почти в беге, находила выход кипевшая в нем энергия. Ветер словно прибавлял
ему сил, пружинящая почва делала его шаг по-особому упругим.
сопротивления... Пусть ему тяжело, но строителям будет легче! Думать надо!
Искать!
спроектировали, рабочие на заводах создали невиданные по мощи экскаваторы,
исполинские скреперы и другие машины... Не ледяной мол, а ветрохолодильные
установки для него нужно проектировать! И завод-автомат для их изготовления
построить!"
зажмурился, замотал головой.
одержимым... "не от мира сего"!.. Есть другие, которые стоят обеими ногами
на земле, вернее на палубе!
бы ему диким и унизительным, однако именно ревность владела им сейчас. Если
Федор, ревнуя Женю еще в Москве, сердился сам на себя, то у Алексея ревность
оказалась рядом с почти ребяческой обидой. Женя, которой он верил
безгранично, которую привык считать неотъемлемой своей частью, гордая и
недоступная для всех Женя, отдает теперь Федору что-то очень важное,
принадлежавшее прежде только ему, Алексею!..
он уже не мог определить, откуда ветер. Казалось, он дует отовсюду. Алексей
стоял в полнейшей темноте, словно потеряв зрение. Становилось страшно. Все
вокруг неистово крутилось, вертелось, взлетало и падало. Снег стегал по
лицу, залетал в рукава, забивался за воротник, в ботинки.
хорошо знал, что в Арктике в пургу люди замерзают у стен дома, так и не
найдя входной двери. Десяток километров, отделявший его от поселка, в пургу
равен сотне. Алексей метнулся сначала в одну, потом в другую сторону. Попал
ногой в воду, провалился по колено. Выбрался и опустился в изнеможении в
наметенный уже сугроб.
поступают оленеводы во время пурги. Однако очень скоро почувствовал озноб.
Во что бы то ни стало нужно было перебороть холод и, самое страшное, сон.
Сон, липкий, сладкий, подкрадывался исподволь, мутил сознание. Алеша
скрежетал зубами, кусал губы, отгонял сон прочь.
гимнастикой", стараясь развить и мускулы и волю. И сейчас он заставлял себя
мысленно идти, бежать, взбираться на скалы. Ему становилось жарко, силы
оставляли его, он изнемогал от усталости, но снова принимался за свой
тяжелый труд.
охватывавшем и тундру и порт острова Дикого, валил наземь колеблющиеся в
воздухе снежные стены, непробиваемые светом прожекторов.
посыпанные снегом, волны взлетали на доски причала.
когда с ним что-нибудь случалось. Он и тогда, после провала диссертации, в
проливной дождь пошел бродить... один, без меня...
делать? Такая метель... я не знала, что здесь даже летом бывают метели...
Как я могла отпустить его?
Ходов даст нам три вездехода. Хлопцы наши с нами поедут. Будемо шукать его,
гудками звать та выстрелами.
выла и свистела в ушах, огни фар расплывались в снежной сетке.
ни гудков, ни выстрелов. Он не заснул, он не позволил себе заснуть в эту
ночь. Когда летящий снег стал серым, Алексей понял, что наступил день. Но
увидеть что-нибудь в несущейся серой мути все равно было нельзя.
омертвело. Существовала только одна мысль - "выжить". Он должен был бороться
за жизнь и боролся цепко, исступленно, согреваясь неистовой работой мышц.
видел. Может быть, он уже больше не существует? Может быть, это уже смерть?
Темнота небытия вокруг...
не почувствовал щеки. Ноги повиновались плохо. Он забыл о том, что надо
напрягать мышцы. Он просто побежал, ничего не помня, стараясь спастись... И
бег спас его, вернул сознание. Порывисто дыша, иногда падая, поднимаясь и
снова бросаясь вперед, он все-таки согрел окоченевшее тело.
спину, стремилась свалить наземь, победить.
посланного Амундсеном в числе других с места зимовки судна "Мод" на остров
Диксон. Единственный из всей группы он почти добрался до поселка и замерз,
видя его дома.
слишком далеко зашел он, погруженный в свои думы. Эту ночь Алексей снова
думал о моле. И он более стойко, чем в прошлые сутки, переносил лишения.
Впрочем, может быть, вообще потеплело. Все-таки было лето. Температура была
лишь чуть ниже нуля. Ветер дул, казалось, по-прежнему, но снега стало
меньше.
оставался лишь в ложбинах и на склонах холмов. Голова кружилась. Алексей
мучительно хотел есть. Только теперь, когда он перестал бояться холода, он
по-звериному захотел есть.
заставил себя идти, но ноги подкашивались. Вскоре он свалился на влажную от
тающего снега землю. Обледеневшее ночью пальто теперь стало мокрым.
развесистые рога параллельно земле. Тонкий, высокий юноша, стоя на нартах,
взмахивал хореем.
землю, и Алексей, видимо к величайшему удивлению юноши, обнял и расцеловал
его, прижал нежную щеку к своей онемевшей, покрытой щетиной щеке.
отстраняясь от Алеши.
назвала? Гекса! Перестань!..
как Зоя, но только чтоб никто об этом никогда не узнал. Алексей всегда
чувствовал стеснение в ее присутствии, и что-то недосказанное было в их
отношениях. Но сейчас Алексей даже не вспомнил об этом.
предложил второй спутник, к которому ласкалась собака.
меховой малице учителя Вани Алексей, поглаживая мохнатую лайку, рассказывал
не о злоключениях двух последних ночей, а о... ледяном моле.
отодвинуть на второй план работу мысли, но стоит напряжению ослабнуть, и
вновь человек поднят над ощущениями тела высокой своей мыслью, если владеет
она человеком, как всепоглощающая страсть.
захваченного им плавника.
свистнул:
прибить к нему дощечку с твоим именем.
Алеша... Если мы с Витякой отправились на остров Дикий, чтобы как-нибудь
добраться до своей базы, то вот учитель... - она указала на Ваню, - это он
подарил мне собаку... Так вот, он поехал с нами из-за тебя.
подкрадывавшийся к нему вместе с теплом костра.
всякой энергии, бесплатно...
просто, если разобраться. Я имею в виду, что мол лучше строить не летом, а
зимой.
про три зимовки на острове Врангеля.
Аникина Наталья
Лукьяненко Сергей
Майер Стефани
Посняков Андрей
Никитин Юрий
Перумов Ник