Чтение 27–й страницы книги ~Виртуальный свет~

Уорбэйби недовольно хмыкнул, стекла его очков на мгновение почернели -
фокусы освещения, не иначе. Секунду спустя у Райделла появилось неуютное
ощущение, что Уорбэйби смотрит сквозь него, что взгляд огромного негра
внимательно следит за неким далеким, быстро передвигающимся предметом;
Райделл даже обернулся, но не увидел ничего, кроме бледной, в бело-зеленую
полоску стены.

Он снова взглянул на Уорбэйби. Металлическая трость поднялась, указала на
место, где стояла прежде кровать, и снова воткнулась в ковер. Уорбэйби
печально вздохнул.

- Хотите данные СФДП(1) по осмотру места преступления? - спросил Фредди.

Уорбэйби пробурчал нечто неразборчивое, его глаза метались из стороны в
сторону. Райделлу вспомнились документальные ТВ-фильмы про вуду, глаза
жрецов, вошедших в контакт с богами, или дьяволами, или с кем уж там они
общаются.

Фредди продолжал крутить свой шарик.

- Отпечатки пальцев, волосы, чешуйки кожи... В гостиничном номере чего
только не найдешь... -------------------(1) СФДП - Сан-Францисский
департамент полиции. [187]

Райделл не выдержал, шагнул вперед и посмотрел Уорбэйби прямо в глаза.

- Не понимаю, вы тут что, колдуете или что?

Уорбэйби медленно, печально улыбнулся, снял очки, тщательно протер их
большим темно-синим платком, извлеченным из кармана пальто, и протянул
Райделлу.

- Надень.

Райделл посмотрел на очки. Их стекла были совершенно черными.

- Надень, - повторил Уорбэйби.

Очки оказались непривычно тяжелыми. Кромешная тьма. Затем появились
расплывчатые вспышки, вроде как если надавить на закрытые глаза; еще
мгновение, и он увидел Уорбэйби. За спиной Уорбэйби повисло нечто вроде
прозрачной стены, исписанной ярко-желтыми словами и цифрами. Райделл
присмотрелся к надписям (лицо Уорбэйби немного расплылось) и понял, что это
- данные следственной экспертизы.

- А если хочешь, - сказал Фредди, - можешь поприсутствоватъ...

На пропитанной кровью кровати лягушкой разбросался жирный, громоздкий
человек. Мертвый человек. Труп. Голова далеко закинута, подбородок смотрит
вверх, в потолок. А там, где полагается быть кадыку, темнеет нечто страшное,
заставляющее отвести глаза. Вспухший, раздувшийся темно-лиловый нарост.

Желудок Райделла завязался в тугой болезненный узел, он с трудом
сдерживал подсту[188] пившую к горлу тошноту, но тут на месте этого ужаса
появилась другая кровать, стоящая в другой комнате, и нагая женщина с
волосами, как старое серебро, озаренная невероятным лунным светом.

Райделл сдернул очки. Фредди закинул голову, вздрагивая от беззвучного
хохота, длинные черные пальцы придерживали поставленный на колени компьютер.

- Ты бы, - выдавил он наконец, - только поглядел сейчас на свою рожу! Я
вставил сюда кусок этой порнухи, о которой говорил Аркадий, из кассеты,
приобщенной к протоколу.

- Фредди, - вздохнул Уорбэйби, - тебе что, так уж не терпится заняться
поисками работы?

- Нет, сэр.

- Иногда я бываю очень жестким. И ты это знаешь.

- Да, сэр.

В голосе Фредди звучало искреннее беспокойство.

- В этой комнате умер человек. Некто нагнулся над этой кроватью, -
Уорбэйби указал на отсутствующую кровать, - перерезал ему глотку и протащил
через щель язык. Это не какое-нибудь там случайное убийство. По телевизору
таким анатомическим шуткам не научишься.

Он взял у Райделла очки. Угольно-черные диски, которые и стеклами-то не
назовешь, оправленные в темно-серый графит.

- Да, сэр. - Фредди опустил глаза и сглотнул. - Извините, мистер
Уорбэйби. [189]

- А как это получается? - спросил Райделл.

Уорбэйби неспешно протер очки, неспешно их надел. Стекла снова стали
хрустально-прозрачными.

- В оправе и линзах установлены индукторы, действующие прямо на
оптические нервы.

- Виртуальный свет, - пояснил Фредди; новая тема разговора устраивала его
гораздо больше, чем прежняя. - На этот дисплей можно вывести абсолютно все,
представимое в цифровой форме.

- Телеприсутствие?

- Нет, - мотнул головой Фредди, - там работает свет. Вылетают фотоны,
попадают тебе в глаз. Здесь все иначе. Мистер Уорбэйби ходит по комнате,
рассматривает ее - и может одновременно видеть данные из протокола, да хоть
какие. Надень эти очки на человека, потерявшего глаза, но сохранившего
оптические нервы, и он увидит. Их так сначала и придумали, для слепых.

Райделл подошел к окну, раздвинул шторы и посмотрел вниз, на ночную улицу
нового, незнакомого города. Редкие прохожие спешили по своим неизвестным
делам.

- Фредди, - сказал Уорбэйби, - выведи-ка мне из интенсекьюровских файлов
эту Вашингтон. Девушку, работающую в "Объединенной курьерской".

Фредди кивнул и что-то сделал с компьютером.

- Да, это возможно. - Уорбэйби внимательно изучал нечто, видимое ему
одному. - [190]

Вполне возможно. Райделл, - он снял очки, - я бы хотел, чтобы и ты
взглянул.

Райделл отпустил шторы, подошел к Уорбэйби, взял очки, тем же движением
их надел. У него было отчетливое чувство, что сейчас не стоит медлить,
мяться в нерешительности - хотя бы даже в результате пришлось снова смотреть
на того мужика, на жмурика.

Чернота, цветные вспышки, а затем - лицо девушки, спереди и в профиль.
Отпечатки пальцев. Сетчатка правого глаза, увеличенная до размеров ее
головы. Цифровые данные. ВАШИНГТОН, ШЕВЕТТА-МАРИ. Большие серые глаза,
длинный прямой нос, легкая улыбка, предназначенная, видимо, фотографу.
Темные, коротко остриженные волосы собраны на макушке не то в метелку, не то
в хвост.

- И что же ты думаешь? - спросил Уорбэйби.

Райделл напрочь не понимал, о чем его спрашивают, не знал, что тут можно
ответить.

- Симпатичная.

Похоже, я сморозил глупость, подумал он, услышав приглушенное фырканье
Фредди.

Однако Уорбэйби спокойно кивнул.

- Прекрасно. Значит, ты ее не забудешь.

"САНФЛАУЭР"

В бетонном лабиринте противотанковых заграждений Сэмми Сэл оторвался и
пропал из виду, при всех своих внушительных размерах [191] он был
непревзойденным мастером езды по узким, петляющим проулкам. Он умел делать
абсолютно невозможные повороты, при необходимости Сэмми мог вздыбить
велосипед и развернуться на триста шестьдесят градусов. Шеветта пару раз
видела, как он делал такое на спор. А что оторвался, так она прекрасно
знала, где его найти.

Проскакивая между первой парой надолб, Шеветта взглянула вверх и
почувствовала, что мост тоже на нее смотрит, смотрит сотнями освещенных
окон, фонарей и неоновых вывесок. Она видела картинки, на что был похож мост
раньше, в те времена, когда по нему днем и ночью мчались машины, видела, но
как-то вроде и не верила этому. Мост для нее был то, что он есть, он не мог
быть иным ни сейчас, ни прежде. Убежище, дикое, странное, но - убежище, где
можно лечь и уснуть, единственный приют бесчисленных людей и их бесчисленных
снов.

Она миновала тележку рыбника, проскочив юзом на мелких осколках льда и
серых, тускло поблескивающих кишках. Кишки пролежат тут всю ночь, на
рассвете их расхватают чайки. Рыбник крикнул что-то вслед, но Шеветта не
разобрала ни слова.

Она ехала между лотками и тележками в вечерней сутолоке, ехала и
высматривала Сэмми Сэла.

Сэмми оказался там, где и должен был оказаться, - рядом с кофейной
тележкой. Он ничуть не запыхался и стоял теперь, лениво оперевшись о свой
велосипед; смуглая девушка [192] с раскосыми глазами и острыми азиатскими
скулами заваривала кофе. Шеветта притормозила рядом и соскользнула на землю.

- Решил, - сказал он, - что успею выпить маленькую без сахара.

Ноги Шеветты отчаянно ныли, гнать за Сэмом - это тоже тебе не сахар.

- Успеешь, если поторопишься, - сказала она, взглянув на мост, и
повернулась к девушке: - Мне тоже.

Удар перевернутым ситечком по краю тележки, комок коричневой гущи полетел
на землю и рассыпался, над ним поднялось легкое облачко пара. Девушка
засыпала в ситечко кофе, чуть утрамбовала его пальцем, подняла ручку
экспресски, вставила ситечко, снова опустила ручку.

- Понимаешь... - сказал Сэмми Сэл и замолк, осторожно пробуя горячий
кофе. - Ты не должна иметь таких проблем, ни к чему тебе это. Существуют две
и только две разновидности людей. Люди, останавливающиеся в гостиницах вроде
"Морриси", и мы с тобой. Существовал, говорят, и средний класс, люди,
которые посередине, но это было давно и неправда. Как мы и подобные нам
связаны с теми, другими? Мы развозим их конверты. Мы получаем за это деньги.
Мы стараемся не наследить на ковре. Если дело этим и ограничивается, то все
о'кей. Но что произойдет при более близком контакте? Что случится при
соприкосновении?