Ему вдруг пришло в голову, что Деррин не стал бы казнить людей, долго служивших под его командованием. Он схватил листок. Все имена в списке принадлежали тем, кого он назначил в последние дни. Он поднял голову и посмотрел на Деррина. Взгляды их встретились. В серых глазах Деррина светилось презрение.
— Ваше превосходительство, — негромко сказал он, — один из моих марсианских легионов изрублен в куски. По моему мнению, людям, ответственным за это, лучше убраться с Венеры к удовольствию Линна, иначе то, чего они боятся, произойдет.
Слова его ошеломили Тьюса. Огромным усилием воли он подавил гнев и выпрямился.
— Ввиду серьезности ситуации, — сказал он, — я остаюсь в Мереде и принимаю на себя командование войсками. Вы немедленно передадите мне вашу штаб-квартиру.
— Если ваши офицеры явятся в мою штаб-квартиру, их высекут прямо на улице. Это относится и ко всем остальным.
Он повернулся и вышел. Тьюс был ошарашен. Он не знал, как ему поступить в этой ситуации.
Клэйн провел три недели, предшествующие крушению венерианского фронта, исследуя многочисленные отверстия в яме. И хотя расположения неприятеля были еще далеки, для безопасности он перевел весь отряд в яму. У трех главных выходов были поставлены часовые, два космических корабля постоянно курсировали над черной воронкой ямы. Эти предосторожности не были полной гарантией безопасности, но все же давали кое-какую надежду. Появление любого отряда в окрестностях не смогло бы остаться незамеченным, и у людей Клэйна было бы достаточно времени, чтобы погрузиться на корабль. Это было не единственным преимуществом экспедиции. Хотя венериане поклонялись морскому богу Сабнерху, после пятидесяти лет линнского владычества они с почтением и страхом относились и к атомным богам. Сомнительно, чтобы они рискнули вызвать божественное недовольство, вторгаясь в один из домов этих богов. Днем один из кораблей отправлялся в Меред, а когда возвращался, Клэйн поднимался на борт и обходил все каюты. Его осторожно впускали и шепотом рассказывали о чем-то важном. А вот о чем, никто не знал. Шпионы Клэйна никогда не видели друг друга. В сумерках корабль летел в Меред и высаживал их в различных районах города. Не все шпионы были наемниками. В высших кругах империи нашлись люди, считавшие мутанта прямым наследником лорда-правителя. Для них Тьюс был временщиком, которого в нужное время можно будет отстранить. Клэйн знал положение лучше, чем его информаторы. Но их сообщениями он проверял свою осведомленность. Клэйн не думал о том, что он станет правителем. И не стремился к этому. У него было две политические цели. Клэйна устраивало то, что его семья принадлежала к правящей группировке. И он хотел сохранить это преимущество. У него не было друзей среди родственников. Тем не менее он старался действовать в их интересах, чтобы они оставались у власти. В разразившемся кризисе он делал все возможное, чтобы помочь им. Второй его целью было добиться для себя права участвовать во всех политических решениях. Он был честолюбив. И это чувство никогда не было удовлетворено. Он хотел быть полководцем. В детстве он изучал военную стратегию и тактику, стараясь добиться, чтобы битвы выигрывались одним непобедимым маневром. Клэйн стал бывать в Мереде после столкновения Тьюса с Деррином и поселился в доме, который заранее подготовил для себя и своей свиты. Он старался действовать как можно тише, хотя знал, что его прибытие не окажется незамеченным. У его родственников тоже были свои шпионы. Что ж, пусть знают, что и он принимает решение бороться. В конце концов, в этом даже есть своя прелесть — делать все необходимые приготовления на виду у противника. Он начал готовиться.
Тьюс остался равнодушным, когда ему доложили, что Клэйн прилетел в Меред. Его больше интересовали сведения о Деррине. Он не пропускал ни одной мелочи, связанной со своим соправителем. Будь то его приказ о подготовке к обороне города или о размещении войск. Его удивляло, что Деррин присылал ему копии своих приказов. Неужели он хочет установить нормальные отношения? Нет, нет, такого не может быть. Скорее всего Деррин просто испугался. Внезапное прибытие Тьюса застало его врасплох, он не успел подготовиться к встрече и теперь в смятении. Если так, нетрудно будет захватить штаб-квартиру Деррина тремя легионами. Тьюс разослал необходимые приказы. Это было в три часа пополудни. Часом позже его особый шпион сообщил, что Клэйн послал вестника к Деррину с просьбой о вечерней встрече. Почти одновременно другие шпионы доложили о том, что делается в резиденции Клэйна. В дом вместе с другими вещами были доставлены несколько небольших круглых предметов, аккуратно завернутых в мешковину. В бетонную пристройку перенесли в мешках более тонны золотистого порошка. И наконец, металлический куб такого же размера и типа, какими пользуются при строительстве храмов, осторожно опустили на землю. Он был не только тяжелым, но и горячим. Это было видно хотя бы по тому, что рабы работали в асбестовых рукавицах и пользовались механизмами даже тогда, когда нужно было перенести небольшие и, очевидно, не тяжелые предметы. Тьюс задумался над всем этим, и сама бессмысленность всего происходящего встревожила его. Он вдруг вспомнил разные слухи о мутанте. Сейчас не время, чтобы допустить случайности. Взяв с собой пятьдесят охранников, он направился к Клэйну. Увидев дом Клэйна, Тьюс удивился. Космический корабль, об отлете которого ему доложили, вернулся. С кораблем толстым кабелем соединялась гондола. Такие гондолы прикреплялись к кораблям для перевозки дополнительного груза. Гондола лежала на земле, вокруг суетились рабы. Приблизившись, Тьюс увидел, что они делают. Рабы носили в мешках золотистый порошок. Смешав его с какой-то жидкостью, они наносили слой раствора на корпус гондолы. Тьюс вышел из носилок. Он медленно обошел вокруг гондолы и чем больше присматривался, тем бессмысленнее казалось ему это занятие. Никто на него не обратил внимания. Было два стражника, но они, видимо, не получили приказа относительно зрителей и даже не подозревали, что рядом с ними находится лорд-советник. Тьюс не стал представляться. Удивленный, он нерешительно пошел к дому. Не было сделано никаких попыток помешать ему. В большой прихожей весело беседовали несколько храмовых ученых. Они с любопытством взглянули на Тьюса.
— Лорд Клэйн дома?
Один из ученых кивнул.
— Найдете его в берлоге. Он работает над благословением.
В комнате было еще несколько ученых. Тьюс был готов к решительным действиям. Но неблагоразумно арестовывать Клэйна в присутствии такого количества храмовой знати. К тому же в доме слишком много стражников. Да он и не мог придумать повода для ареста. Похоже, что здесь готовятся к религиозной церемонии. Он отыскал Клэйна в небольшой комнате, выходящей во дворик. Клэйн стоял спиной к вошедшему. Он склонился над кубом из храмового строительного материала. На столе лежали шесть полушарий из золотистого вещества. У Тьюса не было времени их рассматривать, потому что Клэйн повернулся, чтобы посмотреть, кто пришел. Он с улыбкой выпрямился. Тьюс стоял, вопросительно глядя на Клэйна. Младший подошел к старшему.
— Вот, — сказал он, — наша находка. Мы нашли это в яме богов. Скорее всего, это и есть чудесная палочка, которую в древности называли волшебным стержнем. Легенда рассказывает, что она исполняет желание тех, у кого чистое сердце. Если к ней обратится человек, у которого нет дурных помыслов, она по своему усмотрению и в определенных обстоятельствах активируется. Тьюс кивнул и указал рукой на куб.
— Я доволен, что ты интересуешься религией. Я считаю важным, чтобы член нашей семьи занимал высокое положение в храмах, и хочу заявить: что бы ни произошло, — он многозначительно помолчал, — ты всегда можешь рассчитывать на меня, как на своего покровителя и друга.
Он вернулся во дворец, но поручил шпионам внимательно следить за, возможно, враждебной для него деятельностью этих непонятных людей.
Через некоторое время Тьюсу доложили, что Клэйна приглашали к Деррину на ужин, но он был принят с той холодной формальностью, которой отличались отношения братьев. Один из шпионов рассказал, что за едой Клэйн просил, чтобы его космические корабли были отозваны с патрульных полетов для какой-то задачи, суть которой раб не понял. Еще говорилось об открытии фронта на северо-востоке. Все эти донесения были настолько невнятными, что лорд-советник не думал о них, пока не проснулся после полуночи от криков и звона оружия за стеной своей спальни. Не успел он сесть на кровати, как дверь распахнулась, и в спальню ворвалась толпа венерианских солдат. Фронт на северо-востоке был прорван.
Наступила третья ночь его плена. Ночь приведения приговора в исполнение. Тьюс дрожал, когда с наступлением сумерек за ним пришли и отвели на освещенную площадь. Он будет первым, кого повесят неприятели. Когда его тело закачается в петле, двадцать тысяч венерианцев затянут петли на шеях десяти тысяч линнских солдат. Эта ночь была полна ужасов. Вселенский хаос был во всем, что окружало правителя. На обширной равнине горели бесчисленные огни. Поблизости виднелся столб, на котором он будет повешен. Дальше столбы стояли рядами, а между ними находились площадки для костров. Осужденные уже стояли со связанными руками и ногами, с веревками на шее. Тьюс ясно видел только первый ряд. В первой линии жертв были офицеры, они спокойно ждали своей участи. Некоторые перешептывались друг с другом, но, когда привели Тьюса, разговоры прекратились. Никогда в жизни Тьюс не видел столько ужаса на лицах. Он не ожидал, что его узнают. Выросшая за три дня борода и ночные тени сделали его неузнаваемым. Никто ничего не сказал, когда он поднялся на эшафот. В свое время Тьюс приказал повесить немало людей. Совсем другое ощущение быть жертвой, а не палачом. В душе его не было раскаяния, был гнев, скорее всего — гнев на самого себя. Зачем он здесь? Как получилось, что венерианцы прорвали линию фронта? Он думал, что Деррин должен вот-вот победить. Деррин — вояка, а не заговорщик, и Тьюс надеялся легко отобрать у него власть, присвоить себе его победу. И вдруг так неожиданно все кончилось. Деррин — честный малый, думал Тьюс, просто власть не для него. Она ему не нужна. Думая об этом, лорд-правитель посмотрел с эшафота вниз на толпу венерианцев и обомлел — среди руководителей неприятеля стоял Клэйн. Тьюс пришел в себя. Неожиданно он успокоился. Так бывает, когда переступаешь грань реальности. Он все понял, словно не был участником этих событий, будто смотрел на них со стороны. Конечно же, между Деррином и венерианцами было заключено соглашение. Тьюс пристально посмотрел на мутанта. Он был в одежде храмового ученого. У него в руках светился металлический стержень. Лорд вспомнил о его назначении. Это заговор неба. Тьюс посмотрел наверх и скорее почувствовал, чем увидел, висящую во мраке гондолу. Она была частью вселенского мрака, растворилась в нем. Но Тьюс знал, что она парит в небесах над всей этой площадью. Тьюс опять посмотрел на мутанта и собрался заговорить, но Клэйн остановил его:
— Ваше превосходительство, не будем тратить время на взаимные обвинения. Ваша смерть возобновит гражданскую войну в Линне. Мы меньше всего хотим этого и докажем это сегодня ночью, вопреки всем вашим подозрениям.
Тьюс быстро овладел собой, в глубине его сознания появилась надежда на спасение. Впрочем, она была весьма призрачной. Если космические корабли попытаются высадить войска, венерианцам потребуется только пять секунд, чтобы подтянуть веревки и повесить связанных. А потом их огромная армия будет сдерживать атаки. И, возможно, проиграет. Но он всего этого уже не узнает. Следовательно, слова Клэйна — ложь. Мысли Тьюса были прерваны: венерианский император с угрюмым лицом взобрался на платформу. Несколько минут он стоял молча, пока не наступила тишина. Потом подошел к микрофонам и заговорил на общем языке Венеры.
— Друзья венерианцы, в эту ночь мщения за все преступления, совершенные против нас империей Линн, здесь присутствует агент главнокомандующего армии нашего подлого врага. Он явился к вам с предложением, и я хочу, чтобы он вышел сюда и рассказал вам о нем. И вы рассмеетесь ему в лицо, как это сделал я.
Во тьме послышались крики:
«Повесить его тоже!» Тьюс терял последнюю надежду. Он видел, какая ненависть светилась в глазах венерианского вождя. Это был человек, который много раз проигрывал битву. Но его не смещали, в него верили. У него было упрямое лицо полководца, привыкшего к трудностям, чувствовалось, что солдаты любили его. Клэйн поднялся по ступеням. Он подождал тишины и сказал удивительно сильным голосом:
— Атомные боги Линна, чьим посланником я являюсь, устали от этой войны. Я призываю вас покончить с нею. Сейчас!
Император посмотрел на него.
— Ты не это собирался сказать! — воскликнул он. — Ты…
Он замолчал, потому что взошло солнце. Взошло солнце!
Несколько часов назад оно зашло за горизонт. И вот, одним прыжком оно взлетело прямо вверх и повисло над головой. Необыкновенной яркости свет залил арену почти свершившейся казни. Виселицы, жертвы с уже наброшенными на шеи петлями, сотни тысяч зрителей-венерианцев, обширная равнина, прибрежный город в отдалении — все было ослепительно освещено. Тени несоразмерно вырастали и терялись у горизонта. Город отбрасывал тень, но это не было дневной тенью, будто спрессованная чернота ночи укрывалась в городской тени. Видя эту тьму, Тьюс понял, что вверху вовсе не солнце, а огромный шар, искусственный источник света. Крик вырвался из сотен тысяч глоток. В нем были и страх, и отчаяние, и преклонение перед чем-то великим. Мужчины и женщины упали на колени. Венерианский вождь понял всю глубину своего поражения. Он тоже испустил ужасный крик и прыгнул к рычагу, который опускал люк, на котором стоял Тьюс. Краем глаза Тьюс заметил, как Клэйн поднял стержень. Вспышки не было, но император исчез. И Тьюс так и не мог понять, что же произошло. Только что он видел его, и вот на этом месте вместо него всего лишь маленькая лужица. Картина была настолько невероятной, что Тьюс закрыл глаза. Впоследствии он даже боялся признаться себе, что видел все это. Когда лорд наконец открыл глаза, с неба спускались корабли. Для лежащих ниц венерианцев появление пятидесяти тысяч линнских солдат должно было показаться очередным чудом. Вся основная армия венерианцев была пленена в ту же ночь. И хотя война на других островах продолжалась, большой остров Укста за короткое время был полностью захвачен. Неделю спустя после несостоявшейся казни, в полдень, Клэйн и другие влиятельные люди провожали флотилию кораблей, которые сопровождали лорда-советника на Землю. К месту отправления Тьюс прибыл в сопровождении свиты. Храмовые служители торжественно пели гимн. Вернуться на Землю Тьюсу предложил Клэйн. Тьюс с удовольствием принял предложение. На его долю выпадет первое торжество по поводу победы на Венере. У него будет достаточно времени, чтобы рассеять слухи об унизительном пленении самого лорда-советника. К тому же он будет настаивать на триумфе для Деррина. А это значит, что правителем по-прежнему остается он. Он будет награждать победителей. Атомные боги будут довольны…
В своем обращении к Патронату после возвращения с Венеры Тьюс среди прочего заявил:
— Нам еще трудно это осознать, но у Линна не осталось серьезных противников. Наши войска нанесли решающие поражения недругам на Марсе и Венере, и теперь мы оказались в уникальном историческом положении: мы — единственная сила человечества. Кажется, неизбежен период неограниченного мира и созидания.
Он вернулся во дворец, мысленно слыша приветствия. Шпионы уже донесли, что патроны считают победу в этой войне его заслугой. В конце концов до его прибытия война тянулась бесконечно. Все кончилось. Тьюсу не нужно быть мудрецом, чтобы понять, что в таких обстоятельствах он вполне может допустить триумф для Деррина и при этом ничего не потеряет. Несмотря на собственное заявление Патронату, он все более поражался своим словам: никаких врагов. Нечего опасаться. Трудно поверить, что Вселенная принадлежит Линну и что ему, лорду-советнику, подчиняется больше людей, чем кому-либо. Такое положение ослепило Тьюса. Я буду заботливым вождем, уверял он себя. Он предвидел великие деяния, которые озарят славой золотой век Тьюса в истории Линна. Видение было таким благородным и вдохновляющим, что Тьюс долгое время лишь играл величественными планами, не предпринимая никаких конкретных действий.
Вскоре ему доложили, что с Венеры вернулся Клэйн. Через несколько дней он получил письмо от мутанта.
«Его превосходительству лорду-советнику Тьюсу.
Мой благородный дядя. Я бы хотел навестить вас и передать результаты нескольких бесед с моим братом Деррином, а также мои собственные соображения относительно опасностей для империи. Нас обоих тревожит преобладание рабов над гражданами Земли, а также наша полная неосведомленность относительно ситуации на спутниках Юпитера и Сатурна.
Поскольку это единственная опасность, грозящая нам сегодня, необходимо как можно скорее обсудить все ее аспекты, дабы в будущем Линну ничего не угрожало.
Ваш послушный племянник Клэйн».
Прочитав письмо, Тьюс почувствовал раздражение. Письмо казалось назойливым. Оно зачеркивало блестящее будущее, которое он себе нарисовал. Империя снова в опасности. Линны не полные властители. И опять этот племянник предлагает свои услуги. Пытается затмить его славу. Тем не менее он дипломатично ответил.
«Мой дорогой Клэйн!
Приятно было получить твое письмо. Вернувшись с гор, я буду счастлив принять тебя и обсудить дела самым тщательным образом. Я приказал собрать данные, так что, встретившись, мы сможем рассуждать, опираясь на факты.
Тьюс, лорд-советник».
Он действительно отдал такой приказ и еще выслушал чиновника-эксперта по спутникам Юпитера и Сатурна. Спутники населяли племена, стоящие на разных ступенях варварства. Тьюс встретился с жителями спутников и торговцами, навещавшими отдаленные порты. Лорд убедился, что старая игра интриг и убийств среди вождей продолжалась. А значит, и особой опасности для него не было Убедив себя в этом, Тьюс отбыл на отдых в горы в сопровождении трехсот придворных и пятисот рабов. Месяц спустя к отпускнику пришло от Клэйна второе письмо.
«Благородному лорду-советнику Тьюсу.
Ваш ответ на мое письмо доставил мне большую радость. Не могу ли я получить сведения относительно ваших агентов, сколько их и где они сосредоточены? Причина моего беспокойства в том, что несколько моих агентов на самом большом спутнике Юпитера — Европе, были неожиданно казнены год назад Вся моя информация об этой территории основывается на докладах не менее, чем двухлетней давности, и эти сведения, скорее всего, устарели. Похоже, что около пяти лет назад некий вождь начал объединение Европы. С тех пор с каждым месяцем доклады моих агентов становятся все более смутными. Я подозреваю, что мои агенты стали жертвой тщательно подготовленной провокации. Если это так, то меня чрезвычайно беспокоит, что кто-то сумел перехватить май каналы информации.
Это только подозрения, конечно, но желательно, чтобы ваши люди произвели расследование, имея ввиду, что их нынешние источники информации могут оказаться ненадежными.
Ваш верный слуга и племянник Клэйн».
Письмо напомнило Тьюсу, что он живет в мире шпионов. И уединиться невозможно, думал Тьюс, всем кажется, что я только отдыхаю, им и в голову не приходит, что я обдумываю, как лучше устроить государство. Надо что-нибудь предпринять. Напишу-ка я несколько статей о светлом будущем своего народа. Весь день он чувствовал раздражение, потом снова прочел письмо Клэйна и решил, что необходим спокойный и дипломатичный ответ. Он может заявить, что принимает все предосторожности против любой случайности. Он отдал необходимые распоряжения, посоветовал Клэйну поступить так же, и начал серьезно обдумывать положение, которое сложится, когда с Венеры вернется Деррин и народ окажет ему триумфальные почести. Будущее уже не казалось таким безоблачным. Племянники стремятся вмешиваться в государственные дела и имеют на это законное право. У каждого был совещательный голос, хотя прямо влиять на управление они не могли. Клэйн, конечно, прав, неохотно признавался себе Тьюс. Но моя мать однажды сказала: «Тот, кто постоянно использует свои права, не мудрец». И он рассмеялся. Вечером перед сном Тьюс подумал: «Да, я снова начинаю испытывать те же страхи, что беспокоили меня на Венере. Проклятая дворцовая атмосфера действует на меня». Он искренне верил в свое высокое предназначение. И был убежден, что действует справедливо, борется, выполняя свой долг. Именно это заставило его участвовать в заговорах, хотя самому ему они были отвратительны. Сознание своей безупречной честности вдохновляло Тьюса. В конце концов, думал он, я могу ошибаться, но не серьезно. Главное — знать об опасности и получать информацию о ней из любых источников. Особенно нужно было следить за мутантом. Опираясь на науку, он может совершить непоправимое. Интересы государства требуют не допустить этого. Он уже не раз думал об оружии, которое Клэйн использовал на Венере, и пришел к выводу, что должен действовать. Выждав некоторое время, Тьюс написал Клэйну.
«Мой дорогой племянник!
Хотя ты не просил о покровительстве, которое заслужил как своим происхождением, так и своими работами, я уверен, что ты будешь счастлив услышать, что государство готово принять под охрану материалы, добытые тобой из ямы богов и из других древних источников.
Самое для них безопасное место — твоя резиденция в Линне. Поэтому я приказываю перевезти в город все оборудование из твоего сельского поместья. Через неделю в поместье прибудет отряд с соответствующим транспортом, а другой отряд сегодня же приступает к охране твоей городской резиденции.
Командир отряда, подчиняющийся только мне, создаст тебе все условия для работы.
Я рад, мой дорогой Клэйн, что оказал тебе столь дорогостоящее, но заслуженное внимание.
Вскоре я лично навещу тебя и осмотрю твои сокровища, чтобы в дальнейшем использовать их для всеобщей пользы.
С самыми сердечными пожеланиями —
Тьюс, лорд-советник».
Отправив письмо и отдав необходимые приказы командирам отрядов, Тьюс подумал: «По крайней мере все материалы будут собраны в одном месте. Всегда возможен более строгий контроль за ними, если, конечно, возникнет необходимость». Мудрый руководитель предусматривает любую случайность. Даже действия любимых родственников нужно рассматривать объективно. Тьюсу сообщили, что Клэйн не сопротивлялся, и все материалы благополучно доставлены в Линн. Тьюс все еще находился в горном дворце, когда пришло третье письмо от Клэйна. Сжато сформулированное, оно представляло собой социальный трактат. В предисловии говорилось:
«Нашему дяде, лорду-советнику.
Лорды Деррин и Клэйн Линн полагают, что сейчас в Линне рабов больше, чем свободных людей. Мы считаем, что рабство нежелательно в любом здоровом государстве. Поэтому предлагаем, чтобы лорд-советник Тьюс во время своего правления придерживался следующих основных принципов и сделал их основополагающими для будущих поколений:
1. Каждый человек имеет право распоряжаться своей судьбой. Личность должна быть свободна.
2. Этот закон и контроль над его осуществлением должен вступить в действие немедленно.
3. Никто, кроме суда, не имеет права наказывать раба.
4. Продолжительность рабочего дня раба должна быть не больше десяти часов».
Далее описывались ступени постепенного освобождения рабов, так что спустя двадцать лет только «уголовники» будут несвободны, да и их содержание будет контролироваться непосредственно государством, причем с каждым из них в соответствии с законом будут обращаться как с индивидуумом. Тьюс забавлялся, читая этот документ. Он вспомнил другое высказывание своей матери: «Не пугайся угроз идеалистов. В нужный момент толпа перережет им глотки». Но его благодушие быстро улетучилось: «Эти мальчики вмешиваются в дела государственного управления». К концу лета Тьюс приготовился вернуться в город. При этом он не переставал хмуро думать об угрозе государству, которая, по его мнению, возрастала. На второй день после возвращения в Линн он получил новое письмо от Клэйна. В письме содержалась просьба «обсудить вопросы, касающиеся обороны империи». Тьюса больше всего разъярило то, что мутант даже не дал ему прийти в себя после возвращения. Он гневно думал о том, что настойчивость Клэйна переходит в сознательное оскорбление.
И в ответ была послана короткая записка:
«Мой дорогой Клэйн!
Я приму вас, как только освобожусь от более важных дел. Подождите извещения.
Тьюс».
Спал он спокойно, уверенный, что занял твердую позицию, что сделал это вовремя. Но проснувшись, почувствовал, что приближается катастрофа. Первое, что он увидел, — это стальной блеск в небе. Захватчики высадились в Линне. Их доставили сюда триста космических кораблей. Должно быть, на Землю предварительно засылались шпионы. Иначе как бы противники оказались сразу у дворцовых ворот. С каждого корабля высадилось двести странных воинов.
— Шестьдесят тысяч солдат! — произнес лорд-советник Тьюс, изучив донесение. Он отдал приказы о защите дворца и разослал почтовых голубей в три легиона, размещенных вне города, приказывая двум легионам начать наступление.
Все было смутным и нереальным. Большинство нападавших кораблей скрылись за большим зданием. Некоторые лежали на открытых площадках и казались мертвыми. Трудно было представить, что поблизости от них идет битва. В девять часов принесли послание от леди Лидии:
«Дорогой сын.
Немедленно сообщи, кто на тебя напал? Это локальное нападение или захвачена вся империя? Связался ли ты с Клэйном?»
Первого пленника привели, когда Тьюс хмурился оттого, что необходимо снова обращаться за помощью к Клэйну. Кого-кого, а мутанта, предупреждавшего об опасности, видеть он как раз не хотел. Пленник, бородатый гигант, гордо заявил, что он с Европы и не боится ни человека, ни бога. Рост пленника и его физическая сила поразили Тьюса. Но его наивный взгляд на мир действовал ободряюще. Следующие пленники обладали теми же достоинствами или недостатками. Ясно было одно — на Землю опустились варвары с Европы. Очевидно, они прилетели, чтобы пограбить землян. Если не действовать быстро и решительно, Линн останется без сокровищ. Защитникам дворца были посланы суровые приказы. Пленных не брать. Корабли разрушать до основания. Медленно тянулось утро. Тьюс хотел покинуть дворец, но отказался от этого замысла, подумав, что командиры не смогут посылать ему донесения. Перед полуднем пришло успокоительное известие — два легиона наступают у главных ворот. И опять Тьюс вспомнил Клэйна. Тоже мне угроза шайка бандитов. Лорд собрал экспертов и слушал донесения о народе, населяющем далекий спутник. Данных собралось множество. Европу населяли яростно соперничающие племена. Громадная атмосфера Европы создана искусственно учеными золотого века при помощи атомных богов. Она содержит большое количество газа, пропускающего свет, но не позволяющего теплу уходить в пространство. Пять лет назад путешественники начали рассказывать о вожде по имени Чиннар, который объединил все враждующие племена в одну нацию. Путешествия на спутник стали опасными, и торговцам разрешали посадку только в определенных районах. Там им говорили, что попытка объединения племен не удалась. Хитрый Чиннар перекрыл все каналы информации и продолжал укреплять свое положение, снабжая мир дезинформацией.
Чиннар… В этом имени было что-то зловещее. Если такой человек уйдет хотя бы с горсткой приверженцев и с частью богатства Линна, Солнечная система взорвется. Тьюс колебался. В голове у него возник план, который лучше осуществить ночью, но дожидаться темноты — значит подарить варварам еще несколько часов для грабежа. Он решил не ждать и приказал третьему легиону войти в туннель, ведущий во дворец. Чтобы отвлечь внимание неприятеля, он послал с пленным офицером Чиннару письмо. В нем он указывал на безрассудность нападения, результатом которого будут лишь кровавые репрессии на Европе и уверял, что есть еще время для почетного отступления. Но он просчитался. Чиннар собрал большие силы и сдерживал их, пока не станет ясно, находится ли лорд-советник во дворце. Освобожденный пленник подтвердил, что Тьюс там. В первой же атаке варвары взяли центральные палаты и захватили врасплох легионеров, находящихся в туннеле. Люди Чиннара вылили масло из огромных дворцовых цистерн и подожгли его. Так погиб целый легион. В эту ночь сотни резервных варварских космических кораблей высадились неподалеку от лагеря линнских солдат. А наутро два легиона были изрублены на куски. Лорд-советник Тьюс ничего не знал обо всем этом. Накануне его череп был отдан кузнецу Чиннара, тот залил его золотом, награбленным в Линне, и изготовил кубок, чтобы отпраздновать величайшую победу столетия.
Лорд Клэйн Линн проверял счета своего имения. В это время ему донесли о нападении варваров, пришельцев из космоса, на Линн. Лорд тяжело переживал это известие. Почти все атомные материалы находились в Линне. Он отпустил посланника, неосторожно в присутствии посторонних сообщившего о трагических событиях. В комнате трудилось множество учеников. Клэйну показалось, что один из рабов не сдержал радости. Он не стал откладывать разбирательство, а немедленно позвал этого человека. Мутант обращался с рабами строго и доброжелательно, это он унаследовал от Джоквина, передавшего ему имение. Рабы у Клэйна жили свободно, рабочий день у них был короче, чем в других имениях, он разрешал рабам жениться после тридцати лет, а после сорока обрести полную свободу. Лень, плутовство и обман наказывались. Не имея возможности изменить законодательство страны, Клэйн создал сносные условия рабам у себя, как бы смягчил их рабство. И вот сейчас он поступал, как в подобных случаях поступал Джоквин. Явных доказательств вины не было. И Клэйн сказал рабу:
— Ты вызвал у меня подозрение. Я не ошибся, ты рад нашествию варваров? Если ты виноват и сознаешься, — заявил он, — то получишь мягкое наказание. Если не сознаешься, а позже окажется, что ты виноват, я накажу тебя втройне — пошлю тебя на самую тяжелую работу.
— К тому времени Чиннар покончит с вашими линнцами, и ты будешь работать на меня.
Посняков Андрей
Журавлев Владимир
Конан-Дойль Артур
Шилова Юлия
Майер Стефани