Датемом, потому что сын Датема, Сисинн, твердит царю, что отец его
взбунтовался против царя, так что теперь Датему, вероятно, придется сделать
то, в чем его обвиняет сын.
x x x
Гераклея за время правления Архестрата стала самым важным понтийским
городом.
Возвели храм Титию, много строили общественных зданий -- не так, однако, как
в Вавилоне, сгоняя народ, а чтобы дать заработать неимущим. Множество купцов
селилось в Гераклее и в городах ее хоры: Аполлонии, Кальпе, Тие, Сесаме.
Филоксен и Леонт. Туг-то Левкон, боспорский тиран, напал на Феодосию;
гераклеоты вступились за автономию города, но потерпели поражение. Дела
пошли еще хуже когда Левкон предоставил афинянам привилегии в торговле с
Феодосией.
хлеба не хватало Новый народный вожак, Агарид, тот самый, что когда-то
выступал обвинителем Клеарха, открыто требовал передела земель и прощения
долгов, полагая, что это увеличит количество хлеба. Зажиточные чужестранцы
покидали город, и многие из них переселялись в города Троады.
Тимофея, тот отказался. Отказался и фиванец Эпаминонд.
чем рабами тирана, и обратились к Клеарху, который в это время воевал для
Митрадата с пафлагонцами.
в делах правления и врага демагогов, чтобы тот воевал, а законные правители
-- правили.
x x x
наместника. Ариобарзан созвал людей на смотр в конце зимы, в месяце,
посвященном благомыслию, Boxy Мане. В Гераклее в это время уже празднуют
Дионисии.
поторопился возвратиться к смотру в Даскилий. По дороге он со свитой нагнал
трех всадников: того самого крестьянина, что уподобил его саранче, и двух
его сыновей. Крестьянин узнал его, бросился в ноги и сказал:
рабыню, чтоб тереть зерно, а теперь я купил двух коней для сыновей и
снарядил их как полагается!
свежая дымка. Старик говорил без умолку, пока не заметил, что Митрадат
отвернулся и плачет.
наконец сказал:
-- как велит Ахура-Мазда. Ведь царь затем и накладывает на тебя такие
подати, чтоб тебе не на что было купить коня: он меньше боится врагов, чем
подданных.
украли подати, а царь требует их опять. И я боюсь, что в будущем году меня
не будет в живых, а у твоих сыновей не будет ни коней, ни жен, ни рабынь.
x x x
войны с карийцами.
городов Троады. Увидев, как многочисленны всадники, карийский посол стал
клясться Митрадату, что их царь, Мавсолл, не грабил каравана и не знает, кто
это сделал, а потом сказал: "Но, увы, теперь Мавсолл впал у царя в
немилость, и ему остается надеяться лишь на твое заступничество и сражаться
с тобой против любого врага".
думаете об этом?
Фарна6азом. А так как он сам -- причина этих распрей, чем помогут ему наши
деньги?
подать.
бородой вместо вымени. Тогда-то Митрадат стал говорить:
зла Думается мне, однако, что там, где борются только две силы, они рано или
поздно меняются местами.
знать не побеждала! Хватит говорить про Камбиза, будто он убил
единоутробного брата и скрывал это два года, словно смерть кшатрапавана
Персиды можно скрыть, а Бардию называть колдуном, принявшим облик убитого!
уважать ее права, как извел весь род Виндафарны, возведшего его на престол!
проходит без резни, и, по моим подсчетам, только в самой Элладе изгнанников
-- тридцать тысяч.
Потому что там, где в случае затруднений для государства не предусмотрена
законом сильная власть, там такая власть возникнет помимо закона. А персы
напрасно гордятся, что лишь приближенным дозволено советовать царю, потому
что не советуют они, а льстят и клевещут.
земледельцы, и все три власти как бы взаимно ограничивали и стесняли друг
друга.
между плитами и сказал:
советников, непостоянство в решениях, вероломство, зависть к чужой славе,
ненависть к подданным и пуще всех -- злая судьба. Твой предок, Артабаз, был
вместе с Дарием, тебе и быть у нас во главе.
старше меня и из рода Отаны, и я клянусь, что покончу с собой, если меня
принудят занять его место.
x x x
носят Диониса -- многие увидели в этом благоприятное предзнаменование.
Говорили также, что ему ведомы тайны магов. Войска Клеарха окружили
пританей. Обратившись к сбежавшемуся народу, Клеарх сказал, что хотел бы
быть посредником между советом и народом.
совета, то я готов уйти и не вмешиваться в ваши распри; если же не уверены в
своих силах, то я готов защищать вас.
лишиться свободы, чем имущества! А что терять нам?
избрал Клеарха эсимнетом, как некогда его деда. Люди не расходились и жгли
факелы.
совета. Архивиад настаивал на том, чтобы членов было тридцать, по десять от
каждой старинной филы, но Клеарх сказал:
предупредили людей, чтобы они собрались вечером в доме эсимнета. За
Филоксеном Клеарх послал своего брата Сатира.
девятнадцать, он был красив, застенчив и мечтателен. Детство он провел бы в
бедности, если бы Филоксен, дядя по матери, не взял мальчика в дом. Потом,
однако, стали приходить деньги, а год назад уезжавший из Гераклеи
трапезит-сириец продал ему свой дом, немного варварский и один из самых
роскошных в городе.
напоминал скорее не маленькую агору, только окруженную хозяйственными