Чтение 27–й страницы книги ~Луч Анастасии~

одно: "Не думай об Алеси, думай о них (то есть об этих материализованных
упырях и вурдалаках, реально живущих в городе и образно сосущих кровь из
этого города), их - пять!". Она очень часто говорила это... Но я не мог... Я
не мог не думать об Алеси... Скоро я пойму, какой я был дурак... Иногда она
говорила: "Их - пять". Не эти ли "пять" пролетели на кладбище? Думаю, что
это были именно они.

И был еще один эпизод, который всплывет в сентябре. Есть у меня друг.
Друг детства. Я знаю его уже больше тридцати лет. Он описан в "Посланниках"
как Пельмень. Он действительно иногда отмачивает такие штучки, что не
знаешь, как на него реагировать. Очень заметно это стало, когда он стал
считать себя крупным бизнесменом. Именно считать. Именно бизнесменом. Но все
равно он - друг. Мы периодически встречаемся и говорим друг другу то, что
можем сказать только друг другу. Хотя, после написания "Луча", я могу
считать своим близким другом любого, кто мне поверит. Если человек не
считает меня за сумасшедшего, значит, понимает то, что я написал. А я
действительно писал самое сокровенное, словно говорил близкому другу, словно
говорил Анастасии, словно говорил Алесе... Так вот, зайдя однажды к
Пельменю, я рассказал и о декабрьском упыре, и об этих пяти. Пельмень с виду
слушал спокойно, но когда он стал говорить, я понял, что он сильно
волнуется:

- Игорь, я тебе настоятельно рекомендую сходить в церковь и
покреститься... Я очень тебе рекомендую... Ты, пожалуйста, сделай так, как я
прошу.

- Слушай, мне не нужен этот библейский бизнес. Ничего хорошего от
бизнесменов в рясе я не жду. Перестань говорить чушь...

Тем более, в церкви стукачей сейчас столько же, сколько на секретном
заводе. Именно за это КГБ убило Игоря Талькова - за спетую правду о
президенте Ельцине, и за слова: "Покажите мне такую страну, где священник
под рясой скрывает кагэбэшный погон!" Ведь именно тогда наше "мудрое"
руководство страны меняло веру в Коммунизм на веру Христа...

ВЫЖЖЕННЫЕ НЕРВЫ

После этих событий, несколькими днями позже, у меня пошел насморк.
Странный какой-то насморк. Еще через день я потерял полностью нюх. Я даже не
мог определить по запаху, где вода, а где ацетон! Как только начался
насморк, я сразу вспомнил аллергию Алеси, которая у нее была осенью, в нашу
первую ночь, и во вторую, когда я впервые в жизни услышал: "Я тебя
люблю"....

Потом начала облазить кожа со всего тела. Сильнее всего она облазила с
рук, ног и лица. На руках и на ногах, кроме этого, кожа трескалась до мяса.
Носки были в кровяных пятнах. Утром, смотря на себя в зеркало, я впадал в
шок: лицо было, как у куклы, словно покрытое инеем - это мелкими лохмотьями
облазила кожа. Любое движение вызывало боль. Любой предмет в руках жег и
колол так, словно это - раскаленное стекло. Ходил я, словно по лезвию бритвы
- трещины на ногах сочились кровью.

То, что это не моя болячка, а именно Алеськина, говорит вот такой факт.
Я уже говорил, что пять лет проработал в мастерской по ремонту спецтехники -
мигалки, пищалки, рации... Я там буквально "купался" во всевозможных
радиоизлучениях, постоянно приходилось иметь дело то со спиртом, то с
ацетоном, то со щелочью, то с кислотой. Однажды у нас пролилось полтора
литра концентрированной серной кислоты. Думали МЧС вызывать. Но я справился
с последствиями один - сжег на своих руках две пары военных химических
перчаток, но эту гадость убрал сам. Кожу съело до мяса, но через три дня
зажило. А питался я там на обед только пакетиком одноразовой лапши. Как
говорится, сам Бог велел подхватить какую-нибудь аллергию. Мы проходили раз
в год профилактический медосмотр, и результат всегда один - здоров, как бык.
А тут никаких аллергенов, и такая жуткая по своей силе аллергия! Только один
аллерген - тупая ярость Алеси. Я прозвал эту болезнь "выжженные нервы".

Я прекрасно понимал - Алеся так глубоко сидит у меня внутри, что она
мне передала всю информацию о своем внутреннем состоянии, когда невыносимо
болело в груди меньше месяца назад. Она просто всю свою боль, весь груз с
души вывалила на меня, чувствуя, осознавая мою беспомощность перед ней,
понимая, что я открыт к ней всеми своими порами, оголенными нервами, всей
душой. Я готов был уже с радостью закрыться от нее, забыть, но я никак не
мог это сделать. Забыть о ней - значит принять ее правду, осознать ее до
конца такой, какой она есть на самом деле.

Меня трясло от бешенства, от осознания того, что я опять могу "сыграть
в ящик". Болезнь прогрессировала. Не помогали никакие народные средства.
Аллергия сама по себе - по сути "пустяк". Ведь дальше эта аллергия могла
перейти во что угодно - незаживающие язвы, гнойные раны и Бог знает во что
еще!

Внутри было тоже самое чувство, что практически не проходило с марта
месяца - ощущение неминуемой смерти, ощущение ярости любимого человека,
который ненавидит благодаря какой-то наглой лжи, осознание ликования сводной
группы оперов спецотделов всех мастей... Жить не хочется... Такая жизнь -
хуже смерти, страшнее пытки. Когда же, наконец, это кончится! Мысленно я
разговаривал с Алесей:

- Милая моя Алеська, я люблю тебя сильнее жизни, сильнее смерти. Ну как
ты это понять не можешь???!!! Ведь я перед тобой - как мышка перед кошкой.
Ты играешь моей жизнью! Я ничего не могу с собой сделать! Неужели тебе
нисколечко не жалко меня?! Чем же я тебя так обидел, что ты желаешь моей
смерти? Да и за что меня можно так ненавидеть?

Ответы будут позже... По мере осознания... По мере принятия всей
правды...

Анастасия не вмешивалась. Иногда я пробовал связаться с ней, но она,
улыбаясь с легкой хитринкой, говорила, что она очень занята. Да я сильно и
не просил помощи. Точнее, я ее никогда не просил. Я общался и общаюсь с ней,
как с другом, с милой прекрасной женщиной. И, если честно, не всегда
соглашаюсь с ней, не всегда могу принять ее слова и мысли, не всегда верю ее
словам... Но она никогда не обижается... Через четыре месяца, провожая
своего друга, прекрасную девушку, я буду рассказывать о зеленой Луне,
которую я видел прошлым летом. Я об этом уже написал в "Рикошете". И вдруг,
ни с того, ни с сего, я начну говорить, словно восторженно напевая песню:

- Катя, моя дорогая Катенька! Ты даже не представляешь, как прекрасна
Анастасия! Какая она добрая, какая она женственная! Она - невероятно добрая,
нежная, ласковая. Господи, если бы все женщины были бы такими, как она, то
планета уже давно бы превратилась в Цветущий Сад, в Рай на земле.

- Игорь, а как же мужчины?

- А те мужчины, которые не смогли бы понять таких женщин, как
Анастасия, попередохли бы в течение одного поколения!

В ответ Катя промолчала.

А пока,... пока я облазил, как прокаженный. К моему счастью, лето в
этом году оказалось прохладное и дождливое. Но когда выглядывало солнце, оно
обжигало мою кожу своими лучами так, словно меня жгли паяльной лампой. Через
три недели я все-таки пошел в кожно-венерологический диспансер. Врач,
стареющая одинокая женщина - это было видно сразу - просто сказала мне:

- Ты, наверное, что-то съел.

Никакие объяснения с моей стороны, что это - результат нервной нагрузки
(никаких подробностей о несчастной любви я не говорил), ничего не дали. Она
выписала таблетки, мази, уколы. Я потратил уйму денег и выкупил все
лекарства, и ходил на уколы. Ничего не помогало. После уколов я буквально
падал с ног на работе - кололи что-то успокаивающее вроде димедрола.
Промаявшись так две недели, я нашел выход. Сейчас легко так просто сказать
"нашел выход". А на самом деле я все чаще и чаще впадал в бешенство от
осознания такой ситуации. Быть без вины виноватым, при этом получить такой
ад, и не от врага, а от любимого человека - с ума можно сойти!

Наконец, толком не понимая смысл слов, я начал мысленно говорить:
"Алеся, ты - шлюха! Алеся, ты - конченная шлюха!" Через день или два
аллергия прошла, а еще через неделю зажили руки и ноги... Вот так... Вот
такое вот лечение...

Господи, если бы мне самому рассказали такое, я бы не поверил!

Я много что слышал и много что знаю об этих вещах, но чтобы так
чувствовать боль, чтобы так страдать, чтобы так болеть и чтобы так
лечиться...

ПРОЩАЛЬНЫЙ ВЕЧЕР

...Алеси уже как месяц не было в городе. Где она? Я не мог определить -
нет у меня таких возможностей, как у Анастасии. Я смог только примерно
определить местоположение - в районе Урала. Или, по крайней мере, где-то
западнее Новосибирска. После я узнаю, что она была на практике. Как раз в
это время у меня кончалась аллергия. Наверное, впервые за все это время
Алеся вошла в обычный эмоциональный режим. Я, сам того не заметив, быстро
оправившись от всех этих перипетий, стал опять сильно скучать по Алесе. Ну
люблю я ее, ничего тут не поделать! Я твердил, сам того не замечая, одно и
тоже: "Алеся, я тебя люблю, Алесенька, я очень сильно тебя люблю" Но в ответ
была либо тишина, либо боли в кишечнике. Иногда резко и быстро появлялась
боль в интимных местах, но так же резко и прекращалась... Но таких, как
раньше, постоянных сильных болей уже не было. По крайней мере, больших
эмоций, яростных и сильных, у Алеси уже не было.

За это время у меня практически ушли все боли, зажили трещины на коже
и, как мне казалось, зарубцевались шрамы на душе. Было ощущение, что агония
Алеси прекратится, она станет прежней, и мы сможем, по крайней мере, просто
поговорить...

Но однажды, в эти дни, меня стало буквально рвать на части. Я не
находил себе места. Только поздно вечером я смог разобраться в своих эмоциях
- Алеся с кем-то занималась сексом. Просто так. По биовизору я увидел ее
безразличное лицо, рядом свечи. Интимная обстановка... И сам по себе
раздался голос внутри меня: "Прощальный вечер"...

Меня стало "слегка" трясти от такого "благородного" поступка с ее
стороны.

- Боже мой, какая же ты мерзкая... До какой степени нужно опуститься,
что бы так себя вести?! И при этом ты ненавидишь меня, обвиняя во всем!