даже слегка кряхтя, принялся поднимать машину домкратом, снимать запасное
колено, а я взирал на это, прямо-таки по-детски радуясь, словно увидел
простуженного Христа. Ключом-миражом он завинчивал гайки-фантасмагории,
потом с отчаянием глянул на свои руки, испачканные смазкой, которая,
конечно, тоже ему лишь грезилась, - но все это как-то не приходило ему на
ум.
всего ученые, а самые святые среди них - университетские профессора.
Реальность излечила меня от столь возвышенных представлений.
тем идеальным ученым, в которого ныне готовы верить лишь самые старомодные
и восторженные особы. Белойн, тоже могучий ум, но вместе с тем и грешник,
однажды настойчиво упрашивал Протеро, чтобы тот согласился хоть отчасти
уподобиться нам и соизволил хоть раз исповедаться в какой-нибудь
предосудительной тайне, в крайнем случае решиться на какое-нибудь мелкое
свинство - это сделает его в наших глазах более человечным. Но Протеро
лишь усмехался, попыхивая трубкой.
заката, и наши тени ложились на песок, каждая песчинка которого, словно на
полотнах импрессионистов, излучала лиловое свечение, как микроскопическая
газовая горелка, - и Протеро начал рассказывать мне о своей работе над
"холодными" ядерными реакциями в Лягушачьей Икре. Я слушал его больше из
вежливости и удивился, когда он сказал, что теперешняя ситуация напоминает
ему ту, что была в Манхэттенском проекте.
Лягушачьей Икре, - заметил я, - нам, пожалуй, ничто не грозит: мощность
водородных бомб и без того технически безгранична.
порылся в кармане и протянул мне кусок кинопленки; источником света
послужил огромный красный диск солнца. Я достаточно ориентируюсь в
микрофизике, чтобы распознать серию треков в пузырьковой камере. Дональд
стоял рядом, неторопливо указывая на некоторые необычные детали. В самом
центре камеры находился крохотный, с булавочную головку, комочек
Лягушачьей Икры, а звезда, образованная пунктирными треками ядерных
осколков, виднелась рядом, в миллиметре от этой слизистой капельки. Я не
увидел в этом ничего особенного, но последовали объяснения и новые снимки.
Происходило нечто невероятное: даже если капельку экранировали со всех
сторон свинцовой фольгой, звездочки расколотых ядер появлялись в камере -
вне этого панциря!
исчезает в одной точке вместе с дробящимся атомом, который появляется в
другой точке. Ты видел, как фокусник прячет яйцо в карман, а вынимает его
изо рта? Здесь то же самое.
Что же, атомы в процессе распада совершают скачок через фольгу?
исчезают, там возникают. Баланс энергии сохраняется. И знаешь, что их
переносит таким чудесным образом? Нейтринное поле. Поле, модулированное
звездным сигналом, - словно "божественный ветер"! [имеется в виду ураган
"Камикадзе", спасший Японию от китайского нашествия в XIII веке]
полушарии разбирается в ядерных реакциях, так именно он. Я спросил, каков
радиус действия эффекта. Видно, недобрые предчувствия уже пробуждались во
мне.
моей камеры. В этой - два с половиной дюйма. В камере Вильсона - десять.
этих перемещений?
достигает максимума.
Лягушачьей Икре, а треки тотчас возникали снаружи. Дональд утверждал, что
это явление лежит вне пределов нашей физики. Она запрещает квантовые
эффекты в таком макроскопическом масштабе. Постепенно у него развязался
язык. На след он напал случайно, попытавшись (собственно говоря, вслепую)
вместе со своим сотрудником Макхиллом повторить опыты Ромни - но в
физическом варианте. Протеро воздействовал на Лягушачью Икру излучением
сигнала. Он понятия не имел, получится ли из этого что-нибудь. Получилось.
Было это как раз перед его поездкой в Вашингтон. Во время его недельной
отлучки Макхилл по их совместному плану собрал установку больших размеров
- она позволяла переносить и фокусировать реакции в радиусе нескольких
метров.
который узнал, что у него рак, но феноменально владеет собой, - заметил,
что в принципе возможно создать установку, позволяющую усилить эффект в
миллионы раз - и по мощности, и по радиусу действия.
даже Научному Совету. Он изложил мне свои соображения. Белойну он
полностью доверял, но не хотел ставить его в трудное положение, ведь
именно Айвор непосредственно отвечал перед администрацией за Проект в
целом. Но тогда уж нельзя говорить об этом никому из остальных членов
Совета. За Макхилла он ручался. Я спросил, до какого предела. Дональд
посмотрел на меня и пожал плечами. Он был человек здравомыслящий и не мог
не понимать: ставка так высока, что ни за кого нельзя поручиться. Я
обливался потом, хотя было довольно прохладно.
записку и, никому об этом не сообщив, вручил ее Рашу, а теперь Раш его
вызвал. В докладной разъяснялось, какой вред приносит засекречивание
Проекта. Если мы и получим какие-то сведения, увеличивающие наш военный
потенциал, глобальная угроза лишь возрастет. На чью бы сторону ни
склонилась чаша весов, если она качнется слишком резко, другая сторона
может решиться на отчаянный шаг.
вида, а только спросил, какой он получил ответ. Впрочем, догадаться было
нетрудно.
действовать нам надлежит по-прежнему, ведь противник, возможно, ведет
точно такие же исследования... и тогда своими открытиями мы не нарушим
равновесие, а восстановим его. В хорошую я влип историю! - заключил он.
ящик, но это его не успокоило.
решительно ничего. А тем временем, когда записка лежала уже у Раша, я
напал на след этого эффекта. Я даже подумывал, не забрать ли свою
несчастную бумагу обратно, но это как раз и показалось бы им
подозрительным. Можешь себе представить, как теперь будут за мной следить!
что Ини уже получил соответствующие инструкции. А может, предложил я,
опыты прекратить, а установку демонтировать или даже уничтожить? К
сожалению, я заранее знал ответ.
Он меня слушается, пока мы работаем вместе, но не знаю, как он себя
поведет, решись я на такой шаг. И даже если бы я мог абсолютно на него
положиться, это ничего нам не даст - ну разве только небольшую отсрочку.
Биофизики уже составили план работы на следующий год. Я видел черновик.
Они задумали нечто похожее. У них есть камеры, есть хорошие ядерщики -
Пикеринг, например, - есть инвертор; во втором квартале они собираются
исследовать эффекты микровзрывов в мономолекулярных слоях Лягушачьей Икры.
Аппаратура у них автоматическая. Они будут делать по паре тысяч снимков в
день, и эффект сам бросится им в глаза.
среди дюн; на горизонте едва светился краешек багрового солнца. Помню, что
я видел все окружающее так отчетливо и мир казался таким прекрасным,
словно я вот-вот должен был умереть. Я хотел было спросить Дональда,
почему он доверился именно мне, - но так и не спросил. Да и что он мог бы
сказать?
13
просто. Если Протеро не ошибся и его первоначальные результаты
подтвердятся, значит, энергию ядерного взрыва можно будет перебрасывать со
скоростью света - в любую точку земного шара. При следующей встрече
Дональд показал мне принципиальную схему аппаратуры и предварительные
расчеты; из них вытекало, что, если эффект останется линейным, ничто не
мешает увеличивать его мощность и радиус действия. Можно будет и Луну
разнести на куски, сосредоточив на Земле достаточное количество
расщепляющегося материала и сфокусировав реакцию в нужной точке.
проблему то так, то эдак. Протеро требовалось еще некоторое время, чтобы
смонтировать аппаратуру. За это взялся Макхилл, мы же с Дональдом занялись
теоретической обработкой данных, причем, естественно, речь шла о чисто
феноменологическом подходе. Мы даже не договаривались, что будем работать
вместе, - это получилось само собой. Впервые в жизни мне пришлось
Шилова Юлия
Курылев Олег
Шилова Юлия
Корнев Павел
Ковальчук Вера
Куликов Роман