[ошибке]. Тюрьма? -- за что? -- не может быть! [Разберутся]! Перед этапом в
Москву его еще даже нарочно успокоили (это делается для безопасности
перевозки), начальник контрразведки полковник Морщинин даже приехал
проводить на вокзал, пожал руку: "поезжайте спокойно!". Со спецконвоем их
получилось четверо, и они ехали в отдельном купе мягкого вагона. Майор и
старший лейтенант, обсудив, как они весело проведут в Москве Новый год
(может быть для таких командировок и придумывается спецконвой?), залегли на
верхние полки и как будто спали. На другой нижней лежал старшина. Он
шевелился всякий раз, когда арестованный открывал глаза. Лампочка горела
верхняя синяя. Под головой у Тэнно лежала первая и последняя торопливая
передача жены -- локон её волос и плитка шоколада. Он лежал и думал. Вагон
приятно стучал. Любым смыслом и любым предсказанием вольны мы наполнить этот
стук. Тэнно он наполнял надеждой: "разберутся". И поэтому серьёзно бежать не
собирался. Только примеривался, как бы это можно было сделать. (Он потом еще
вспомнит не раз эту ночь и только будет покрякивать с досады. Никогда уже не
будут так легко убежать, никогда больше воля не будет так близка!)
старшина шёл с ним. Пистолет у него висел на длинной подвеси, как всегда у
моряков. Вместе с арестованным он втиснулся в саму уборную. Владея приемами
дзюдо и борьбы, ничего не стоило [прихватить] его здесь, отнять пистолет,
приказать молчать и спокойно уйти на остановке.
дверь была закрыта, пробыть можно было сколько угодно времени. Можно было
разбить стекло, выпрыгнуть на полотно. Ночь! Поезд не шёл быстро -- 48-й
год, делал частые остановке. Правда, зима, Тэнно без пальто и с собой только
пять рублей, но у него не отобраны еще часы.
вагона вышли все пассажиры, и в вагон вошёл старшина с голубыми погонами, из
воронка: "Где он?"
следователю. Надзиратель зевнул: "Еще успеешь, надоест".
"Я ни в чём не виноват!" -- "Только папа Пий ни в чём не виноват."
самом деле? Несколько допросов -- и всё понятно: разбираться не будут, на
волю не выпустят. И значит -- бежать!
как новичок на фронте, который ничего не испытав, ничего и не боится? План
побега подсказывает следователь -- Анатолий Левшин. Он подсказывает его тем,
что становится злобен, ненавистлив.
этих стенах, даже не называя это пытками. Но для Тэнно сознание, что его
могут безнаказанно бить -- невыносимо. Это -- надругательство, и лучше тогда
не жить. И когда Левшин после словесных угроз в первый раз подступает,
замахивается -- Тэнно вскакивает и отвечает с яростной дрожью: "Смотри, мне
всё равно не жить! А вот [глаз] один или два я тебе сейчас [вытащу]! Это я
смогу!"
арестанта не подходит ему. Теперь он изматывает Тэнно карцерами, чтоб
обессилить. Потом инсценирует, что женщина, кричащая от боли в соседнем
кабинете -- жена Тэнно, и если он не признается -- её будут мучить еще
больше. Он опять не рассчитал, на кого напал! Как удара кулаком, так и
допроса жены Тэнно вынести не мог. Всё ясней становилось арестанту, что
этого следователя придется убить. Это соединилось и с планом побега! --
майор Левшин носил тоже морскую форму, тоже был высокого роста, тоже
блондин. Для вахтёра следственного корпуса Тэнно вполне мог сойти за
Левшина. Правда у него было лицо полное, лощенное, а Тэнно выхудал.
(Арестанту нелегко себя увидеть в зеркало. Даже если с допроса попросишься в
уборную, там зеркало завешено чёрной занавеской. Лишь при удаче одно
движение, отклонил занавеску -- о, как измучен и бледен! Как жалко самого
себя!)
оставшуюся кровать. Поперечный металлический стержень в месте крепления с
ножкой койки -- проржавлен, ржавчина выела часть толщины, заклёпка держится
плохо. Длина стержня -- сантиметров семьдесят. Как его выломать?
каждому надзирателю, каков промежуток между двумя его заглядываниями в
глазок (само собой, кто из надзирателей дежурит -- надо представлять так,
будто ты вольно ходишь по коридору). Промежуток -- от сорока пяти секунд до
шестидесяти пяти.
конца. Второй -- целый, ломать его трудней. Надо встать на него двумя ногами
-- но он загремит о пол. Значит, в промежутке успеть: на цементный пол
подложить подушку, стать, сломить, подушку на место, и стержень -- пока хотя
бы в свою кровать. И всё время считать секунды.
карцера -- потеря сил не только для побега, но даже от следователя не
отобьёшься. А вот что: надпороть ногтями матрац. Оттуда вынуть немного ваты.
Ватой обернуть концы стержня и вставить его на прежнее место. Считать
секунды! Есть, поставлен!
камере. Поломку могут обнаружить. Значит действовать быстрей. Как вынести
стержень на допрос?.. При выпуске из тюрьмы не обыскивают. Прохлапывают лишь
по возвращению с допроса и то -- бока и грудь, где карманы. Ищут лезвия,
боятся самоубийств.
дух. "Дальше в море -- меньше горя!" Попросил у надзирателя иголку (в
определённое время её дают), якобы -- пришить пуговицы, сделанные из хлеба.
Расстегнул китель, расстегнул брюки, вытащил край тельняшки и на ней внизу
изнутри зашил рубец -- получился как карманчик (для нижнего края стержня).
Еще загодя оторвал кусочек тесёмки от кальсон. Теперь, делая вид, что
пришивает пуговицу к кителю, пришил эту тесемку с изнанки тельняшки на груди
-- это будет петля, направляющая для прута.
тренировки. Прут устанавливается на спину, под тельняшку: продевается через
верхнюю петлю и упирается в нижний карманчик. Верхний конец прута
оказывается на уровне шеи, под воротником кителя. Тренировка в том, чтобы,
от заглядывания до заглядывания: забросить руку к затылку -- взять прут за
конец, туловище отогнуть назад -- выпрямиться с наклоном вперед, как тетива
лука, одновременно вытягивая прут -- и резким махом ударить по голове
следователя. И снова всё на место! Заглядывание. Арестант перелистывает
книгу.
Если удар и не будет насмерть -- следователь свалится без сознания. Если и
жену посадили -- никого вас не жаль!
заложить в рот за зубы и создать полноту лица.
бритвами раз в неделю. Значит день не безразличен.
должен смотреть и слушать со своей особой бегляцкой целью. И никакой мелочи
не пропускать, не дав ей истолкования. Ведут ли его на допрос, на прогулку,
в уборную -- его ноги считают шаги, его ноги считают ступеньки (не всё это
понадобится, но -- считают); его туловище отмечает повороты; глаза его
опущенной по команде головы рассматривают пол -- из чего он, цел ли, они
ворочаются по крайним доступным окружностям -- и разглядывают все двери,
двойные, одинарные, какие на них ручки, какие на них замки, в какую сторону
открываются; голова оценивает назначение каждой двери; уши слушают и
сопоставляют: вот этот звук уже доносился ко мне в камеру, а означает он вот
что.
металлические галереи, регулировщик с флажками. Переход в следственный
корпус. Допрашивают попеременно в разных кабинетах -- тем лучше! -- изучить
расположение всех коридоров и дверей следственного корпуса. Как попадают
сюда следователи снаружи? Вот мимо этой двери с квадратным окошечком.
Главная проверка их документов, конечно, не здесь, а на внешей вахте, но
здесь тоже они как-то отмечаются или наблюдаются. Вот спускается один и
кому-то наверх говорит: "Так я поехал в министерство!" Отлично, эта фраза
подойдёт беглецу.
колебания пойти правильно. Но наверно ж протоптана в снегу дорожка. Или
асфальт должен быть темней и грязней. А как они проходят вахту? Показывают
своё удостоверение? Или при входе оставили его у вахтера, а теперь называют
фамилию и забирают? Или всех знают в лицо, и называть фамилию будет ошибка,
надо только руку протянуть?
следователя, а хорошо наблюдаешь за ним. Чтобы починить карандаш, он достаёт
бритвенное лезвие из какого-то своего удостоверения в нагрудном кармане.
Сразу вопросы:
приезжает на автомобиле? Тогда с ним и ключ? Ставит он машину перед воротами
тюрьмы? Надо будет здесь, не выходя из кабинета, прочесть номер на
техническом талоне, чтобы не путать там.
Корнев Павел
Максимов Альберт
Посняков Андрей
Корнев Павел
Земляной Андрей
Куликов Роман