разве что судья купил в одной из деревень у бывшего там, как и они, проездом
птицелова по имени Мань весьма странный свиток. Свиток был исписан никому не
известными значками, прочесть которые не представлялось возможным. Однако
птицелов клялся, что нашел этот свиток близ монастыря у горы Сун, в
окрестных скалах Бацюань, что значит "восемь кулаков" - и это сразу же
насторожило судью. Сочтя свиток не меньше как тайным заветом Бодхидхармы,
Мань попытался продать его монахам - но те, не разобрав ничего из
написанного, вышвырнули Маня вон вместе со свитком. Тем не менее птицелов
пребывал в уверенности, что свиток представляет немалую ценность - иначе
зачем бы писать его тайнописью и прятать в скалах?
зная, зачем он ему может понадобиться. Нутром чуял - надо.
цену.
дорого, если вещь можно сторговать куда дешевле?! А по лицу Маня судья сразу
понял - тумаки шаолиньских монахов не увеличивали стоимости находки.
***
кладбище появилась свежая могила с надгробием, на котором было выбито имя
его племянника Чжуна.
последовали столь неожиданно и фатально, что на удивление уже просто не
оставалось времени.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
1
Змееныша.
близ горы Сун мало чем отличались от науки бабки Цай, тоже частенько
подкреплявшей свои слова весомым аргументом - хлесткими и болезненными
тумаками. Особо часто для этого применялась длинная курительная трубка из
одеревеневшего корня ма-линь, до которой старуха Цай была большая охотница.
Коленки плохо гнутся у мальчика - трубкой по ним, горбится любимый внучек в
стойке "змеи, скользящей в рассветных травах" - трубка гуляет по хребту и
плечам; запястья крошки недостаточно ловко поспевают за точными и
молниеносными выпадами бабушки, все норовившей сунуть морщинистые пальчики
то в глаз, то в самую мужскую гордость, - трубка и здесь весьма успешно
объясняла непонятое.
бабки, не раз благодарил за язвительность да неласковость, утерев пот со
лба, юношески гладкого и чистого; и всегда, где бы ни был и чем бы ни
занимался, жег бумажные деньги и искренне возносил мольбы в день смерти
бабушки, которую иначе как с трубкой и пред ставить-то не мог.
семье Цай о многом говорило.
стойке "лошади" положенное время, ни капли не пролив из чашек, установленных
на макушке, бедрах и плечах. Сиживал, знаете ли, сиживал, и не с такими
чашками, как молодые иноки, а с наполненными свеженьким, крутозаваренным
чайком... ох, хорош был кипяточек, а когда остывал, то бабка новенький
подливала! Главным было в точности воссоздать все те классические ошибки,
которые на первых порах преследуют любого новичка: ссутулившиеся плечи,
далеко ушедшие вперед колени, срывающееся дыхание или выпячивающаяся на
вдохе грудь... что еще? - ах да, спина с каждой минутой все больше клонится
вперед...
привыкли ошибочно называть стойкой "всадника"? Очень северяне обижаются,
когда поправляют их, а того не замечают, что, сядь всадник таким образом на
лошадь, и жена его к себе после первой же поездки близко не подпустит! Зачем
жене муж-немогуша, с отбитым об коня да седло корешком?! Пусть сам торчит в
своем "всаднике" хоть от зари до зари, а к женщинам и не приближается! И
лошадке, опять же, всю спину сотрет до крови... разве что посоветовать
северным мастерам - пусть переименуют "всадника" в "железного всадника"!
Железному все равно как сидеть... - Спину ровнее! И треск бамбуковой палки.
покосился, придал лицу удивленно-испуганное выражение - вот сейчас и меня,
упавшего от усталости, подымут пинками да усадят заново! - после чего
продолжил лениво размышлять о разных мелочах. Именно такие, неторопливые и
пустяковые размышления и выводили чаще всего лазутчика жизни к ясным
догадкам, словно медленное течение реки - к нужной излучине. Тем более что
Змееныш четко осознавал собственную уникальность, даже будучи далеким от
того, чтобы заблуждаться относительно своих возможностей. Но ведь и вправду:
кто еще, кроме него, в наше смутное время приходил и оставался в Шаолиньской
обители, абсолютно не собираясь постичь сокровенные тайны Чань и кулачного
боя? Кто не ставил задачи завоевать почетные знаки тигра и дракона; кого не
интересовало продвижение по ступеням монастырской иерархии или получение
звания сановника императорского двора?!
никто. Во всяком случае, за последние десятилетия. И это давало ему
определенные преимущества. Лазутчик жизни был в состоянии не учиться, а
наблюдать; не постигать, а размышлять; не добиваться результатов, а делать
выводы. Кроме того, за истекшие пять недель его монашества он уже четыре
раза ходил вместе с Маленьким АрхаТом в Лабиринт Манекенов, преследуя
отрешенного от всего земного повара Фэна. И... Нет.
была слишком строптивой.
***
что сейчас лето... Тело пребывает в неподвижности, но дух бодрствует. Еще бы
- попробовал бы он, этот склонный к лени дух, не бодрствовать! Мигом
вразумят и подтолкнут в нужном направлении, то есть к просветлению... Но вот
сидение завершается, и воспрянувшие иноки дружно приступают к Вэй-дань,
Внешнему эликсиру, именуемому еще "Руки Бодхидхармы". Кровь быстрее бежит по
жилам, хотя сами монахи двигаются очень мало, подолгу застывая на месте в
каждой из восемнадцати канонических позиций, посвященных восемнадцати
архатам-подвижникам. Жилы вспухают на лбу, дыхание то шумно вырывается изо
ртов, подобно морскому прибою, то еле слышно тянется тоненькой ниточкой,
заметной только для опытного наставника; усталость и онемение после долгого
пребывания в недвижимости уходят, уплывают, покидают иноков...
дороге поминая имя великого врачевателя древности, учителя Хуа То,
заповедавшего лечить все сорок восемь видов болезней правильным образом
жизни. Пар уже курится над лоханями в Храме теплой комнаты, иноки помоложе с
радостью плещут горячей водой друг на друга, монахи постарше смотрят на это
баловство сквозь пальцы и неторопливо омывают тело, тщательно чистят зубы
щеточкой, смоченной в настое из нужных трав. Зато в Храме света и холода,
где обитатели Шаолиня массируют Друг друга, молодые иноки притихнут и будут
внимать наставлениям старших: какая мазь побеждает боль, а какая -
утомление, почему кашица из "гусиных лапок" и луковиц нарцисса хороша для
открытых ран, а для ожогов не годится...
чего угодно?!
патриарха и старших братьев; гун-ань и вэнь-да, вопросы и диалоги, внешне
абсолютно бессмысленные и даже поначалу раздражающие - приходилось по сто
раз давать наставнику разные ответы на заданный вопрос, а наставник хмыкал и
уходил, или давал оплеуху, или тыкал пальцем в небо, или... Обыденное,
мирское сознание изнывало от бессилия понять, "что есть хлопок одной
ладонью" или "в чем смысл прихода патриарха на восток", и никакие знания не
могли помочь справиться с подобной задачей. Некоторые иноки не выдерживали,
сходили с ума, принимаясь выкрикивать бессмыслицу или ходить по двору, не
видя никого и ничего. Такое называлось "чаньской болезнью"; бывали случаи,
когда больной тихо умирал в медитации, и это замечалось далеко не сразу -
сидит себе и сидит, а потом выясняется, что он уже и окоченел...
опасностей для неискушенного, подобного слепцу на неизвестной тропке, так
что опытный поводырь обязан медленно и осторожно вести незрячего к
прозрению.
прочие монахи выходят из Зала духа.
шлифуемого в обители вот уже почти тысячелетие - более чем почтенный срок.
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Сертаков Виталий
Мороз Александра
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий