Чтение 260–й страницы книги ~Тысяча и одна ночь~

ответила: "Твой сын уже давно купил меня за десять тысяч динаров и хотел
подарить меня тебе, но дочь твоего дяди послала ему упомянутые деньги и
велела ему запереть меня от тебя в этой комнате". - "Пожелай от меня че-
го-нибудь", - сказал халиф. И невольница ответила: "Я желаю, чтобы ты
был у меня завтра вечером". - "Если захочет Аллах", - молвил халиф и ос-
тавил ее и ушел. А когда наступило утро, он отправился в свою приемную
залу и послал за Абу-Новасом [375], но не нашел его, и тогда он послал од-
ного царедворца спросить о нем. И царедворец увидел, что он задержан в
винной лавке в обеспечение за тысячу дирхемов, которые он истратил на
кого-то из безбородых. И царедворец спросил Абу-Новаса, что с ним, и тот
рассказал ему свою историю и поведал о том, что произошло у него с без-
бородым красавцем, на которого он истратил эту тысячу дирхемов. "Покажи
мне его, - сказал царедворец, - и если он этого заслуживает, то ты про-
щен". - "Подожди, и ты сейчас его увидишь", - отвечал Абу-Новас. И в то
время как они разговаривали, этот безбородый вдруг явился и вошел к ним.
И на нем была белая одежда, а под ней красная одежда, а под ней черная
одежда, и, когда Абу-Новас увидел его, он стал испускать вздохи и произ-
нес такие стихи:

"Явился он ко мне в рубашке белой,

Его зрачки и веки были томны.

И я сказал: "Вошел ты без привета,

А я одним приветом был доволен,

Благословен одевший тебе щеки

Румянцем - все творит он, что желает!"

Он молвил: "Споры брось ты, - ведь господь мой

Творит невиданное бесконечно.

Моя одежда, как мой лик и счастье:

То бело, и то бело, и то бело".

И когда безбородый услышал эти стихи, он снял белую одежду с красной,
и, увидав ее, Абу-Новас выказал большое удивление и сказал такие стихи:

"Явился мне в рубашке он из мака -

Мой враг, хотя зовется он любимым.

Сказал я в удивлении: "Ты месяц,

И к нам пришел ты в дивном облаченье.

Румянец ли щеки тебя одел так,

Иль красил ты одежду кровью сердца?"

Сказал он: "Солнце кие дало рубашку,

Когда заря заката была близко,

Моя одежда, как вино и щеки:

То мак под маком, что покрыт был маком".

А когда Абу-Новас окончил свое стихотворение, безбородый снял красную
одежду и остался в черной одежде, и, увидев это, Абу-Новас стал бросать
на него частые взгляды и произнес такие стихи:

"Явился он ко мне в рубашке черной,

И пред рабами он предстал во мраке.

И молвил я: "Вошел ты без привета,

И радуется враг мой и завистник.

Твоя рубашка, кудри и удел мой -

То черно, и то черно, и то черно".

И когда царедворец увидел это, он понял, каково состояние Абу-Новаса
и его страсть, и, вернувшись к халифу, рассказал ему об этих обстоя-
тельствах. И халиф велел принести тысячу дирхемов и приказал царедворцу
взять их и, вернувшись к Абу-Новасу, отдать за него деньги и освободить
его от залога. И царедворец вернулся к АбуНовасу и освободил его и отп-
равился с ним к халифу, и, когда Абу-Новас встал перед ним, халиф сказал
ему:

"Скажи мне стихи, где будет: друг Аллаха, что случилось здесь, ска-
жи?" - "Слушаю и повинуюсь, о повелитель правоверных, - ответил Абу-Но-
вас..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Триста сороковая ночь

Когда же настала ночь, дополняющая до трехсот сорока, она сказала:
"Дошло до меня, о счастливый царь, что Абу-Новас сказал: "Слушаю и пови-
нуюсь, о повелитель правоверных!" И затем произнес такие стихи:

"Ночь продлилась, от заботы я не спал,

Похудел я, размышляя без конца.

Я поднялся и ходил то у себя,

То блуждая в помещениях дворца.

И увидел что-то черное я вдруг -

Это белая под прядями волос.

Месяц полный, что сияет и блестит,

Иль ветвь ивы, что прикрылась от стыда.

Выпил чашу я вина одним глотком,

А затем я пятнышко поцеловал.

И проснулась тут в смущении она,

И склонилась, точно ветка под дождем.

А затем, поднявшись, молвила она:

"Друг Аллаха, что случилось здесь, скажи?"

Я ответил ей: "То гость, пришедший в стан,

Думает найти приют здесь до зари".

И ответила в восторге: "Господин,

Гостя зрением и слухом я почту!"

И халиф сказал ему: "Убей тебя Аллах, ты как будто присутствовал при
этом вместе с нами!"

И потом халиф взял его за руку и отправился с ним к невольнице, и,
когда Абу-Новас увядал ее (а на ней было голубое платье и голубой плащ),
он пришел в великое удивление и произнес такие стихи:

"Скажи прекрасной в голубом плаще ее:

"Аллаха ради, дух мой, мягче будь!

Поистине, когда с влюбленным друг суров,

Вздымаются в нем вздохи от волнения.

Ради прелести, что украшена белизной твоей,

Пожалей ты сердце влюбленного сгоревшее!

Над ним ты сжалься, помоги ему в любви,

Речей глупца о нем совсем не слушай ты".

И когда Абу-Новас окончил свое стихотворение, невольница подала хали-
фу вино, а затем она взяла в руки лютню и, затянув напев, произнесла та-
кие стихи:

"Ты будешь ли справедлив к другим, коль жесток со мной -

В любви отдаляешься, другим наслаждение дав.

Найдись для влюбившихся судья, я бы жалобу

Ему принесла на вас - быть может, рассудит он.

И если мешаете пройти мне у ваших врат,

Тогда я привет вам свой пошлю хотя издали".

Потом повелитель правоверных велел давать Абу-Новасу много вина, пока
прямой путь не исчез для него. И затем он дал ему кубок, и Абу-Новас от-
пил из него глоток и продолжал держать его в руке. И халиф приказал не-
вольнице взять кубок из рук Абу-Новаса и спрятать его между ног, а халиф
обнажил меч и, взяв его в руку, встал над Абу-Новасом и ткнул его мечом.
И Абу-Новас очнулся и увидел обнаженный меч в руке халифа, и опьянение
улетело у него из головы. "Скажи мне стихи и расскажи в них о твоем куб-
ке, а иначе я отрублю тебе голову!" - сказал халиф, и Абу-Новас произнес
такие стихи:

"Моя повесть всех ужасней -

Стала вдруг газель воровкой -

Кубок мой с вином украла -

В нем я лучший пил напиток -

И укрыла в одном месте -

Я в душе о нем страдаю.

Стыд назвать его мешает,

Но халифу есть в нем доля"

И повелитель правоверных сказал ему: "Убей тебя Аллах, откуда ты уз-
нал это? Но мы приняли то, что ты сказал".

И он велел дать ему почетную одежду и тысячу динаров, а Абу-Новас
ушел радостный.

Рассказ о О БЕДНЯКЕ И СОБАКЕ

Рассказывают также, что у одного человека умножились долги, и положе-
ние его стеснилось, и он оставил родных и семейство и пошел куда глаза
глядят.

И он шел не останавливаясь и через некоторое время приблизился к го-
роду с высокими стенами и большими постройками, и вошел туда униженный и
разбитый, и голод его усилился, и путешествие утомило его. И он прошел
по площади и увидел толпу вельмож, которые ехали, и пошел с ними, и они
вошли в помещение, подобное покоям царя, и этот человек вошел с ними. И
они шли, пока не пришли к человеку, сидевшему на возвышенном месте, я он
был великолепен обликом и весьма знатен, и его окружали слуги и евнухи,
точно он из сыновей везирей. И, увидав пришедших, этот человек поднялся
им навстречу и принял их с уважением.

И упомянутый человек пришел в недоумение от этого и растерялся, уви-
дав..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Триста сорок первая ночь