все это изменило его отношения с Козеттой. Старания, приложенные им, чтобы
отучить ее от себя, увенчались успехом. Она становилась все более веселой и
все менее ласковой с ним. Однако она все еще очень любила его, и он это
чувствовал. Как-то раз она вдруг сказала: "Вы были мне отцом, и вы уже
больше не отец; были мне дядей, и больше уже не дядя, были господином
Фошлеваном и стали просто Жаном. Кто же вы такой? Не нравится мне все это.
Если бы я не знала, какой вы добрый, я боялась бы вас".
покинуть квартал, где когда-то жила Козетта.
уходил.
оправдание в том, что дни становились длиннее; он являлся раньше и уходил
позже.
старое угрюмое лицо Жана Вальжана. Он поправил ее: "Говорите: Жан". - "Да,
правда, - отвечала она, рассмеявшись, - господин Жан!" -"Вот так", - сказал
он и отвернулся, чтобы незаметно вытереть слезы.
Глава третья. ОНИ ВСПОМИНАЮТ САД НА УЛИЦЕ ПЛЮМЕ
окончательно. Не было прежней близости, не было поцелуя при встрече, никогда
уж не звучало полное нежности слово "отец!". По собственному настоянию и при
собственном содействии Жан Вальжан постепенно лишился всех своих радостей;
его постигло то несчастье, что он потерял Козетту в один день, а потом ему
пришлось сызнова терять ее постепенно.
Козетту хотя бы раз в день казалось ему уже достаточным. Вся его жизнь
сосредоточилась на этих часах. Он садился возле нее, глядел на нее молча или
же говорил с ней о былых годах, о ее детстве, о монастыре, о ее прежних
подружках.
весенний, но еще прохладный, в час, когда солнце весело сияло, когда сады за
окнами Мариуса и Козетты трепетали, пробуждаясь ото сна, когда вот-вот
должен был распуститься боярышник, когда желтофиоли раскидывались нарядным
узором по старым стенам, цветочки львиного зева розовели в расщелинах
камней, в траве пробивались прелестные лютики и маргаритки, в небе начинали
порхать первенцы весны - белые бабочки, а ветер, бессменный музыкант на
свадебном торжестве природы, запевал в ветвях дерев первые ноты великой
утренней симфонии, которую древние поэты называли возрождением весны, -
Мариус сказал Козетте:
Пойдем туда. Не надо быть неблагодарными.
казался им утренней зарей. В их жизни уже было какое-то прошлое, нечто вроде
ранней весны их любви. Дом на улице Плюме, взятый в аренду, все еще
принадлежал Козетте. Они посетила этот сад и этот дом. Они отдались
минувшему, они забыли о настоящем. Вечером в урочный час Жан Вальжан явился
на улицу Сестер страстей господних.
сказал ему Баск.
Он поник головой и ушел.
"прожить целый день в минувшем", что на следующий вечер ни о чем другом не
говорила. Она даже не вспомнила, что не видала накануне Жана Вальжана.
образ жизни. Это огорчало его. Мариус соблюдал строгую экономию, и Жан
Вальжан видел в этом особый скрытый смысл. Он осмелился задать вопрос:
стоила бы вам всего-навсего пятьсот франков в месяц. Ведь вы богаты.
никого не наняли. Отчего?
иметь карету, ложу в театре. Нет ничего такого, что было бы слишком хорошо
для вас. Почему вы не пользуетесь своим богатством? Богатство много
прибавляет к счастью.
сердце скользит вниз, трудно остановиться на склоне.
забыть о времени, он принимался расточать похвалы Мариусу: он находил его
красивым, благородным, смелым, умным, красноречивым, добрым. Козетта
поддакивала ему. Жан Вальжан начинал сызнова. Оба они были неистощимы. Тема
"Мариус" казалась неисчерпаемой; в шести буквах его имени заключались целые
тома. Таким способом Жану Вальжану удавалось посидеть подольше. Видеть
Козетту, забывать обо всем возле нее было так отрадно! Это словно врачевало
его рану. Нередко случалось, что Баск раза по два являлся доложить:
в голову Мариуса? Не был ли действительно Жан Вальжан коконом, который
упрямо продолжал навещать вылетевшую из него бабочку?
заметил, что в камине не развели огня. "Вот как! - подумал он. - Огня нет".
И успокоил себя таким объяснением: "Вполне понятно. Холода кончились".
конец залы, к самым дверям.
обыкновенного. Когда он поднялся, собираясь уходить, Козетта проговорила:
принадлежит тебе и три я получаю от деда". Я ответила: "Это составляет
тридцать". А он говорит: "Хватило бы у тебя мужества жить только на три
тысячи?" "Конечно, - сказала я, - пускай и вовсе без ренты, лишь бы с
тобой". И потом спросила: "Зачем ты мне это говоришь?" А он ответил: "На
всякий случай".
каких-нибудь объяснений, но он выслушал ее в угрюмом молчании. Он
возвратился на улицу Вооруженного человека в такой глубокой задумчивости,
что ошибся дверью и, вместо того чтобы взойти к себе, попал в соседний дом.
Только поднявшись почти до третьего этажа, он обнаружил свою ошибку и
спустился вниз.
происхождении шестисот тысяч франков, опасаясь, не исходят ли они из
какого-нибудь нечистого источника. Как знать, может быть он даже открыл, что
деньги принадлежат Жану Вальжану, и колебался принять это подозрительное
состояние, брезговал вступить во владение им, предпочитая жить с Козеттой в
бедности, чем пользоваться этим темным наследством?
неожиданности. Кресла исчезли. В комнате не было даже стула.
кресла?
Русанов Владислав
Шилова Юлия
Якубенко Николай
Березин Федор
Суворов Виктор
Прозоров Александр