисой, ряд аспектов которой представлял
несомненный интерес, заодно взглянуть на Новицкого (какой он из себя?) и,
если предоставится возможность, высказать ему все, что думает о нем (с
дозволения Ляшенко, разумеется).
которых встретила на лестничной площадке второго этажа. Заметила только,
что один из них брюнет, выше среднего роста, с правильными чертами
холеного лица, был одет в хорошо пошитый песочного цвета костюм, второй -
плотный, коренастый, с неопределенным цветом редких волос, был не так
элегантен, как первый: его потертая замшевая куртка едва сходилась на
вздутом животе, с которого сползали изрядно помятые брюки. У первого
мужчины в руке был дорогой портфель из крокодиловой кожи.
брюнет посторонился, уступая ей дорогу.
третий этаж, где как-то разом стихли их шаги и где находилась квартира
Яворских. Отметив это, Галина насторожилась, отступила в глубь подъезда,
напрягла слух. Минуту-другую сверху не доносилось ни звука: тишину
подъезда нарушали лишь ворчание проносившихся мимо дома автомобилей, да
пробивающийся через двери квартиры задорный голос Аллы Пугачевой:
Трубников Александр
Посняков Андрей
Свержин Владимир
Андреев Николай
Самойлова Елена
Никитин Юрий