пересохло. Мне стало душно. Я еще раз глубоко вздохнул и еще раз нырнул в
эту бочку ворвани, что сидела напротив меня в шезлонге и казалась
невозмутимой, как президент банка, отказывающий просителю в ссуде.
следующей неделе, надеюсь, я буду работать на кого-нибудь другого. Для того
чтобы это стало возможным, я должен находиться в достаточно хороших
отношениях с полицией. Они не обязаны любить меня, но они должны быть
уверены, что я не вожу их за нос. Предположим, Филиппсу не было ничего
известно о дублоне Брэшера. Предположим даже, что немного было известно, но
что его смерть никак не связана с этим обстоятельством. И все же я должен
рассказать полиции все, что о нем знаю. Они вправе допрашивать любого, кого
захотят допросить. Это вы можете понять?
спросила она. - А если нет - какая вообще польза от частных детективов?
колени так, что побелели костяшки пальцев. - Закон - это вопрос
неоднозначный, миссис Мердок. Как и большинство других вопросов. И даже если
у меня будет законное право молчать - отказываться говорить - и мне это
сойдет с рук однажды, все равно это будет концом моей работы. Я буду
считаться беспокойным субъектом, и так или иначе полиция меня прижмет. Я
уважаю ваши интересы, миссис Мердок, но не настолько, чтобы перерезать себе
глотку ради вас и истекать кровью на ваших коленях.
нашли ни мою невестку, ни дублон Брэшера. Зато вы нашли пару трупов, к
которым я не имею никакого отношения, и так искусно все организовали, что я
теперь вынуждена буду доложить полиции обо всех своих семейных и личных
обстоятельствах, для того чтобы защитить вас от вашей собственной глупости.
Так я понимаю ситуацию. Если я не права - прошу вас, поправьте меня.
зашлась в приступе неудержимого кашля. Стакан выпал из ее трясущейся руки, и
вино разлилось по столу. Она нагнулась вперед и побагровела. Вскочив, я
подошел к ней и с размаху треснул ее ладонью по жирной спине так, что
задребезжали стекла в окнах.
перестала кашлять. Я нажал кнопку ее диктофона и, когда из металлического
диска раздался чей-то громкий металлический голос, сказал:
окружении людей, которые вас боятся. Подождите, вот возьмутся за вас
представители закона. Эти ребята - профессионалы. А вы - всего лишь жалкий
любитель.
поставила их на стол и удалилась.
повредит вашей астме.
сыщиков, которых можно было нанять, я выбрала человека, который хулиганит в
моем собственном доме.
времени. Что мы будем рассказывать полиции?
буду рассматривать это как гнусное нарушение договоренности.
нельзя молчать. Мы должны рассказать им, почему вы наняли меня и зачем. Вы
знаете, это не попадет в газеты. То есть не попадет, если они поверят нам.
Они, конечно, не поверят, что вы наняли меня разобраться с Элишей
Морнингстаром просто потому, что он позвонил вам и хотел купить дублон
Брэшера. Они могут и не узнать, что вы не имели права продавать монету, -
скажем, им просто может не прийти в голову взглянуть на дело с этой стороны.
Но они не поверят, что вы наняли частного сыщика проверить возможного
покупателя. Зачем вам это?
уверены, что вы искренни и открыты и что вам нечего скрывать. До тех пор
пока они будут подозревать, что вы что-то скрываете, они от вас не отстанут.
Расскажите им правдоподобную приемлемую историю - и они уйдут радостными и
довольными. А самой правдоподобной и приемлемой историей всегда является
правда. Что вам мешает поведать ее?
свою невестку в краже монеты и оказалась не права?
Вы мне не нравитесь. Я глубоко сожалею. что вообще встретила вас. - Взаимно,
- сказал я.
прийти.
ляжки и устремила бесцветные глаза в потолок.
Мерле, и она отрывисто приказала им садиться.
Глава 21
словно он только что из-под душа. Он сидел сгорбившись, смотрел на носки
своих щегольских белых ботинок и крутил кольцо на пальце. Сегодня он был без
черного длинного мундштука и выглядел каким-то одиноким и потерянным. Даже
усы его обвисли еще больше, чем вчера. Мерле была точно такая же, как и
накануне. Наверно, она всегда выглядела одинаково. Ее медно-золотистые
волосы были так же туго зачесаны назад, очки в роговой оправе были такими же
огромными, а глаза сохраняли такое же отрешенное выражение. Она была все в
том же цельнокроенном платье без рукавов - и без всяких украшений, даже без
сережек.
мной.
все ему рассказать.
дернулись. Когда он заговорил, голос его был ровен, устал и тускл, как у
человека, делающего признание после изнурительной борьбы с совестью.
тысяч. Потом я отказался от своих слов, но это правда. Я должен ему. Я не
хотел, чтобы мама узнала. Он сильно давил на меня, требуя долг. Я, конечно,
понимал, что в конце концов мне придется во всем ей признаться, но оказался
слишком безволен, чтобы решиться на этот разговор. Дублон я взял однажды
вечером, когда она уже спала, а Мерле уже не было дома. Я отдал монету
Морни, и он согласился держать ее у себя в качестве заклада, так как я
объяснил, что он не сможет получить за нее ничего похожего на двенадцать
тысяч, пока не предъявит родословную и не докажет, что не владеет монетой на
законных основаниях.
Миссис Мердок просто пожирала меня взглядом. Девочка же смотрела на Мердока,
приоткрыв рот, со страдальческим выражением на лице.
залога и не пускать ее в оборот без предварительного уведомления. Что-то в
этом духе. Не могу утверждать, что эта расписка была юридически законной.
Когда этот Морнингстар позвонил и спросил о монете, я сразу заподозрил, что
Морни либо пытался продать ее, либо, по крайней мере, подумывает об этом и
пытается оценить ее у знающих людей. Я страшно испугался.
должна была проиллюстрировать тот самый страшный испуг. Потом он вынул
платок и вытер лоб.
говорить мне, но мама обещала не ругать ее за это, - он посмотрел на мать.
Мердока глаз и, казалось, совсем не была обеспокоена тем, что ее кто-то
может ругать. Он продолжал:
действительно не поверил, что она наняла вас отыскать Линду. Я все время
знал, где находится жена.
Вчера вечером я поехал к Морни и все рассказал ему. Сначала он рассмеялся
мне в лицо, но когда я объяснил ему, что даже мама не может продать монету,
не нарушив завещания Джаспера Мердока, и что она, безусловно, напустит на
него полицию, если я скажу ей, где монета, - он сдался. Он вынул монету из