Чтение 251–й страницы книги ~Жюльетта~

возбуждает, и я хочу извергнуть из себя все соки.
Не стану описывать вам удовольствие, которое я извлекла из этой
потрясающей сцены, скажу лишь, что я едва не потеряла рассудок от восторга.
Как и следовало ожидать, похоть пробудилась в конце концов и в Фонтанж: она
не смогла долго противиться сладострастным ощущениям, от которых мелко
дрожало все ее тело. Скромность уступила место сластолюбию, и наша гостья
испытала оргазм. О, как сладостен был этот первый поток нектара,
заполнившего мой рот!
- Переверните ее, - приказала я своим женщинам, - пусть Теодора сожмет
бедрами ее голову и напоит своими соками, а я в это время буду целовать ее
жопку Лаис то же самое будет делать со мной, две других задницы я поласкаю
руками.
Новый приступ экстаза, и снова я извергнулась больше выдержать я не
могла: я схватила Фонтанж, подмяла ее под себя, прижала свой клитор к ее
хоботку и, энергично двигая тазом, впилась в ее губы тем временем мои
наперсницы щекотали мне зад, звонко шлепали по нему ладонями, пощипывали и
покусывали его, дотягивались руками до моего влагалища и не давали ему
передышки одним словом, они погрузили меня в океан наслаждения, и я выжала
из себя все в момент десятого своего оргазма, залив горячей жидкостью
маленькую куночку самой очаровательной и непорочной из девиц.
Спазмы кончились, и иллюзия рассеялась. Как бы ни была прекрасна
Фонтанж, теперь я смотрела на нее со злобным безразличием, которое скоро
перешло в жестокость, и в глубине моего сердца проклюнулся голос, решивший
ее участь.
- Оденьте ее, - приказала я, поднимаясь.
Я также оделась, отослала служанок, и мы остались вдвоем.
- Мадемуазель, - грубо начала я, - не обращайте внимания и не делайте
ложных выводов из мимолетного опьянения, в которое погрузила меня Природа
против моей воли, и не тешьте себя напрасной надеждой я люблю женщин, всех
женщин вообще вы меня удовлетворили, но теперь все закончилось. Теперь я
скажу вам, что ваша мать дала мне пятьсот тысяч франков на ваше приданое
лучше, если вы узнаете об этом от меня, нежели от кого-то другого.
- Я уже знаю это, мадам.
- Ах вот как, мадемуазель, вы уже это знаете, тогда примите мои
поздравления. Однако вам еще неизвестно, что ваша родительница задолжала
такую же сумму некоему господину де Нуарсею, которому я отдала эти деньги и
который теперь, по своему усмотрению, может вернуть их вам или же оставить
себе, ибо и деньги и право решения принадлежат ему. Завтра я сведу вас с
этим господином и рекомендую вам проявить к нему крайнее почтение и
постараться исполнить любое его желание.
- Мадам, я должна предупредить вас, что этические и моральные нормы,
которые я усвоила, противоречат вашим советам.
- И моим действиям - это вы хотели добавить, милочка, поскольку я вижу,
что вы меня осуждаете. Осуждаете за всю мою доброту к вам и за добрый совет.
- Я не говорила этого, мадам.
- Так скажите это, ибо ваши упреки мне так же безразличны, как и ваши
похвалы: я забавляюсь с такими девицами, а когда пыл проходит, я их
презираю.
- Презираете, мадам! Я считала, что презирать следует только порок.
- Порок забавляет, добродетель - вот что скучнее всего. Согласно моим
убеждениям, то, что способствует нашим удовольствиям, всегда
предпочтительнее того, что не приносит ничего, кроме головной боли и
неприятных ощущений... Но вы откровенно ответили, дорогая моя, и я заявляю с
той же откровенностью, что вы своенравны, капризны и нахальны, и при всем
этом вы далеки от тех совершенств, которые делают эти свойства
извинительными. Однако довольно об этом, мадемуазель, если вы не возражаете
все дело в том, что я ничего вам не должна, что вашими деньгами я
расплатилась с кредитором вашей матери и что, наконец, кредитор должен
решить, отдать вам полмиллиона или нет но я вас предупреждаю, что если вы
хотите вернуть свое приданое, вы должны отнестись к этому господину со всем
почтением.
- О какого рода почтении вы говорите, мадам?
- О том самом, какого я требовала от вас мне кажется, вы понимаете,
что я имею в виду.
- В таком случае, мадам, пусть ваш господин де Нуарсей оставит деньги
себе. Я не из тех людей, кто может польститься на столь бесчестную карьеру,
которую вы мне предлагаете если из уважения к вам, из своей детской
неопытности я несколько минут назад позабыла все, чему меня учили, позабыла
все приличия, то теперь вы открыли мне глаза, и я приму наказание за свой
невольный грех.
И из ее глаз, самых прекрасных глаз в мире, полились слезы.
- О, как это трогательно, - процедила я сквозь зубы, - сейчас я упаду к
ногам мадемуазель! Боже мой, что было бы с нами, распутными людьми, если бы
нам приходилось кланяться каждой шлюхе, которая нас удовлетворила?
Слово "шлюха" прозвучало как сигнал к настоящей буре: девушка билась о
стол головой, стонала от отчаяния, разбрызгивала слезы по всей комнате и
если хотите знать правду, я с острым, щекочущим удовольствием продолжала
унижать Фонтанж, ту самую Фонтанж, от которой была в экстазе совсем недавно.
Гордыню исцеляет крушение иллюзий, и презрение к идолу вознаграждает нас за
все унижения, которые мы претерпеваем, простираясь перед ним ниц. Теперь эта
глупая гусыня раздражала меня сверх всякой меры.
- И еще, дитя мое, - добавила я, если господин де Нуарсей не вернет
ваше приданое, вы можете поступить ко мне в услужение, к вашему счастью мне
как раз нужна работница на кухне, думаю, с кастрюлями и горшками вы
справитесь.
Эти слова вызвали новый приступ слез и рыданий, и я испугалась, что она
задохнется.
- С другой стороны, - не унималась я, - если вам не нравится кухня, вы
можете просить милостыню или попробовать торговать своим телом. Я думаю,
проституция вам подойдет: у вас смазливая мордашка, к тому же вы не
представляете себе, как много можно заработать, лаская мужские члены.
- Мадам, - заговорила Фонтанж сквозь слезы, - я не гожусь ни для того,
ни для другого. Я хочу оставить этот дом и покорнейше прошу вас отпустить
меня. Я раскаиваюсь в том, что делала здесь, и буду всю жизнь молить
Всевышнего о прощении. Мне хочется вернуться в монастырь.
- Неужели? Но вас больше туда не примут. За пребывание в монастыре надо
платить. А денег у вас нет.
- Зато у меня там есть подруги.
- И подруг у вас больше нет, потому что вы бедны.
- Я буду работать.
- Довольно, глупышка, успокойся и вытри слезы сегодня за тобой
присмотрят мои служанки, а завтра я отведу тебя к Нуарсею, и если ты не
будешь строптивой, возможно, он будет к тебе не столь строг, как я.
Я дернула за сонетку и поручила девушку заботам своих лесбиянок, потом
велела заложить карету и помчалась в дом Нуарсея. Он попросил рассказать все
подробности, и мой правдивый, без всяких преувеличений рассказ не замедлил
возбудить его.
- Взгляни, - сказал он, доставая отвердевший член, - взгляни, Жюльетта,
что натворил твой талант рассказчицы.
С этими словами он увел меня в будуар, и вовлек в разного рода забавы,
которые еще сильнее разожгли его похоть, ибо у такого распутника, как
Нуарсей, они представляли собой не наслаждение ума или плоти, но попрание
всех священных уз Гименея и Любви. Я не отпускала его в течение двух часов,
так как мне до безумия нравятся эти маленькие праздники бесстыдства я с
радостью дарю их мужчинам, с такой же радостью они их принимают. Итак, после
двухчасовых утех, которые, впрочем, нисколько нас не утомили, Нуарсей
обратился ко мне с такими словами:
- В душе моей, Жюльетта, очень давно живет одна, в высшей степени
необычная, страсть, или, если хочешь, прихоть я с нетерпением ожидал твоего
возвращения, так как удовлетворить ее могу только вместе с тобой. Я хочу
сыграть свадьбу... даже две свадьбы в один и тот же день: в десять часов
утра, одевшись женщиной, я хочу выйти замуж за мужчину, в полдень, в мужской
одежде, я буду жениться. Но это еще не все: другая женщина должна сделать то
же самое, и кто, кроме тебя, сможет участвовать в этой фантастической
комедии? Ты оденешься в мужское платье и сочетаешься браком с лесбиянкой в
одно время со мной, когда я, одетый женщиной, возьму кого-нибудь в мужья
после чего, уже в женском платье, ты поженишься с другой шлюхой, облаченной
в мужской костюм, и в тот же момент я, в обычном своем облачении, вступлю в
священный брак с педерастом, одетым девицей.
- Да, дорогой, вам действительно пришла в голову беспрецедентная
прихоть.
- Разумеется, но вспомни, как Нерон вышел замуж за Тигеллина и
одновременно женился на Спорусе, так что не я придумал заключать сразу два
брака в один день нас с тобой связывают давние отношения, и я полагаю, мы в
этом смысле превзойдем Нерона. Фонтанж мы оденем в мужское платье, и она
будет твоим женихом, затем твоя дочь выйдет за тебя замуж. А как ты думаешь,
кто будет моим мужем и моей супругой? Это будут двое моих детей, Жюльегта.
Да, двое детей, зачатых мною, о существовании которых ты даже не
подозревала, и никто не знал об этом. Одному из них около восемнадцати, он
будет моим женихом, это настоящий Геркулес. Второму двенадцать лет, он живое
воплощение Эрота. Оба родились в законном браке старшего родила моя первая
жена, младшего - шестая. Всего у меня было восемь жен, надеюсь, об этом ты
знаешь.
- Но вы мне не говорили, что у вас есть дети.
- Эти двое умерли для всех окружающих, оба воспитывались в самом
строгом соответствии с моими распоряжениями в одном из замков в Бретани. Ни
один не видел мир, не видел ничего, кроме высоких стен. Их доставили сюда в
закрытой карете. Они настоящие дикари, они даже говорят с грехом пополам. Но
это не имеет никакого значения: мы их научим, что делать, остальное - наша
забота.