беспрерывным потоком. На семнадцатый день, потеряв четыре пятых своих
кораблей, враг отступил. Наши потери не превышали одной десятой от
первоначального числа космолетов. Нам удалось захватить всего двадцать
пленников, но среди них - одного р'хнехра.
ежедневно проводил в лаборатории, где работал со своей группой Кельбик. Он
собрал вокруг себя цвет научной мысли Земли-лучших математиков, физиков,
биологов и психологов. Они штурмовали проблему со всех сторон, упорно и
ожесточенно. Рикс был включен в группу как единственный первоисточник
сведений о враге. Вскоре он начал оказывать и практическую помощь, потому
что оказался талантливым инженером. Никто не мог быстрее него собрать
любой экспериментальный прибор. Он работал исступленно, напрягая все силы
и волю, чтобы отомстить за вековое рабство и страдания своего народа.
времени. К тому же с тех пор, как я взял и свои руки судьбы Солодина и
обеих планет, у меня не было возможности заниматься серьезными
исследованиями, и я чувствовал, что отстал не только от Кельбика или
Хокту, но даже от некоторых других юных физиков. Поэтому я был поражен,
когда на двадцать пятый день Кельбик спокойно объявил мне по видеофону:
масштабе. К тому же она была проста, нужно было только подумать.
Разобщенность наук - это какой-то идиотизм! У Телиля давно уже были все
данные, а у нас - математический аппарат, правда, созданный совсем для
других целей. Достаточно было подобрать к психическим волнам орковское
уравнение-да, да, твое собственное! - разумеется, соответственно
перестроив его, а затем применить к результатам мой анализ, и мы получили
новое уравнение, которое допускает два решения, позитивное и негативное.
Негативное решение дало нам ключ. Я тебе все объясню потом... Аппарат,
установленный на большом столе в центре лаборатории, представлял собой
невообразимое переплетение проводов с гроздьями ламп и блоков, над которым
возвышалось нечто вроде прожектора. Вокруг гомонила целая толпа до
крайности возбужденных молодых текнов.
Кельбик. - Все это состряпано на скорую руку, половина деталей здесь
вообще ни к чему, но он работает.
на расстоянии. Хочешь попробовать? Помнишь, какими словами ты меня
встретил в первый раз? Ты можешь вспомнить?
побери!
продемонстрировать... Но что с тобой?
эпизоды, о которых я предпочел бы не вспоминать. Я сказал об этом
Кельбику. Он замер от изумления, а потом пустился в пляс.
последние трудности. Я думал, нам придется длительное время подвергать
Тельбир мнемоническому излучению и потом сбрасывать на парашютах
подготовленных нами пленных, чтобы они уговаривали остальных напрячь
память и вспомнить... Теперь в этом нет нужды! Ты воспринял короткий
импульс большой мощности в момент разрыва цепи. Это можно
усовершенствовать, сделать излучение прерывистым, импульсным. И тогда, я
думаю, р'хнехрам придется перед смертью провести веселенькие четверть
часа, если только это вообще продлится четверть часа! Разумеется, такое
озарение памяти не может длиться долго, но если многие воспоминания и
сотрутся, самые важные останутся.
преодолеть силу внушения р'хнехров?
пусть притащат этого краснорожего крокодила!
два десятка пленников. За ними клетке на колесах вкатили р'хнехра.
человеке. Давайте сюда кого-нибудь!
ненависти глазами. Кельбик включил аппарат. Он подействовал молниеносно.
Юноша схватился за голову, зашатался, безумным взглядом обвел лабораторию.
Рикс бросился к нему.
неправда...
востоку от столицы. Я был механиком на "Тиалпе".
здесь уже давно...
другого, вот этого толстяка.
сдержанной ненавистью толстяк выложил, глядя в лицо р'хнехра, весь свой
запас самых страшных ругательств. Остальные пленники смотрели, ничего не
понимая.
изолированными индивидуумами и так все ясно.
увернуться: Кельбик хлестал их незримым лучом, вырывая крики ужаса и
отчаяния. Затем все смешалось. Все пытались говорить одновременно,
проклинали р'хнехров, выкрикивали проклятья, оплакивали участь близких и
родных, оставшихся на Тельбире. Внезапно один из тельбирийцев выхватил
из-за пояса у Кельбика фульгуратор и, прежде чем его успели удержать,
испепелил р'хнехра в его клетке.
мою сестру...
такие прожекторы на космолетах и отправить их на поиски вражеских
кораблей. После этого мы можем высадиться и...
проводить операцию с большого расстояния...
прогрессии по отношению к дальности. Для того чтобы оно оставалось
эффективным, первоначальный импульс должен быть чудовищной мощности. Этого
нельзя сделать с космолетов. Но если мы установим огромные прожекторы на
Земле...
теоретически не выдержат, - примерно на три миллиона километров.
сильное взаимное притяжение, что понадобится очень сложный маневр, чтобы
избежать столкновения. Не говоря уже о гигантских приливах,
опустошительных землетрясениях и прочем. Я понимаю твое желание: облучить
в короткий срок весь Тельбир и вызвать повсюду одновременное восстание
людей. По из этого ничего не выйдет, и нам придется удовлетвориться менее
грандиозными планами. Например, мы можем освобождать Тельбир сектор за
сектором.
космический флот противника, захватить его корабли, привлечь на свою
сторону их команды. А когда это будет сделано, мы нанесем удар, и удар
беспощадный!
ты ко мне тогда обратился?
встретились, я только что прочел его доклад, и я ему сказал: "Послушайте,
милейший, что это еще за бессмыслица?"
большие потери в многочисленных схватках с противником, но не решались
использовать наше новое, тайное оружие, пока им не оснащен весь наш флот.
орбиты, которую Земля и Венера пересекали уже со скоростью каких-нибудь
ста сорока километров в секунду: мы тормозили вовсю! Кириос, несмотря на
все свои уловки, не смог помешать мне и Кельбику принять участие в этом
"эксперименте".
выстроились растянутой цепью. Противник издалека начал обстрел торпедами,
которые без труда перехватывали наши телеуправляемые снаряды. Наконец,
когда мы достаточно сблизились, я приказал включить прожекторы. Сначала
ничего не произошло, словно панцирь вражеских кораблей был непроницаем для
мнемонического излучения. Но мы знали, что это не так. Еще несколько
торпед ринулось нам навстречу; мы перехватили их на полпути, однако не
стали отвечать. Внезапно боевой строй противника начал распадаться. Один
из их кораблей открыл огонь по соседнему, тот ответил, и оба исчезли в
ослепительной вспышке атомного пламени. И тогда ожило радио: