видом улыбался Вэлли. Вэлли кивнул ему. Потом он молча опустился на колени
и начал молиться. Все подходящие для случая слова были теперь у него в
голове - он умолял о прощении, он приносил свой меч Ей на службу, он
клялся во всем Ей повиноваться. Вэлли подождал, но ответа не последовало -
да его и не должно было быть Все настоящие клятвы были уже принесены, это
представление - не для Богини, оно для зрителей, возможно, и для него
самого. Чувствуя, что может заснуть прямо на полу, Вэлли поднялся. Нанджи
по-прежнему был рядом.
статуи. Ничто из того, что лежало здесь, не могло сравниться с его мечом,
но храмовое богатство уже не казалось ему постыдным запасом побрякушек,
добытым сорочьим вымогательством. Вэлли был потрясен, увидев, как велика
дань Богине. Многие тысячи лет люди приносили сюда все самое прекрасное,
самое дорогое, что у них было, и дарили это своей возлюбленной Богине. Кто
он такой, чтобы их судить? Очень странно замечать, как внешний вид меняет
образ мыслей.
значит, все остальные доверия недостойны? Вэлли еще не успел открыть рот,
а жрец уже заговорил.
сказал он, сияя, - хотя мы предпочли бы организовать более торжественный
ритуал завтра или послезавтра.
остались на полу, там, где он вставал на колени.
я - Вэлли Смит". Он едва сумел сдержаться.
Вэлли вспомнил язвительное замечание бога насчет дел в храме.
старик взглянул на эфес меча.
этот меч и сказал, что я должен убить Хардуджу. Но он запретил мне
оставаться в храме. Я получил задание, я должен исполнить его по воле
Богини: Это для Нее важнее, и значит, я должен идти.
поклонился.
смертный. Я счастлив уже тем, что встретился с вами.
и искренность.
ума! Быть может, мы поговорим завтра, священный?
измены, светлейший Шонсу!
месте, у его левого плеча, и не спускал с Вэлли глаз.
немного, и глаза его вылезли бы из орбит.
вассалом, который бежал впереди, как молодой жеребец Они шли к
противоположному выходу. Взгляды, которые Нанджи время от времени бросал
на своего повелителя, были полны такого благоговения и восхищения, что
просто обжигали.
комикса: над головой Нанджи поднимается воздушный шарик с надписью:
"Сначала Хардуджу, потом Тарру, потом Святые Матери, и еще он
разговаривает с богами! Черт возьми! Ну и шеф!"
нужен; но как избавиться от такого помощника, не оскорбив его и не
причинив боль?
переходы и, наконец, вынырнули на ярко освещенную площадку позади храма.
Там стояли несколько больших домов, рабы вскапывали клумбы, полировали
косами бархатистые лужайки, тащили бочки с водой Они подошли к тому месту,
которое Вэлли уже знал, к плацу для парадов, где он успел побывать дважды
за сегодняшнее утро.
опоясывающему цветники, плюхнулся на него в тени дерева и расслабился. От
цветов исходил усыпляющий аромат, слышалось гудение пчел. Он, должно быть,
провел на ногах многие часы, потому что солнце уже опускалось и тени
вытягивались. Вэлли обхватил голову руками. Переутомление, голод,
эмоциональное напряжение...
встревоженное лицо своего вассала.
Ответом был неуверенный кивок. - Черт возьми, я только разговаривал с
богами, но сам-то я не бог! - Теперь слабая улыбка. - Сядь, Нанджи. Скажи,
почему никто не оплакивает Хардуджу?
повелителем. Его лицо выдавало борьбу между осторожностью и презрением,
наконец презрение победило.
клятв. Он брал взятки.
человека? Ведь он оскорбляет все воинство!
правителем?
соображения были в диковинку. И Вэлли пустился в объяснения. Рассказал он
и о том, как насмехалась над ним толпа.
Когда я достигну высокого ранга, я не забуду о том, что вы рассказали.
надеждой. - Ты не хочешь, чтобы я освободил тебя от клятв?
себя на мельнице или скормить вампирам.
приказать тебе сделать все что угодно - и преступления, и извращения,
любую мерзость.
подобного.
светясь отраженным светом, он поднимался в своих собственных глазах.
свободным - только попроси! В сутре говорится, что, как только дело
сделано, клятву следует отменить.
свои ноги, и наконец решился:
было, что его раздирает любопытство.
вздохнул. Ему бы найти несколько хороших воинов, чтобы они охраняли то
сокровище, которое он носит на спине, а иметь в подчинении этого
неуклюжего подростка - последнее из того, что можно пожелать. Обыкновенный
ученик - это не защита, а одни неприятности. И опять в его усталом мозгу
возникают странные мысли: Нанджи, беги к пещере и скажи дракону, пусть
выходит. Нанджи, иди к замку и скажи, что им пора греть смолу...
воинов, которым можно доверять, которые прикроют его спину, а не воткнут в
нее нож? Ему нужна преданность, так вот она, горит перед ним ярким светом.
К тому же Нанджи мог бы посоветовать ему, кого еще из охраны можно взять.
Он услышал свой собственный голос, голос Шонсу: "Плох тот путь, который
ведет только в одном направлении".
оборванец, рыжий, худой - настолько худой, что видна каждая косточка,
наивный, как только что вылупившийся цыпленок; но с другой стороны, ему не
откажешь ни в старательности, ни в стремлении к самосовершенствованию...
Он уже показал мужество, граничащее с безрассудством, когда не пожелал
повиноваться, видя перед собой обнаженный меч. Нанджи имел полное право
считать себя вовлеченным в данное богом задание, потому что Вэлли тоже
связан клятвой он поклялся лелеять, защищать и направлять. В мире, который