и почти невидимого материала, полностью окутавшая их, защитив
от начинающегося холодного ветра. Купол, судя по всему,
генерировался небольшим ящичком, который Хилвар кинул на землю,
тут же полностью забыв о нем и даже забросав прочими пожитками.
Возможно, из него же спроецировались комфортабельные
полупрозрачные кушетки, на одной из которых Элвин с
наслаждением растянулся. Впервые в Лисе он увидел
материализацию мебели; дома здесь казались ему сверх меры
забитыми всякой всячиной, которую было бы куда лучше убрать с
дороги в Банки Памяти.
также оказалась первой чисто синтетической пищей, отведанной
Элвином после прибытия в Лис. Когда преобразователь материи,
поглотив сырье, сотворил каждодневное чудо, воздух под куполом
ровно колыхнулся и просочился в отверстие где-то вверху.
Вообще-то Элвин был очень рад синтезированной еде. Способы,
которыми приготовлялись другие ее виды, шокировали Элвина своей
пугающей негигиеничностью; кроме того, имея дело с
преобразователем материи, можно было точно знать, что именно ты
ешь.
показались звезды. К концу ужина за пределами их светового
круга было уже совсем темно. У его края Элвин заметил неясные
силуэты вышедших из укрытия лесных обитателей. Время от времени
в уставившихся на него глазах мелькали отблески света. Но какие
бы звери ни глядели оттуда, ближе они не подошли, и ему не
удалось их рассмотреть.
удовлетворение жизнью. Улегшись на кушетках, Элвин и Хилвар
долго беседовали, обсуждая увиденное, загадки, которыми оба
были заинтригованы, различия в обеих культурах. Хилвар был
поражен чудесными свойствами схем вечности, поставившими
Диаспар вне власти времени, и Элвину совсем непросто было
ответить на некоторые его вопросы.
конструкторы Диаспара достигли уверенности в том, что в схемах
памяти ничего не может испортиться. Ты сказал мне, что
информация, описывающая город и всех живущих в нем, хранится в
виде распределения электрических зарядов внутри кристаллов.
Хорошо, ну пусть сами кристаллы вечны - но как насчет
подключенных к ним схем? Неужели абсолютно никогда не
происходит никаких сбоев?
Банки Памяти на самом деле утроены. Любой из трех банков может
обслуживать город, и если с одним из них что-нибудь будет не
так, два других автоматически исправят его. Только если
одинаковая ошибка произойдет одновременно в двух банках, ущерб
окажется непоправимым - но вероятность этого бесконечно мала.
памяти и действительными составляющими города? Между планом и
вещами, которые он описывает?
что ответ включает в себя использование технологий, основанных
на манипуляции самим пространством - но как можно жестко
удержать на месте атом, исходя из хранящихся где-то данных, он
не мог объяснить даже в самых общих чертах. Во внезапном
озарении он указал на невидимый купол, защищавший их от ночи.
эту крышу над нашими головами, - объявил он, - и тогда я
объясню тебе, как работают схемы вечности.
будет расспросить об этом у кого-нибудь из наших специалистов
по теории поля. Я, конечно, не смогу тебе ответить.
в Лисе все еще были люди, понимавшие, как работают их машины; в
Диаспаре же таких людей не осталось.
Хилвар заявил:
уверен, что смогу. Мне это все еще кажется странной привычкой.
говорили, что некогда сон являлся необходимостью для всех
людей. Мы все еще любим поспать по крайней мере раз в сутки,
хотя бы несколько часов. За это время тело освежается, и то же
происходит с рассудком. Неужели в Диаспаре никто никогда не
спит?
наставник, делал это раз или два, после исключительных
умственных усилий. Хорошо сконструированное тело не должно
нуждаться в подобных периодах отдыха: мы покончили с ними
миллионы лет назад.
его весьма хвастливыми словами. Он почувствовал усталость,
какой прежде никогда не знал; она словно расползалась из его
ног, затопляя все тело. В этом ощущении не было ничего
неприятного - скорее наоборот. Хилвар с веселой усмешкой
наблюдал за ним, и у Элвина достало сил подумать - не
испытывает ли его спутник на нем возможности своей умственной
энергии? Впрочем, он был далек от мысли протестовать по этому
поводу.
до слабого сияния, но излучаемое ею тепло не убывало. В
последних проблесках света затуманившийся рассудок Элвина
отметил курьезное обстоятельство, о котором обязательно
следовало расспросить наутро.
разошлись две ветви человеческого рода. Некоторые различия
касались лишь пропорций или заметности, но другие - наружные
гениталии, зубы, ногти, волосы на теле
- являлись более существенными. Однако сильнее всего его
поразила загадочная маленькая впадинка в центре живота Хилвара.
потребовались долгие объяснения. Пока Хилвар разъяснял Элвину
функции пупка, ему пришлось произнести тысячи слов и нарисовать
с полдюжины схем.
на которых строилась каждая из двух цивилизаций.
побеспокоило его - какой-то шорох, шелест, проникший в сознание
сквозь беспрерывный грохот водопада. Он сел и, затаив дыхание,
напряженно вгляделся в покрытую мраком землю, прислушиваясь к
рокочущему гулу воды и тихим звукам, издаваемым крадущимися
ночными тварями.
можно было разглядеть раскинувшуюся далеко внизу равнину; лишь
еще более темная изрезанная линия, затмевающая звезды,
напоминала о горах на южном горизонте. В темноте Элвин услышал,
что его спутник повернулся на бок и тоже сел.
загадок. Вдруг Хилвар схватил Элвина за руку.
слишком низко, чтобы ее можно было принять за звезду. Она была
ослепительно белой, с фиолетовым оттенком, и разгоралась прямо
на глазах, так что вскоре на нее стало больно смотреть. Вдруг
она взорвалась - точно молния ударила снизу. На короткое
мгновение в ночном мраке огнем высветились горы и окруженная
ими земля. Спустя вечность донесся призрачный гул далекого
взрыва, и внезапный порыв ветра колыхнул деревья в лесу. Ветер
быстро стих, и поверженные звезды одна за другой начали
возвращаться на небо.
то глубокое и безнадежное чувство, которое он испытал в зале
движущихся дорог, принимая решение, направившее его в Лис.
Скорее это был даже не страх, а благоговение; он лицом к лицу
столкнулся с неизвестностью и словно почувствовал: ему
необходимо увидеть то, что находится там, за горами.
вопрос.