Чтение 26–й страницы книги ~Невиновные~

- Да... Думаю, она боится оставлять меня одного на две недели...

Временами он вел себя как вполне нормальный человек, а порой впадал в
тяжелую депрессию.

Как-то утром он, как обычно, побрился, принял ванну, надел халат и
направился в гостиную. Снял трубку и набрал номер мастерской.

- Добрый день, мадам Кутанс...

- Голос у вас сегодня повеселее.

- Скажите, пожалуйста, Брассье там?

- Только что пришел.

Он весь был в напряжении, но внешне это не было заметно, и Натали,
мимоходом бросившая взгляд через приоткрытую дверь, нашла, что он выглядит
гораздо лучше, чем прежде.

- Алло!

- Говорит Селерен.

- Брассье слушает.

- Мне нужно с вами поговорить.

Он нечаянно сказал "вы", хотя они давно уже были на "ты".

- Когда?

- Как можно скорее.

- Вы не хотите прийти в мастерскую?

- Нет.

- А ко мне?

- Тоже нет.

- Может, мне приехать к вам?

- Нет.

- Мы могли бы выбрать какой-нибудь пивной бар неподалеку.

- Там будет много народу.

- Тогда в холле большой гостиницы.

В этом был весь Брассье. Селерен не представлял себя в холле "Георга
Пятого" или "Крийона".

- Есть маленькое бистро на углу Вогезской площади и улицы
Па-де-ла-Мюль...

- Понял...

- На террасе бистро почти никого нет после полудня... Скажем, в два
часа...

- Я там буду.

Когда Селерен повесил трубку, он долго сидел, пристально глядя в одну
точку.

Глава восьмая

- Как-то странно, когда детей нет за столом...

Обедали они с Натали вдвоем, и она частенько поглядывала на два пустых
места. Вернее, их было три, но третье останется пустым навсегда. У нее на
глазах выступили слезы.

- Что же вы ему скажете?

- Не знаю.

Он оделся как на работу. Брассье-то, как всегда, будет одет с иголочки и
приедет на красном "Ягуаре", который недавно купил.

Селерен пришел первый. Как он и ожидал, на террасе бистро никого не было.
Даже за стойкой бара посетителей было мало.

- Что вам принести?

- Бутылочку виши.

Его сердце билось так часто, что он прижал руку к груди, чтобы как-то его
успокоить. Красная машина не замедлила подъехать к террасе, из нее вышел
Брассье и направился к нему, протягивая руку.

- Нет.

Селерен пристально смотрел на него, словно хотел разглядеть, какие
перемены могли в нем произойти. В самом деле, он был не совсем таким, как
обычно. Самоуверенности как не бывало, по крайней мере в эту минуту. Глаза
беспокойно бегали.

- Коньяк, - заказал Брассье; когда к ним подошел официант. Потом он снова
подозвал его, чтобы уточнить: - Большой...

Оба молчали. Официант принес коньяк и удалился.

Брассье выпил полбокала и глухим голосом сказал:

- Это не то, что ты думаешь...

- А что, по-твоему, я думаю?

Незаметно для себя он снова перешел на "ты".

- Что я мерзавец...

Селерен молчал.

- Не знаю, что бы ты сделал на моем месте... Если бы я не вступил в брак
двумя годами раньше, я женился бы на Аннет.

- Но ты на ней не женился...

- Моя жена отказывалась дать мне развод, и она позаботилась о том, чтобы
за восемнадцать лет у меня не было причин для недовольства.

- Значит, вы с Аннет встречались тайно... Ты снял квартиру, обставил ее,
ты...

Селерену было трудно говорить.

- Я сделал все, что мог, чтобы она была счастлива.

- Потому что она тебя любила.

- Да. Она тоже хотела, чтобы мы оба развелись. Это было не просто
романом. Или банальной супружеской изменой.

- Да, такое не могло бы длиться восемнадцать лет...

- Я страдал так же, как ты, когда она умерла, и не мог этого
показывать...

- Ты первый бросил цветок в могилу.

- Не намеренно... Красную розу... Ее любимый цветок... Они всегда стояли
в квартире...

- Не у меня.

Брассье посмотрел ему в лицо, в его глазах была покорность.

- Что ты собираешься делать? - спросил он.

- А ты?

- Полагаю, мы не сможем дальше работать вместе?

- Действительно, это невозможно.

Селерен дышал с трудом. Он с завистью смотрел на стакан с коньяком.

- Своими успехами мастерская обязана тебе... Значит, она и останется
твоей...

- А ты что будешь делать?

- Когда узнают, что я свободен, за предложениями дело не станет.

Предстояло переговорить о самом тяжелом, и Селерен не решался перейти к
этому вопросу.

- А как дети?

- Не знаю... И Аннет тоже не знала... У нас с тобой одна и та же группа
крови...

- Кто тебе сказал?

- Аннет посмотрела твое водительское удостоверение...

- Но ты спал с ней чаще, чем я...

- Возможно. Но это ничего не значит...

- Я оставляю их у себя, - твердо сказал Селерен.

- В любом случае я не могу их у тебя забрать. По закону они твои... А
кроме того, Эвелин не согласилась бы...

Впервые, с тех пор как он познакомился с Брассье, Селерен видел
обреченность в его глазах...

- Официант! - позвал тот. - Еще один двойной коньяк. - И потом: - Я не
пришел сюда твоим врагом, Жорж... Уже давно я хотел поговорить с тобой...

- И ты сказал бы мне правду?

- Да. Знаю, я причинил бы тебе боль, но так было бы лучше, чем постоянная
ложь между нами... Когда я приходил к тебе обедать и видел Жан-Жака и
Марлен...

Он отвернулся, и Селерен подождал, пока он совладает с собой.

- Где они сейчас?

- Жан-Жак блестяще сдал экзамен на степень бакалавра и сейчас
путешествует по Франции пешком вместе со своим приятелем...

- А Марлен?

- Она поехала на две недели к подруге в Сабльд'Олон, а потом приедет ко
мне на Поркероль.

- Ты разрешишь мне повидаться с ними?

- При условии, что ты не будешь говорить с ними о прошлом...

- Я не настолько жесток... А что собирается делать Жан-Жак потом?

- В сентябре он поступает в школу в Кембридже, чтобы совершенствоваться в
английском... _

- А дальше?

- Он еще сам не знает. Ему не хочется решать этот вопрос легкомысленно.
Он серьезный парень, даже слишком серьезный. Его привлекают психология и
общественные науки, но он собирается изучать их в Штатах...

Они долго молчали, и Жорж Селерен бросил взгляд на аркады, окружавшие
залитую солнцем площадь, на которой шумно играли дети. Дома в стиле Людовика
Тринадцатого образовывали правильный четырехугольник. Когда Жан-Жак был
совсем маленьким, - они с Аннет привозили его сюда гулять в своем маленьком
автомобиле. Потом появилась Марлен, и Селерен чаще всего сам катал ее здесь
в колясочке.

Стоял прекрасный день, один из тех дней, которые влюбленные вспоминают
всю жизнь. Такая пара сидела на террасе через три столика от них, они
держались за руки и неотрывно смотрели друг другу в глаза.

Брассье очнулся первый.

- Сегодня я в последний раз переступил порог мастерской на улице
Севинье...

Селерен ничего не ответил. Он все так же смотрел на Вогезскую площадь,
особенно на мальчонку, игравшего в серсо. Такая сейчас редкость видеть